Вика Варлей - Роман с вампиром

— Ну, Викусик! Ну, пожалуйста! Не выгоняй меня! Хочу просто поспать с тобой рядом. Посмотреть на твои грудки. В жизни не видел таких красивых грудок!

"В бане, что ли высмотрел?"

— Тебе, что, Светкиных грудей не хватает? — не могла не рассмеяться та, подтаскивая упирающегося Петьку к двери. Оставалось самое сложное — порог.

— У нее большие, здоровые, как вымя у коровы. Надоели.

— Ничего, переживешь! — сделав последний мощный рывок, девушка перекинула тяжелое тело в носках и футболке через деревянный порог и, быстро сбегав к кровати, отыскала там остальные вещи. В коридор полетели сначала один за другим ботинки, затем штаны. Выдохнув, захлопнула дверь. Потом подошла к шторе, за которой ранее прятался ночной проказник и, обнаружив там еще одну дверь, крепко заперла ее на ключ. Так вот как тут местная молодежь развлекается! Очень удобно! Обессиленная, упала в кровать и попыталась уснуть, несмотря на негромкие стонущие просьбы под дверью. Через полчаса, потеряв всякое терпение, она снова выскочила из кровати и, подойдя к двери, пригрозила:

— Если ты сейчас не свалишь отсюда и не дашь мне поспать, я разбужу всех и мы дружно запрем тебя внизу.

— Но куда мне теперь идти? Все заперто.

— Иди куда хочешь. Мне все равно!

В коридоре наступила тишина. Через минуту раздался грустный вздох и шаги удалились от двери. Все стихло. Ночью поднявшийся ветер гудел и клонил деревья к земле, своим монотонным стоном навевая сон. Поняв, что продолжения не будет, девушка с облегчением выдохнула и заснула, убаюканная ветряными напевами.

Просыпаться не хотелось. Голова болела, зуд от укусов и ее непроизвольных почесываний доставлял мучительную боль. Принять к сведению вчерашний совет и выпить пять капель? Вика скорчила недовольную гримасу и встала. Вся вчерашняя ночь всплыла перед ее глазами, но ярче всего — песня под окнами. Девушка расплылась широкой счастливой улыбкой. Ничего, сейчас она примет душ, позавтракает и станет легче. Сердце тревожно заныло, напоминая о том, что довольно грубо вчера выставила Петра. Другого он, конечно и не заслуживал, но заводить ссоры просто так, когда из можно избежать, тоже никакого желания нет. Привела себя в порядок и села за общий стол. Намазывая себе масло на бутерброд, внимательно пробежалась по лицам присутствующих. Прочитать что-либо невозможно. Слава как ни в чем не бывало, разглагольствовал о делах на день. Дима спокойно курил.

"Партизаны!"

— Эй, вы, сладкая парочка, — обратился Жук к главному бухгалтеру и его спутнице. — Вы нас каждую ночь будите, спать не даете. Одни охи, вздохи!

Все рассмеялись. Директор продолжал:

— Вас и так в самый дальний конец определили, а слышно! Будто вы у меня в комнате спите.

— Ну, это уж ты загнул! Мы никому не мешаем!

— Да? Я тебе сейчас покажу "не мешаем". — С этими словами директор достал сотовый и включил диктофон. Раздались характерные всхлипывания и вздохи.

— Это ты с телевизора записывал?

— Нет, с соседней комнаты. Специально, чтобы понятно было.

— Ты нам просто завидуешь, — шутливо парировала спутница Дмитрия.

— Конечно, всю ночь! Вместо того, чтобы спать! Сижу и завидую.

— Ну ладно, ладно, — пошел на мировую программист. — Постараемся не шуметь. И дверь закрывать. А то к нам столько любителей ночью завалиться!

— Это кто это?

— Да кого только не было! Как только спать негде — сразу к нам. Нашли, где пригреться! Хоть этого возьми, нашего Петьку.

"У них ночевал!"

Оставшись через некоторое время вдвоем с Дмитрием, Виктория уточнила:

— Это Петр к вам сегодня зарулил?

— Такой несчастный, пришел, говорит — меня выгнали! Плакал!

— Правда, что ли?

— Правда. Не веришь? Еще как ревел! Горючими слезами.

— А он сейчас где?

— У нас до утра спал, а позже, когда все встали, переметнулся к администратору.

— Понятно. Надо его проведать.

— Проведай, а то обидится.

Спустившись вниз, Вика обнаружила на кровати спящего Петьку, заботливо укрытого одеялом. Девушка присела рядом и погладила его по голове: "Спишь?". Ответа не последовало. Тогда наклонилась и поцеловала его в висок, прошептав на ухо: "Не обижайся на меня, пожалуйста". Заметив, как моментально разгладились складки на его лице и физиономия приобрела довольный вид ребенка объевшегося сладкого, она встала, и, успокоенная, пошла собираться на работу.

— Ты и в воскресенье на завод хочешь сходить? — спросил Дмитрий, видя ее приготовления.

— Да, чего зря время терять?

— Ты смеешься? Сходи вон позагорай, на озеро сходи, поселок посмотри.

