Сергей Афанасьев - История Одного Развода

Алексей покивал рассказу — бардак есть везде, от него никуда не денешься. Но все-таки, там в общем то лучше.

— Конечно лучше, — горячо поддержала брата Лена. — Пока я там жила эти шесть месяцев, отдыхала просто. И все местные говорили, что бог протянул на миром свою ладошку, и как раз в этом месте они и живут.

Выпили за это еще по одной, а вскоре Валентина Федоровна осторожно, словно боялась потревожить, позвала ее, и Лена ушла.

Мужчины остались вдвоем.

— Сколько туда лететь, не в курсе? — спросил шурин, после некоторого молчания. Он по-прежнему чувствовал себя неловко. Хоть раньше и часто пили вместе, но тогда была совсем другая ситуация, и совсем другой расклад. А сейчас они словно разделились на два лагеря, и ничего не могли с этим поделать. И водка не помогала.

— 14 часов вроде бы только над Атлантикой. Плюс — до Москвы, плюс — пересадка в Москве, Еще — Европа. Короче, почти сутки в пути получаются.

Алексей сочувственно покачал головой.

— Да-а, — протянул он. — Путь неблизкий.

— Давай лучше выпьем за нормальную дорогу, — предложил Олег, прогоняя воспоминания. — Все таки другой край света. (Где-то прямо под нами, кивнул Алексей). Дорога очень тяжелая. — Закончил он, беря свою рюмку, а сам подумал про себя — я успею поспать, прийти на работу, поработать, вернуться домой, посмотреть телевизор, снова лягу спать — а они все еще будут в самолете.

Выпили. Закусили дольками лука, макая их в соль.

— Что самое забавное, — вспомнилось вдруг Олегу и он непроизвольно улыбнулся. — Даты наших свадеб, помнишь?

— А что такое? — спросил Алексей, задумавшись.

— Да нам просто по графику выпало на субботу на 22 апреля — День Рождения Ленина, — стал рассказывать Олег, все еще улыбаясь, словно это было только вчера. — Вроде день не рядовой. Сунулись по кафе и ресторанам — все заняты. Только кафе рядом с моим домом было свободно в четверг, 20 апреля. Ну, делать нечего. Пошли в ЗАГС. Кое-как уломали их перенести даты — мол, день у них, у работников т. е., не торжественный и они все приходят не накрашенные, без ковров и музыки. Мы согласились и на это. Погуляли. Помнишь? Из кафе ко мне пешком шли? Торт еще по дороге уронили? Большой такой? Где-то метр в диаметре? (Алексей кивнул, явно уже не помня этого — все-таки окончание свадьбы, тут не у всех память сохраняется). А 20 апреля как оказалось, это день рождения Гитлера. Может, это символично? — вслух подумал он. — И ничего в нашем мире зря не происходит?

— Так оно и есть, — Алексей согласно кивнул головой. — Любое событие имеет свой скрытый смысл. Я давно это заметил.

На кухню заглянула Лена. Почему-то с недовольным лицом.

— Тебе звонят, — сказала она надменно. — Женщина.

Глядя на ее недовольное неприязненное лицо, Олег непроизвольно заулыбался. И это ее еще больше разозлило.

— А что это ты так улыбаешься? — спросила она.

— На тебя смешно смотреть, — честно ответил он, идя в коридор к телефонному аппарату.

— Скажи уж, ждешь не дождешься когда мы уедем, — снова недовольно проворчала она. — Передай своим, что скоро. Пусть не будут такими нетерпеливыми. — И она демонстративно ушла в Аленкину комнату, хлопнув дверью, чем развеселила Олега еще больше.

Он поднял трубку, гадая про себя, кто же это может быть. Из женщин ему звонила только одна мать.

Это оказалась Лариса Васильева, заказчик его текущий работы.

— Не помешала? — осторожно спросила она.

— Да нет, — ответил он, гадая, где она взяла его телефон и зачем все-таки звонит.

— Просто я тут подумала по поводу завтрашней встречи с фисовцами… — начала она, но тут демонстративно вышла Лена и молча с гордым видом прошла мимо, явно прислушиваясь к словам. Олег отвлекся и прослушал окончание фразы.

— С кем, с кем? — перебил он.

— Ну, с Черенковым и компанией, — разъяснила она. — Я думаю, что лучше все-таки не в ДПИ собираться, а на НЭВЗЕ.

— Почему? — спросил он, чтобы поддержать разговор подольше и позлить Лену, хотя на самом деле ему было все равно где собираться.

— Ну, — протянула Лариса. — Во-первых, НЭВЗ им ближе по дороге. А во-вторых, на НЭВЗе помещение просторнее и пустое, а в ДПИ придется ютиться в тесной комнате совещаний. Согласен с этим?

— Согласен, — подтвердил он, наблюдая как с еще более гордым видом Лена возвращается обратно, и корча ей рожицы, словно он ведет какую-то сугубо интимную и очень эротическую беседу.

— Ну, тогда я сейчас позвоню Черенкову и скажу ему об этом. Договорились?

Олег согласился и с этим, и на этом разговор и закончился и он положил трубку, все еще смеясь над происходящим. И тут как тут появилась Лена.

— И кто это тебе названивает так поздно? — спросила она поджав губы.

— Да с работы это звонили, — честно сознался он.

— А что это ты улыбался так во время разговора? — снова спросила она подозрительно, и ему стало уже не так весело…

— Слушай, — решительно повернулся он к ней, злясь тому что оказывается встречаться с противоположным полом можно только ей одной. — Мы же с тобой теперь совсем чужие люди. У тебя уже есть тот, кого ты можешь пилить… Вот его и пили.

— С каких это пор мы стали вдруг чужими, — резко спросила она, и чуть не заплакала.

— Сама знаешь, с каких, — проговорил он уже тише и понимая что глупо сейчас затевать скандалы. Да и не умеет он это дело.

— А дети? — вдруг спросила она, настойчиво глядя на него помокревшими глазами. — Они ведь все равно остаются твоими детьми. И через шесть лет смогут вызвать тебя к себе.

— Через шесть лет они меня уже забудут, — пробурчал он в ответ, не зная, как уйти от этого разговора.

— Как ты можешь так говорить!? — вдруг воскликнула она, чуть не расплакавшись. — Не говори так, слышишь?

— Ну хорошо, — осторожно согласился он, пугаясь этой ее вспышке. — Алексей ждет — неудобно. Пошли лучше водки выпьем за примирение.

— Ты меня удивляешь, — тихо произнесла она потихоньку беря себя в руки, и все-таки направляясь с ним в сторону кухни.

Он пожал плечами. Я сам себя последнее время удивляю, подумал он.

— Ты будешь звонить? — неуверенно спросила она. — Не мне — детям?

— Наверное, — сказал он, останавливаясь перед закрытой кухонной дверью, не желая ее обманывать и расстраивать и понимая, что уехав в Америку они получат столько новых впечатлений, новых друзей, совершенно другой уклад жизни, что и Россия и все остальное будут день ото дня забываться. И, соответственно, будет забываться и он, как часть той жизни… И ничего с этим не поделаешь — такова жизнь… Ему ведь совершенно неинтересен его собственный родной отец, который ушел от них когда Олегу было около 3-х лет. Он его даже и не вспоминает… И не хочет…

— Что там? — спросил их заскучавший Алексей, видя под глазами у Лены круги. — Случилось что-то?