Михаил Барщевский - В перерывах суеты

Премьер сказал, что раздела о политике не будет, а на остальное, коли Сергей считает, что надо, согласен. «Была страна советов, стала страна согласия!» — подумал Пенько и записал фразу в записную книжку. Двусмысленная, хорошая фраза получилась.

С издательским домом «Новости дня» договорились быстро. Они выпускали две газеты и журнал, Пенько не мог не пригодиться. Гонорар составителя сборника премьерских интервью в двадцать пять тысяч долларов чрезмерным руководству дома не показался.

Вот когда Сергей похвалил себя за педантичность! Через неделю сборник был готов — все материалы оказались под рукой. Давно рассортированные по тем самым разделам, они, казалось, только и ждали своего часа. Он настал. Правда, учитывая изменения и новые веяния в управлении страной, пришлось кое-что из старого, трех- и двухлетней давности подредактировать. Не сильно, чтобы никого из коллег не потянуло докапываться до первоисточника. Но прямых противоречий с нынешним курсом не осталось. Для имиджа шефа получилось отлично: человеком он представлялся думающим, с мобильным сознанием и быстрой реакцией. Словом, не долдоном-консерватором, а прогрессистом.

Пенько самому понравилось, как получилось.

Процесс материализации идеи медленно, но верно двигался в правильном направлении. По прошествии следующих четырех месяцев Сергей Пенько, в ипостаси друга, стал наконец официальным обладателем строительного мусора и битого стекла, на бумаге проходивших под интригующим названием «Литера А-1, литера А-2, литера Б-1».

Но тут, как назло, грянуло постановление Правительства о разграничении земель федеральной и местной принадлежности. По простому — собственности. А еще проще — дележ, кто чем будет торговать. Правда, в Земельном кодексе по-прежнему «ярко светила» статья, прямо запрещавшая продажу земли. То есть выделение под строительство — пожалуйста. Но только на аукционе. А вот продажа — нет! Но покупать на аукционе — платить рыночную цену. Или почти рыночную. Идея стала укатываться в туманную даль...

Статс-секретарь Министерства экономики, который отвечал не только за законотворческую деятельность своего ведомства, но и за связь с прессой, был многим обязан Пенько, Каждый раз, когда кто-то организовывал массированную атаку на министра, а происходило это регулярно, он бежал к Сергею. Тот прекрасно понимал, что все три белодомовские группировки, одну из которых возглавлял сам Премьер, вторую — первый вице-премьер Шапкин и третью — Руководитель аппарата Кепкин, борются за снятие министра экономики. Но тот пользовался прямой поддержкой Президента, и свалить его было непросто. Однако очень хотелось.

Вычислить, кто организовал очередной «наезд», практически не представлялось возможным, так как аргументы использовались одни и те же, газеты — одни и те же, авторы — тоже. Но каждый раз Сергей придумывал что-нибудь новенькое, и очередная волна откатывала назад, не оставив на послужном списке министра никаких следов. Как на песке...

Статс-секретарь въехал в проблему Пенько с ходу. Он о ней знал. Не о Сергеевой в частности, а об этой проблеме в масштабах страны. Привыкший за недолгую, но активную жизнь ничему не удивляться, Пенько неожиданно выяснил, что плохо представляет многогранность отечественной экономики. Оказалось: Минсельхоз, поддерживаемый Премьером, категорически против разрешения на продажу земли: сельское хозяйство угробим. Шапкин, наоборот, «за», поскольку курирует жилищную программу. Но он за свободный рынок. Всю землю отдать муниципалам — пусть торгуют. Против — Руководитель аппарата Кепкин, отвечающий за федеральную собственность. По его убеждению, землю должны продавать только федералы, а муниципалы — нет. Вот тема и зависла. Уже третий год висит.

Новые знания никак не компенсировали чувство отчаяния. Вот оно счастье — почти рядом стояло. А теперь? Ждать президентских выборов? Потратив пятьдесят тысяч на строительный мусор?

Слава богу, статс-секретарь был мужик тертый. Даром, что ли, в девяностые годы бизнесом занимался? И небезуспешно, между прочим. Открыл он Градостроительный кодекс (вот Сергей удивился, узнав, что и такой существует. По тому, как застраивались города, никогда бы не подумал) и нашел интереснейшую статью. Оказывается, каждому строению («Если оно на бумаге существует», — отметил про себя Пенько) принадлежит пятно земли под ним и еще пять метров по кругу. А по Земельному кодексу не допускается выделение земли таким образом, чтобы получалась чересполосица. То есть вот твой кусок, вот — мой. А не так, чтобы мой, потом твой, потом опять мой.

Статс-секретарь взял схему вожделенного Сергеева участка и стал на ней что-то рисовать...

Еще через три месяца (быстрее только за взятку) кадастровый план участка был изготовлен. Получалось, что из всего полуторагектарного надела выделить никому, кроме Сергея, нельзя ни сотки. Так вот удачно расположились здания. Правда, пришлось за это время бульдозером поменять местоположение куч мусора и стекла, соответственно, в БТИ внести уточнения в план расположения строений с красивым именем «литеры», но в итоге все выглядело прекрасно.

В Администрации района начали оформлять землеотвод. Сережа с легким сердцем перечислил десять тысяч от имени дружественной ему газеты на освещение улиц и отдал пятнадцать наличными — на детский садик. Обещали все сделать быстро — за четыре месяца.

Сергей понимал, что для него все делается без задержек. Для простых смертных — дольше. Вот чего он не понимал, так это почему народ не бунтует. Впрочем, это непонимание сопровождало его с самого начала журналистской карьеры.

Поздно вечером на мобильный позвонил знакомый журналист, спец по судебным хроникам. Пенько удивился — вроде сейчас тема не из его крута. Но тот просто попросил разрешения дать телефон Пенько одному приятелю-бизнесмену. О чем пойдет речь, судебный хроникер не знал, но очень просил. «Интересно, сколько бабок он получит за мой номер? — незлобно подумал Сергей и сказал: — Давай!»

Через десять минут ему перезвонил бизнесмен. Представился — Марик. Ну Марик, так Марик. Попросил о встрече. Тема, говорит, по Балашихинскому району.

Сергей напрягся и решил, что по телефону ничего уточнять не станет.

Встретились назавтра в кафе. Марик тянуть резину не стал, сразу перешел к делу. Знает, что Пенько оформляет участок. Знает в подробностях и про бульдозер, и про БТИ. Но пришел не шантажировать. Он — коммерсант, а не рэкетир. Предложение простое — продать ему участок после завершения оформления. Цена — триста тысяч. Разве не справедливо?

Продавать участок Сергей не намеревался. Но связь Марика с судебным хроникером заставляла задуматься о последствиях. Сергей предложил встретиться ровно через неделю, в среду. Ему надо подумать, с семьей посоветоваться. Марик ответил: «Легко!»