— У меня все дни наперечет.

— Вадим не отпускает?

— С трудом. А ты пойдешь?

— Может быть, попозже. Инвентаризацию, кстати, доделали?

— Доделали. Только до Нижнего склада не дошли. Там такие кучи бревен наваленных. Даже не знаю, как их считать.

— Да, уж! Валяются с незапамятных времен. Те, что внизу, уже сгнили, наверное.

— А пошвыряться? В щепу пойдут?

— Швыряться — бригаду надо нанимать, доплачивать. Тут товарищ, который вчера песни под окнами орал, должен бы этим заниматься, по идее. Только кому это надо?

— Слышно было?

— А то нет! Ты видела, что он с дверью натворил?

— С какой дверью?

— С пожарной лестницы которая идет.

— А что там?

— Он ее сломал просто. Она до этого была заколочена.

— Надо же! Я не слышала, чтобы кто-то что-то ломал.

— Наверняка, заранее подготовился.

— Мило. Ладно, пошла я.

— Чего делать хочешь?

— Хочу посидеть спокойно, для оценщиков данные все подготовить и отправить.

— Они ведь, по сути, должны будут сюда приехать?

— Ну, да. Проверить, сфотографировать.

Выйдя из гостиницы, девушка специально подошла к краю здания, чтобы оценить ущерб, причиненный двери; повернула к торцу здания, к той стороне стены, где располагалась ее комната и к которой примыкала старая пожарная лестница, покрытая толстым налетом ржавчины, заросшая вся крапивой и репейником. Высокие заросли жгучей травы закрывали лестницу наполовину. Как он туда вообще лез? На верхнем полукруглом металлическом ярусе виднелись отодранные вместе с гвоздями доски, наваленные кучей, прикрывая покореженную дверь. "Ну, что ж, сам сломал, пусть сам и ремонтирует", — подумала она и, улыбаясь, отправилась в сторону проходной, благо идти до нее было недолго — всего минут десять. По пути зашла в местный продовольственный магазинчик, купила пирожное к чаю, несколько помидор для салата и, довольная, вскоре очутилась рядом с деревянной дверью, ведущей в бухгалтерию.

Когда дверь открылась, в лицо ударил слепящий солнечный свет. Комната, освещаемая желтыми лучами, придавала деревянным стенам еще более глубокие насыщенные тона. Вика почувствовала небывалое успокоение и какую-то томную, приятную негу, гармонию. Как здесь хорошо, уютно! Как дома! Как ей здесь нравится! Она приоткрыла окно, впустив в комнату пестрое многоголосье, прошла в закуток, именуемый кухней. Все чисто, просто, аккуратно. На полках: запасы чая, соли, сахара, хлеба, чашки, рюмки, тарелки, небольшая электрическая плитка. Девушка выложила на светлую клеенчатую скатерть свои припасы, включила чайник, села на стул, привычно поджав под себя одну ногу и, облокотившись, задумалась. Закипающая в чайнике вода зашумела. Мысли, ничем не прерываемые, медленно, спокойно поплыли одна за другой. Что она хочет, о чем мечтает? Она подумала о том, что очень хочет побыстрее закончить здесь работу. И не потому, что ей здесь не нравится, нет. Просто это очередной этап, смысл которого — результат, справится ли. Будут ли ее труды сделаны качественно? Снова чувствовала себя, как гончая, взявшая след и ей это нравилось; у нее была цель, поставленная Вадимом. Она не задумывалась о том, что будет делать дальше. Тогда, когда добьется вновь своего. Или когда ей это надоест. Не сможет же она, словно белка бегать всю жизнь по этому колесу, разгребая чужие завалы и ставя новые рекорды. И надо ли этой ей вообще? Все это не волновало пока Вику; у нее была цель и это главное. А потом — будет потом. Конечно, ей уже не шестнадцать и можно подумать о семье. Семья! Семья — это тяжело, это — проблемы, дети, бессонные ночи, переживания чем их накормить, во что одеть, пеленки, тяжелые сумки, постоянная уборка, глажка, стирка, готовка. Она этого и в детстве нахлебалась по самое "не хочу". К тому же, унизительное выпрашивание у мужа каких-то новых вещей, утаивание покупок, объяснения, подозрения, зависимость и безысходность. Как была рада, когда впервые вышла на работу! Сейчас намного проще и легче. Каждый из ее родителей плохо ли — хорошо, устроил свою жизнь, они вместе с Васей живут отдельно, вдвоем. И слава Богу! Ее брат подрос, с ним весело, интересно, они прекрасно ладят друг с другом. У нее хорошая зарплата, скоро построиться своя квартира, погасятся долги. Но будущее виделось смутно, размыто. Иногда ее преследовал страх, что она останется одна, без средств к существованию, но тут же себя успокаивала: у нее есть образование, есть работа, есть опыт. Скоро будет свое жилье. Как сестра жила со свекровью? Вряд ли Вика выдержит чье-либо вмешательство в свою жизнь. Советы от близких она и то тяжело выслушивает, чаще нетерпеливо обрывает, а уж от чужих людей…