Ирина Солодченко - НЕЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

– А к чему у тебя тяга? И как это без высшего образования? Нужно поступать в другой вуз…. Может, в технический? Найдем там связи…

– Папа, я еще не знаю… но мне хочется учить языки… Английский, французский, испанский…А по поводу высшего образования, так у Билла Гейтса тоже его нет, и ничего – живет себе мужик и не бедствует. Чтобы ты знал, юного Билли в свое время выкинули из Гарварда за неуспеваемость.

– На одних языках далеко не уедешь, – старался Олег убедить сына продолжать учебу. – Нужно иметь профессию. И на Билла Гейтса ты не равняйся.

– Я хочу учить языки… Сам или на курсах… И, наверное, выеду отсюда. Что-то не лежит у меня душа к Украине. Дядя Дима вот тоже уехал… Попросим его найти мне там работу. Любую… Попрактикуюсь во французском и испанском… Ведь он живет почти на границе с Испанией…

Признания сына ошеломили… Такого поворота событий он не ожидал. Одна новость за другой… Куда он собирается ехать? За границу?

– Ты хочешь всех нас бросить? Меня, бабушку и … родину?

– Папа, ты видишь, какая это родина… Мама ходила по платным клиникам, все время жаловалась, что там ее не лечат, а только деньги вытягивают, а в итоге умерла в государственной больнице. С таким успехом она могла умереть на улице… И дело даже не в этом… Жить в Украине – время терять. Вглядись у лица нашей так называемой «элиты» в телевизоре и поймешь, что здесь нечего делать… Так что, пока еще не поздно, надо рвать отсюда…подальше…

…Сын пошел к друзьям… А Олег еще долго сидел на полу его комнаты и слушал старые виниловые пластинки. В конце-концов решил, что пусть будет как будет. Пусть сынишка выбирает свою дорогу и набивает свои собственные шишки. Языки – тоже неплохо. А что до эмиграции… Поживем-увидим.

Одно его утешало. Юрист из Игорька – никакой, а тратить время и огромные средства на то, чтобы понять это в судах – в тысячу раз хуже. Там счет пойдет на чужие судьбы…

7.

Почти все коллеги сторонились Смидовича, и причиной было не только его стычка с главврачом. Сам факт нарушения патологоанатомом правила взаимовыручки имел неприятный привкус – сегодня дело замяли, а завтра, не приведи Господи, дойдет до суда. Андрей Шевчук относился к тем, кто хоть и здоровался с опальным коллегой, но вполголоса и на бегу. Чувствовал себя при этом так мерзко, как никогда в жизни… Собственно, тот инцидент произошел из-за его неопытности… На первый взгляд корить себя было не за что. Именно главврач распорядилась той ночью подождать до утра… И возможно, как опытный медик она была права… Но чем больше он размышлял над ситуацией, тем больше ужасался. Почему он тогда не проявил себя? Почему не сказал твердо: «Я могу. Давайте попробуем»? Впрочем, не все так просто… Если бы пациентка умерла на операционном столе, то история эта была бы совсем другой…

Вместе с тем мысли разъедали его мозг…. Страдания привели к бессоннице, а с наступлением ночи он боялся выходить на двор – везде ему мерещилась женщина с бордово-пепельными волосами… Она рассказывала о своей жизни, о том, как любила и как ее любили, как она хотела жить, а он, проклятый недоучка, так преждевременно оборвал ее жизнь… В конце концов, постоянные недосыпания привели к тому, что во время ассистирования он получил от Кирпы доброго пинка и порцию отборного мата.

А тут еще одно событие… Как-то в понедельник он сидел в ординаторской и изучал истории болезней. Вдруг в комнату неслышно проскользнула Татьяна Кирилловна, милая пятидесятилетняя женщина, высококвалифицированная медсестра, которая проработала в операционной почти двадцать лет. Надо сказать, что операционная медсестра – самая неблагодарная среди медицинского персонала должность. Если палатным сестрам хоть кто-то сунет в карман пятерку или десятку, то под нож люди попадают голые и босые, а часто и в бессознательном состоянии. Поэтому подработка операционной сестры находится в прямой зависимости от доброй воли хирурга… Кроме того, не только на ассистентах операторы выливают свои эмоции… Работа операционных сестер считается более престижной только по причине их непосредственного общения с элитой медицины в критические моменты. А это сближает людей…

…Сначала он не обратил на Татьяну Кирилловну никакого внимания. Но когда услышал слабые всхлипы, быстро осмотрелся. Женщина плакала возле окна, в руках ее была скомканная местная газета… Вгорячах Андрей вскочил, но решив, что это может быть что-то личное, снова уселся. Тем не менее, не реагировать на состояние плачущей женщины было бы некорректно. Тогда он подошел к ней и осторожно спросил, не может ли чем-то помочь… Реакция Татьяны Кирилловны была неожиданной… Она медленно повернулась к нему своим добрым продолговатым лицом и взорвалась: «Не могу уже! Уйду к чертовой матери! И зачем мне все это нужно?».

Постепенно выяснилось, что доставать ее начали еще позавчера, когда соседка бросила прямо в глаза: „Что ты прибедняешься? Берете деньги за каждый укол, а ты все бедной прикидываешься…”. А в воскресенье поехала в город… Отвезла туда сумку с овощами, а то зять зарабатывает мало, а дочка – в декретном отпуске. По дороге завернула на базар за всякими мелочами по хозяйству и набегала полную сумку. На шоссе пришлось еще с полчаса ждать задрыпанного сельского автобуса. Только поставила свою большую сумку на подножку, как дверца начала закрываться, и руки оказались между створками. Ужасный вопль вырвался из ее груди… Только не руки! Это же ее рабочий „инструмент”! А водитель уже начал ехать… Неужели в зеркало ничего не видел? Когда люди закричали, то он остановился, а потом всю дорогу проклинал дурных баб, что они ему уже поперек горла стоят: за багаж не платят, а своими торбами занимают в салоне такую же площадь, что и человек. Когда Татьяна Кирилловна вышла с автобуса, то сразу и узнала своего обидчика… Полгода назад они с Кирпой его с того света вытащили. Очень сложная была операция – заворот кишок… И таких историй на ее памяти не перечесть… Потому что операционных сестер у лицо никто не знает, а они помнят всех… А вот и последняя капля… И женщина, еле сдерживая рыдания, протянула помятую газету „Преснянская правда”. Андрей присел на диван и начал читать. Это было письмо какой-то Тамары Б. из села Коржовка, в котором она жаловалась на пропажу обручального кольца во время операции в районной больнице.

– Мы за зарплату в 700 гривен их спасаем, а они еще и ругают нас. По правилам перед операцией больные должны снимать с себя все ценные предметы… А теперь Семенова требует, чтобы все участники операции компенсировали этой Тамаре Б. стоимость обручального кольца. Кирпе-то нетрудно заплатить, а я откуда возьму такие деньги?