Екатерина Вильмонт - Бред сивого кобеля

– Мне все равно.

– Знаешь, мне рекомендовали один погребок… Там вроде бы старорусская кухня… Хотя нет, в мерихлюндии лучше есть что-нибудь легкое. Туська, ты что, ревешь? – перепугалась Нина Михайловна, заметив, что по щеке невестки катятся слезы. Она резко затормозила. – Выкладывай, в чем дело? Лешка что-то натворил?

Туся, всхлипывая, рассказала о звонке.

– Ну и что? – довольно жестко спросила Нина Михайловна.

– Как что?

– А так! Подумаешь, муж изменил! Покажи мне такого, который не изменяет! Ты что, заметила, что он стал к тебе хуже относиться?

– Да нет…

– Он спит с тобой?

– Да.

– Ну так мало ли что бывает! Ну сбляднул где-то, а баба губы-то и раскатала. Это, знаешь ли, способ старый как мир – ввести жену в курс дела. Авось она под горячую руку выгонит муженька, а он притащится к любовнице, просто потому что… С досады, одним словом. Или если жена не выгонит, то начнет отравлять ему жизнь. Ну сама, что ли, не знаешь?

– Боже, Ниночка, но если б вы слышали этот голос, этот тон…

– Тем более! Лешка не любит вульгарных баб. Между прочим, скорее всего, такие звонки обычно поручают подружкам. А тон и голос были выбраны нарочно, так сказать, для психологического подавления противника. И похоже, это сработало.

– Думаете, я не понимаю? Но я ведь старше…

– Пять лет не разница!

– Разница, еще какая разница! И эта стерва ударила в самое больное место… Сказала, что я старая кошелка…

– Дура ты, а не кошелка. Мне вот пятьдесят шесть, у меня самый что ни на есть пенсионный возраст, а я вовсе не считаю себя старой кошелкой. Отнюдь! Поверь, сорок лет – это самый лучший возраст. И у тебя еще все впереди.

– Что у меня впереди? – сквозь слезы улыбнулась Туся.

– Ну я не знаю… Может, какой-то офигительный роман…

– Ниночка, вы что говорите? Какой роман? А Лешка?

– Я, наверное, нетипичная мать… Я, конечно, понимаю все, но ты… Любой женщине нужен роман. И я бы тебя осуждать не стала. Знаешь, измены нужны в браке как воздух… В прямом смысле слова. А то отношения могут задохнуться…

– Да уж, вы совсем нетипичная мать, а главное, нетипичная свекровь, – покачала головой невестка.

– Кстати, ты помнишь, что у меня через неделю день рождения?

– Ну еще бы.

– Ты мне поможешь по хозяйству?

– Что за вопрос!

– Отлично!

– А народу много будет?

– Да нет, человек семь, с нами десять. Ну на всякий случай будем рассчитывать на двенадцать. Ты составь приблизительное меню, а я посмотрю…

– Ниночка, что там составлять? И так все известно.

– Тоже верно, но хотелось бы чем-нибудь все-таки удивить гостей. У тебя есть идеи?

– Надо подумать.

– Вот-вот, ты подумай, а я хочу тебе посоветовать…

– Да?

– Не говори ничего Лешке. Притворись, что ничего не было.

– Я притворюсь… Если сумею.

– Сумеешь. Ты просто должна выкинуть это из головы. Не думать, не травить себе душу. Я уверена, это все чепуха. Не обращай внимания. Лешка же тебя любит. Он тебя полгода добивался… Я тогда просто поражалась… Да ерунда все это! Наплюй!

– Постараюсь.

Алексей вернулся из Питера и привез неоспоримое доказательство того, что он там действительно был, – подарок от старой Тусиной подруги – дивной красоты скатерть с анютиными глазками разных цветов. Надя преподавала в Ваганьковском училище, а в свободное время потрясающе вышивала. Но через два дня, когда Туся кормила Алексея ужином, зазвонил ее мобильник. Номер опять не определялся. И все-таки она ответила, сама не зная зачем.

– Ну, старая калоша, сделала выводы? Ты не думай, я от тебя не отстану…

Туся решительно протянула трубку мужу, приложив палец к губам. Послушай, мол. Он взял трубку и вдруг побледнел, потом покраснел и рявкнул:

– А ну заткнись, падла!

И отключил аппарат.

– Это что, не в первый раз?

– Нет, не в первый.

– А ты и поверила?

Она только пожала плечами в ответ.

– Ну и дура! Знаешь, кто это? Я недели две назад уволил одну девку, а она в ответ орала, что мне это выйдет боком. Вот и придумала, как отомстить.

– Лешик, это правда?

– А почему ты молчала? Поверила, да?

– А что я должна была думать? Ты же мне не рассказывал, что уволил кого-то и что тебе грозились отомстить.

– Ты ревновала, Туська?

– А ты как думаешь?

– Тусечка, любимая моя, ты же знаешь, мне никто, кроме тебя, не нужен, тем паче такая вульгарная наглая тварь.

– Кто тебя знает… – с неимоверным облегчением проговорила она.

– И пожалуйста, если впредь что-то подобное повторится, сразу скажи мне. Обещаешь?

– Обещаю, Лешик.

В день рождения свекрови Туся с утра поехала к ней.

– Привет, дорогая, – встретила ее Нина Михайловна. – Только ты можешь меня спасти!

– Что случилось? – спросила Туся, с удивлением оглядывая свекровь. Та была, что называется, при полном параде. – Куда это вы намылились?

– Туська, у меня свидание!

– С утра пораньше? – улыбнулась Туся.

– Он пригласил меня на завтрак! Это так романтично! Ты не думай, я тут многое уже сделала, и я недолго…

– Вы так меня огорошили, что я вас даже не поздравила. Вот тут наш с Лешкой подарок… А цветы он вечером купит.

И Туся вручила свекрови антикварную вазу фирмы Галле. Туся знала, что свекрови хотелось ее иметь. Та мгновенно распаковала подарок, радостно вскрикнула, расцеловала невестку и, уже натягивая шубу, сказала:

– Ты не думай, я в восторге, но по-настоящему буду радоваться потом. После свиданки!

И она умчалась.

Туся только головой покачала. И даже слегка позавидовала. Потом подошла к зеркалу. Да, на вид мне больше тридцати трех, наверное, не дашь. Но ведь время неумолимо. Конечно, сейчас есть куча средств и способов оттянуть старение. Можно даже сделать пластическую операцию, но что может заменить оживление и восторг от предстоящего свидания? Вон Ниночке пятьдесят шесть, никаких пластических операций она не делала, а как волшебно преобразилась сегодня… Она свободная женщина, и это, наверное, правильно. Может, пока не поздно, и мне освободиться? Уйти от Лешки самой? Что называется, пока не попросили. Но я же его люблю… А люблю ли? Или просто держусь за него? Вернее, судорожно цепляюсь? Нет, наверное все-таки люблю, раз цепляюсь… Но ведь конец ясен. Рано или поздно, он увлечется молодой. А если вдруг захочет детей? Тут уж я совсем буду бессильна. А квартирка моя, к счастью, сохранилась. И даже приносит доход… Надо, наверное, как-то готовить пути к отступлению. А главное, надо приучить себя к мысли о самостоятельной жизни…

Приняв это благое решение, она пошла на кухню – ставить тесто. Попыталась изменить направление мыслей, но это плохо получалось. И все как-то валилось из рук. Молоко убежало, в кухне отвратительно воняло пригоревшим молоком.