Павел Волков - Ложь креационизма

Трудно сказать, почему Solly Zuckerman сделал такой вывод. Способность к прямохождению выражена на скелете примата в форме головки бедренной кости. У обезьяны типа шимпанзе форма бедренной кости такова, что колени обезьяны вывернуты в стороны, расстояние между ними больше ширины таза. Головка бедренной кости обезьяны отогнута под большим углом. У человека головка бедренной кости отогнута под меньшим углом, чем у обезьяны. Наши ноги расположены под туловищем, причём бёдра заметно наклонены внутрь. Расстояние между коленями человека меньше ширины его таза. И это же самое мы видим у австралопитеков. Длинные ноги, широкий таз и сближенные колени, сравнительно плоская стопа (хотя большой палец заметно отклонён в сторону) — эти особенности указывают на то, что австралопитек был прямоходящим подобно людям.

К тому же тазовые кости австралопитека не узкие, как у обезьян типа шимпанзе, а широкие, служащие опорой внутренним органам, как у людей.

Существенным аргументом против его прямохождения является форма его полукружных каналов уха (это орган равновесия), характерная для древесных обезьян, нежели для человека. Но это лишний раз говорит о том, что австралопитек много времени проводил на деревьях, а также о том, что разные органы эволюционируют с разной скоростью.

Но ещё быстрее эволюционирует поведение. Пример: оляпка (Cinclus), водяная птица Евразии, Америки и Северной Африки. Эта певчая птица не имеет явно выраженных черт приспособления к замечательному водному образу жизни. Кожистые крышечки на ноздрях и плотное оперение встречаются и у не водных птиц. Иных приспособлений к нырянию и плаванию у этой птички нет. Так же и австралопитек: в его анатомии встречаются черты прямоходящего и древесно-лазающего существ, но особенности его поведения — следы и остатки орудий труда — говорят о том, что это было прямоходящее существо со свободными руками, пригодными для деятельности.

Стр. 59:

«Переход от Australopithecus, одного из видов обезьян, к Homo erectus, у которого строение скелета ничем не отличается от современного человека, абсолютно невозможно даже согласно теории эволюции. Следовательно, необходима „взаимосвязь“, то есть „переходная форма“. Именно эта необходимость и породила понятие „Homo habilis“».

Как уже установлено выше, австралопитек всё же имел анатомическое сходство с людьми в строении скелета. Так что «пропасть» между ним и людьми надуманна. И переходная форма — Homo (Australopithecus) habilis — связывает австралопитеков и людей. Примитивные представители этого вида часто считаются прогрессивными австралопитеками.

Стр. 59:

«…Homo habilis имел очень много сходств с обезьяной Australopithecus: такие же, как и у австралопитека, длинные руки, короткие ноги и обезьяноподобный скелет. Форма челюсти, полностью идентична челюсти современных обезьян. А объём мозга, составляющий 550 см 3, являлся лучшим признаком принадлежности к обезьянам каждого из этих существ в отдельности. Homo habilis, представленный некоторыми эволюционистами как отдельный вид, на самом же деле был разновидностью обезьян, как и все другие Australopithecus».

Но главной чертой, относящей его к роду людей, является то, в чём современные люди вполне преуспели — создание искусственной окружающей среды (конечно же, первая попытка сделать это). Ранние каменные орудия из Олдувая, остатки хижины, которую Х. Я. приписал человеку разумному, остатки стоянок, каменные орудия из горных пород, унесённые за 10 миль от выходов данной породы на поверхность — вот следы материальной культуры человека умелого, переломный момент в переходе от обезьяны к человеку.

Стр. 62:

«А скелет Homo erectus и скелет современного человека ничем не отличаются друг от друга»

Фото скелета мальчика Turcana, относимого к этому виду, приводится в книге «Обман эволюции» на странице 63. Там же утверждается, что он неотличим от современного человека. Но различие ясно видно: более массивное сложение тела, очень выдающиеся надбровные дуги (больше, чем у австралийских аборигенов) и малая высота черепа над бровями. Если бы Харун Яхья был не религиозным фанатиком, а художником (что более полезно для общества в целом, и для него в частности), он бы заметил, что у современного человека в любом возрасте линия глаз проходит как раз посередине высоты головы, а у неандертальца и Homo erectus значительно выше. В книге Д. Ламберта «Доисторический человек. Кембриджский путеводитель», в главе о современном человеке приводится рисунок, отражающий эти особенности. У Homo erectus линия глаз проходит даже выше, чем у неандертальца с его крупным лицом: выше верхней трети высоты черепа.

А кости человека прямоходящего значительно массивнее костей человека.

Стр. 64:

«Относительно черепа он [палеонтолог Алан Уолкер] говорит: „Очень похож на череп неандертальца“. Неандерталец является одной из рас современного человека. Следовательно, Homo erectus тоже является одной из рас человека».

«Похож» ещё не означает «полностью идентичен». Кошка тоже похожа на льва, но это ещё не повод чесать дикого льва за ухом. А осёл — это ещё на арабский скакун…

Стр. 65: автор начинает разговор о неандертальце и приводит время существования этого массивного подвида людей: 100-35 тысяч лет назад. А на подписи к рисунку 26-тысячелетняя игла свидетельствует о высоком мастерстве… неандертальца (вымершего, руководствуясь данными автора, за 9 тысяч лет до этого).

Стр. 66: автор приводит мнение Эрика Тринкауса, палеоантрополога из университета Нью-Мексико:

«…в анатомии неандертальца или же в движениях, в умении использовать инструменты, в уровне ума и способности говорить, нет ничего примитивного…»

Но есть и иное мнение.

«В 1971 году Филип Либермен (Коннектикутский университет) и Эдмунд Крелин (Йельский университет) попытались возродить звучание этих давно умолкших голосов. Они начали исследования лингвистических способностей неандертальцев с измерения шейных позвонков и основания черепа окаменелости, найденной в Ла-Шапель-о-Сен. Полученные результаты были использованы для определения формы голосового аппарата — полостей носа и рта, а также горла, которые, расширяясь и смыкаясь различными сложными способами, разнообразят простые тоны, возникающие в гортани, где находятся голосовые связки, и оформляют звуки, из которых слагается речь. Измерения дали полагать, что у неандертальца отсутствовала глотка — камера, находящаяся между полостью рта и гортанью, — в том виде, в котором она имеется у современного человека. В результате человек из Ла-Шапель-о-Сен был не способен чётко артикулировать такие гласные звуки, как „а“, „у“, „и“, „о“, а также согласные „г“ и „к“. доступный ему репертуар звуков был весьма бедным по сравнению с тем, которым пользуемся мы, — он состоял из меньшего числа согласных, а диапазон гласных был очень узок, исчерпываясь звуками вроде „ы“, „э“, „ыэ“, „ыа“…