Ицхокас Мерас - Как выросло оливковое дерево
- Название:Как выросло оливковое дерево
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ицхокас Мерас - Как выросло оливковое дерево краткое содержание
Как выросло оливковое дерево - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Чего-нибудь нужно? — спросил лавочник.
— Соли.
— Сколько?
— Много.
— Мешок? — улыбнулся тот.
— Мешок.
— Плати и уноси.
— Уплатил бы, да денег нет, — проговорил Яаков, опуская глаза.
— Задаром хочешь, или как?
— Нет, я милостыню не прошу.
— Так как?
— Угощу тебя удивительными ягодами.
— Чем они такие удивительные?
— Утоляют и голод, и жажду, — отвечал Яаков и поставил свойящик на прилавок. Бог мне их даровал.
Лавочник оглядел Яакова — темнокожего, низкорослого, иссохшего человека с седыми пейсами, редкой козлиной бородкой и серьезными, бесхитростными черными глазами, усмехнулся, отщипнул ягоду, попробовал.
— Очень вкусные у тебя ягоды, — сказал, — иди, там, за углом, базарчик, выручишь денег, купишь соли.
— Нельзя, — тихо промолвил Яаков. — Нельзя продавать одарение Божье. Им только делиться можно. Бери, сколько хочешь, если нравятся. У меня еще много есть.
И отвернулся Яаков, и уже выходил из двери, когда лавочник его остановил.
— Мешок, говоришь?
— Мешок.
— А для чего?
— Маслины солить.
— А маслины продашь?
— Не продам.
— А угостишь?
— Сколько твоя душа пожелает.
— У тебя есть осел?
— Нет.
— Сам-один не донесешь мешок соли. Надорвешься, свалишься.
— Донесу.
— Хорошо, — сказал лавочник, — поделюсь и я Божьим одарением.
Подняли они вдвоем мешок соли на прилавок, и Яаков уже готов был взвалить его себе на спину, когда услышал:
— А где хлеб покупаешь?
— Не покупаю.
— Чем же ты кормишься?
— Виноградом и виноградными листьями сыт. А теперь вскоре, даст Бог, и маслины есть буду.
— А по хлебу не соскучился?
— Тело соскучилось, — признался Яаков.
— Лепешкой угостишься, если предложу? — спросил светлолицый.
Яаков подумал и сказал:
— Если разломишь пополам и одну часть сам съешь, — и я съем вторую половину.
Они ели свежую лепешку, макая ее в соль, и лавочник снова спросил, сам не понимая, почему он это делает:
— А если я тебе предложу мешок муки — поделюсь одарением Божьим, у меня есть два мешка, — возьмешь?
— Возьму, — ответил Яаков.
Он забросил на спину мешок соли, согнулся в три погибели и вышел, — не рухнул, не надорвался, мелкими шажками спустился под гору, и вскоре снова появился в лавке с еще большим ящиком винограда — на этотраз выбрал круглые, синие ягоды, потом показал дорогу к своему дому и ушел, забросив на спину мешок муки.
Теперь у него всего было вдоволь, всем запасся Яаков, потому прежде всего выложил каменную печь под навесом, притулившимся под боком хижины, испек лепешек и принялся снимать богатый урожай. Сушил виноград, собирал, сортировал и засаливал маслины и стал даже подумывать о жернове — давильном камне — оливковое масло жать, чтобы было в чем сохранить засоленные плоды, да и чем сдобрить лепешку, — так думал Яаков, но, упаси Бог, не говорил он «хоть бы», а только «я позабочусь».
И так в заботах искал Яаков. Исходил все дорожки-тропки вокруг, сотни камней ощупал, но ни одного подходящего камня не нашел, покуда не набрел однажды на пещеру, обросшую кустами, темную и глубокую, может, до самой середины горы, и понял Яаков: нашел, что искал, хоть ещё ничего не видел и руками не трогал.
Солнце уже было по ту сторону горы, а у Яакова — ни фонарика никакого, ни свечки, так он и вернулся домой, но на другой день поднялсяеще затемно, до рассвета, спустился по узенькой тропке вприпрыжку, как горный козел, подпоясавшись в несколько рядов веревками, потому что знал — они пригодятся. Можно было, конечно, захватить топорик и вырубить кусты вокруг пещеры, чтобы было светлее, но, известно, не поднялась бы рука Яакова против творения Божьего, потому сгреб он кусты веревкой, собрал потеснее, протянул веревку и петлей обвязал за ствол близстоящего дерева, потом и с другой стороны так же отогнул кусты, и открылась широкая пещера, теперь осталось только подождать, пока солнце встанет, хоть на палец поднимется над землей — и уже опустит лучи в пещеру.
С первыми розовыми проблесками сотворил Яаков утреннюю молитву, а когда кончил молиться — заглянул в пещеру, и вся она была освещена, какбелым днем. Открывшееся зрелище могло бы удивить Яакова, если бы он умел чему-нибудь удивляться, но он никогда не удивлялся, зная, как безгранична сила Господня, и что нет конца и края созданиям, по воле Его появившимся или по воле Его созданным человеческими руками. И он промолвил:
Господи… Благословен будь, Создатель!
Полчища ящериц, больших и крохотных, ослепленных неожиданным светом, бросились врассыпную, царапая коготками вековой слой пыли, сквозь который засверкал металл — желтоватый, белесый, розоватый, зеленоватый, — блеснули разноцветные стеклышки. Яаков опустил руку и поднял горсть запыленных неровных металлических бляшек — деньги каких-то времен. Они посыпались с ладони обратно в груду, из которой были подняты, и на ладони Яакова остался единственный предмет — за палец зацепилось золотое плетение — женское украшение, сплетенное из тончайших нитей, украшенное синими камешками, наверное, драгоценными, по работе, похоже, привезенное из Йемена.
— Праотцы, — произнес Яаков. — Далекие предки, предки предков, они, наверное, еще Храм своими глазами видели, — и он осторожно положил украшение на место.
Вернулись ящерицы, умостились на старинных деньгах, среди осколков некогда разбившегося кувшина, из которого и высыпался клад, умостились, словно охраняя, иЯаков погладил самую большую, длинную ящерицу, может, вождя хвостатого племени, ящерка оскалила остренькую мордочку, боднула палец Яакова и затихла — не укусила, не убежала.
Яаков уже шарил глазами по пещере, по стенам в поисках камня для жернова, точно зная, что он здесь, но не находя: вдоль стен выстроились блюда всех размеров — круглые и удлиненные, плоские и глубокие, кувшины — с ручками и без, с длинными носиками и с короткими, и вовсе без носиков, сосуды знакомые и невиданные. Одну такую маленькую вещицу поднял, повертел в руках, отер рукавом слой пыли и понял, что перед ним масляная лампа и что она хороша будет, когда он начнет давить масло, пусть не на каждый день, а хоть в канун субботы, а может, и на каждый день — огонек во славу Господа, и, еще продолжая осматриваться, подумал, как хорошо будет напоить жаждущего прохожего живительной родниковой водицей из кувшина предков.
И выбрался Яаков из пещеры с небольшим глиняным кувшином и масляной лампой в руках, вышел, совсем не огорчившись, хоть и не нашел того, что искал, а нашел богатство, которое ему не было нужно, вышел и возблагодарил Господа за лампу и кувшин.
Не огорчился Яаков, но и не понял, почему не нашел того, что искал, хоть и знал, что найдет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: