Мюриэл Спарк - Передел

– Отнеси, пожалуйста, шкатулку в дом мистера Мэлиндейна. Он не должен тебя увидеть. Постарайся оставить ее там, где он точно найдет. Ты ориентируешься в доме?

– Разумеется, я жил там прошлым летом. А что в шкатулке?

Мэри дрожащими руками подняла крышку.

– Старые монеты, – произнесла она. – Я составила список. – Мэри протянула шкатулку с золотом Лауро, на ее лице отразились одновременно простодушие и желание покрасоваться.

Зрелище множества золотых монет в руках очень богатой женщины немедленно воспалило в итальянце плотскую страсть. Он схватил шкатулку и потянул Мэри на небольшую поляну. Там он повалил ее на землю и изнасиловал бы рядом с упавшей шкатулкой, если бы она, оказавшись на земле, не прекратила сопротивляться. Хотя Мэри и ругалась яростным шепотом, в основном она бросала взгляды на зеленые заросли, надеясь, что никто ничего не заметит.

– Ты не расслабилась, поэтому вышло плохо, – сказал Лауро, глядя ей в глаза взглядом сатира. Этот взгляд он подсмотрел в кино еще в детстве и отработал до автоматизма.

Мэри в слезах и едва дыша потянулась поправить одежду.

– Мой муж тебя убьет, – удалось выдохнуть ей.

– Скорее оттрахает, – возразил Лауро.

– И это тоже. Вот подожди, я ему расскажу. Не будь ты слугой, я бы дала тебе пощечину.

Лауро подскочил, по его лицу мелькнула тень беспокойства. Он крепко сжал ее голые руки.

– В следующий раз расслабься, – сказал он голосом режиссера, одновременно играющего главную роль. – Тогда все будет лучше.

Мэри поджала губы и тряхнула волосами, как будто ничего не случилось. Лауро подобрал шкатулку, и они вместе собрали ее попрятавшееся в траве содержимое. Итальянец смеялся так, словно монеты были ставками в какой-то игре. Когда монеты были собраны, Мэри, все еще дрожащая и в слезах, выпрямилась и сказала:

– Отдай мне шкатулку.

– Я ее отнесу, – сказал Лауро и быстрым шагом отправился в нужном направлении.

Мэри побежала следом.

– Ты уверен, что найдешь, где ее оставить? Это все не мое, это золото Мэгги. Хьюберт не должен об этом узнать.

Лауро снова улыбнулся и повернулся к ней, так что его лицо оказалось очень близко.

– Предоставь все мне, Мэри, – сказал он, сунул шкатулку под мышку, словно это исключительно мужское дело, и зашагал прочь с видом владельца содержимого шкатулки.

Мэри побежала к дому, не зная, виновата ли она и что делать дальше. Теперь она уже не была уверена, что Лауро можно доверить монеты. Кроме того, Мэри не представляла, в каких она теперь с ним отношениях, и, самое главное, ей очень хотелось принять душ.

Хьюберт пересчитывал монеты, которые загадочным образом появились в его доме около шести часов вечера.

Паулина отправилась в Рим с завернутым в мешковину вторым стулом времен Людовика XIV и бумажкой, на которой был написан адрес мастерской, где делали копии. Секретарша знала лишь то, что стул осмотрят, при необходимости – отреставрируют и отправят счет загадочной владелице, Мэгги. До сих пор Паулина не встречала Мэгги. Для нее она была лишь именем, незримым призраком, отравлявшим жизнь Хьюберта.

Паулина приехала на место и велела встретившему ее человеку нести стул наверх очень, очень осторожно. Пока она припарковала машину, в мастерской уже оказалось двое служащих: тот, что подносил стул, и еще один, помоложе, в синих джинсах и модной футболке. Стул стоял в центре комнаты, его распаковали: развязали шнур, стягивавший ножки, размотали мешковину и с гордостью разглядывали.

Когда пришла Паулина, ей немедленно вынесли другой стул, близнец того, что она привезла с собой. Очевидно, тот, который Хьюберт послал на реставрацию первым. Теперь стул был в великолепном состоянии. Паулина собиралась везти его обратно. На самом деле перед секретаршей была новая и очень остроумная подделка: от стула Мэгги в нем осталась лишь ножка. В большинстве таких подделок оставалась как минимум одна «конечность» оригинала, что давало перекупщику полную возможность называть его «предметом времен Людовика XIV». Паулину вообще-то не волновало, к какому периоду относился стул. Она просто хотела забрать его и поскорее вернуться. Секретарша попросила реставраторов хорошенько все завернуть, что они и сделали, обложив сиденье ватой и обмотав новой мешковиной. После чего стул отнесли в машину Паулины.

– Передайте мистеру Мэлиндейну, чтобы заглянул на следующей неделе, – сказал тот, что был помоложе.

– Он сейчас мало выезжает из Неми, – ответила Паулина, вспомнив, как Хьюберт боится выйти, опасаясь, что в его отсутствие может явиться Мэгги и захватить дом. Но реставратор повторил просьбу.

Тем временем в Неми Хьюберт считал монеты, которые нашел в шесть часов вечера. Тогда он, как обычно, отправился на кухню заварить чай. Сняв с полки чайник, Хьюберт услышал какое-то странное позвякивание. Приподняв крышку, он увидел внутри кучку золотых монет.

Не сводя глаз с чайника, Хьюберт сел за стол. Потом окинул внимательным взглядом кухню. Все выглядело как всегда. Хьюберт пожалел, что Паулина еще не вернулась, и, высыпав монеты на стол, принялся за подсчеты.

Монет, кстати, было гораздо меньше, чем могла бы подумать Мэри. Лауро оставил себе шкатулку и большую часть содержимого, благодаря одновременно благоразумию и щедрости. Ему в память врезались слова Мэри о том, что она составила список. Но в конце концов Лауро решил, что не стоит этого слишком сильно опасаться.

И пока Хьюберт, вместо того чтобы пить чай, ломал голову над тем, откуда взялись монеты, Лауро уже вернулся в дом Редклифов, надел белый пиджак, наполнил ведерки для льда, проверил бутылки, приготовил бокалы, расставил кресла на террасе и отправился в буфетную – болтать с поваром и дожидаться времени коктейлей.

Вернувшись домой и приняв душ, Мэри долго сидела в комнате, обхватив голову руками, и думала бог знает о чем. Затем она переоделась, подняла со стола список монет и снова положила его обратно. Сев за стол, Мэри достала чистый лист бумаги и написала: «Майкл». Ниже она написала: «Лауро». Мэри всегда понимала, что не стала бы всю жизнь хранить Майклу верность, но изменять теперь, когда не прошло и года со дня свадьбы, казалось ей рановато. Затем она задумалась, почему ей самой не пришло в голову спланировать инцидент с Лауро. Так или иначе, она успокоилась, расставила в ряд флакончики с косметикой, взяла лист, на котором писала, и вместе со списками монет, гостей и так далее заперла в ящике стола. После этого Мэри промокнула лицо бумажной салфеткой и спустилась вниз, миновав Майкла, который вернулся из офиса и поднимался по ступенькам. Мэгги уже сидела на террасе, дожидаясь, когда спустится ее сын и приедет муж. Неподалеку, в ожидании распоряжений, маячил Лауро.