Иэн Бэнкс - «Империя!», или Крутые подступы к Гарбадейлу

Это будет адски трудно.

Он улыбнулся Софи, и она ответила тем же, но вид у нее был встревоженный, да и он сам превратился в комок нервов.

Как быть? Что еще можно было сделать?

Мобильник? Пустое. С другой стороны, кто знает. Бывает, мачты мобильной связи неожиданно пропускают сигнал сквозь узкие коридоры. За неимением лучшего, это будет каким-то занятием для Софи.

— Возьми мобильник и каждые несколько минут проверяй связь, — распорядился он и пожал плечами. — На всякий случай. — Тут у него выскочило весло, и он, не сдержавшись, выругался: — Блядь.

Оглянувшись через плечо, он посмотрел на гористый мыс, к которому они плыли. Похоже, расстояние до него почти не сократилось. Зато утес явственно потемнел: с северо-запада надвигались тучи, отбрасывая тень на окружающий ландшафт. Если облачность будет нарастать, стемнеет совсем скоро.

Он остановился, суша весла.

— Моя очередь? — спросила Софи.

— Нет, просто надеваю вот это, — сказал он, натягивая перчатки.

Олбан стал грести дальше. Перчатки притупляли чувствительность, но по крайней мере защищали кожу.

«Чего мы хотим добиться? — спросил он себя. — Сосредоточься: чего ты хочешь добиться?»

Вернуться домой. Значит, остается только грести. Так ведь? Идти пешком никак не быстрее.

Думай нестандартно. Думай, как думала бы Верушка, если бы попала в такой переплет. (Попала бы? Неужели она так параноидально методична, что стала бы проверять ящик с ключами? Не важно. Исходи из того, что есть, принимай здравые решения.)

Какое решение он мог бы принять насчет пешего перехода? Ну, хотя бы направление.

А может, есть другой путь: двинуться в противоположную сторону, через верховье озера? Олбан когда-то знал тропу, которая в конце концов приводила к Бенмор-Лодж и Глен-Ойкел, но не помнил, где именно она проходит. Он лишь смутно представлял карту местности и припоминал, что расстояние довольно значительное. Кроме того, и плывя к верховью озера, и шагая по этой незнакомой тропе, они будут удаляться от возможной помощи из Гарбадейла. Значит, грести.

А если попытаться завести двигатель?

Пуск — рывком шнура. Электростартера нет. Либо пусковой шнур, либо ничего.

Он стал думать дальше. Если машина не заводится, можно дернуть другой машиной. Здесь же — дохлый номер.

Единственные приборы с каким-то электричеством — это их часы и телефон Софи. Недостаточно мощности, чтобы прокрутить движок, даже если каким-то образом ухитриться соединить батарейку мобильника прямо со свечой зажигания (предварительно разобрав мотор).

Если машина не заводится, можно ее подтолкнуть. А можно так завести моторку? Теоретически, решил он, если грести со скоростью порядка девяноста узлов, то можно завести этот долбаный мотор, включив передачу. Тоже абсолютно бессмысленная идея.

Думай, думай, думай.

Эх, Верушка, подумал он, как ты мне сейчас нужна.

Запустить мотор — вот единственное, что им требовалось: чтобы поршни ходили вверх-вниз, передавая момент через простую коробку передач на вал винта, а оттуда на сам винт.

Как заставить мотор крутиться? Как заставить крутиться винт?

Весла дернулись и выскочили из уключин. Одно он чуть не потерял.

— Порядок? — встревоженно спросила Софи.

— У меня офигенная идея! — ответил он и нахмурился. — Я так думаю.

— Что за идея? — спросила Софи. — Есть тропа? Идем пешком?

— Подожди-подожди, — сказал он, копаясь в пластмассовом ящике в поисках пускового шнура. — Может, еще не получится. — Он вытащил шнур. — Но может и сработать. Не ахти какая идея, но попробовать стоит.

— Ты о чем? — спросила Софи.

— Сейчас покажу.

Олбан выпрыгнул в ледяную воду, доходящую ему до бедер, — место оказалось глубже, чем он ожидал.

Потом, развернув корму лодки под углом градусов в тридцать к узкой береговой полоске гальки, он получил доступ к винту. Остановился, подумал миг-другой и обмотал шнур по часовой стрелке вокруг винта.

— Спускай мотор, — приказал он Софи.

После того как она это сделала, он попросил ее проверить лампочку топливного бака, убедиться, что он не пуст, и установить воздушную заслонку и дроссель. Тут до Софи дошло, что он делает.

— Слушай, это не опасно? — спросила она. — Тебя не зацепит, не ударит, а?

— Поверь: со мной все будет в порядке, — сказал он, следя за тем, как она выдвигает к себе рычаг переключения передач. — О'кей, — сказал он, крепко взявшись за транец лодки и стараясь найти прочную опору для ног на песчано-галечном дне, пока вода плескалась вокруг его бедер и пропитывала ткань джинсов. Он посмотрел на Софи и спросил: — Ты готова переключить на нейтралку, если мотор схватит?

— Готова.

— Если схватит, тебя бросит ко мне, раз включена передача.

— Знаю. Я готова. Начинай.

— Поехали.

Он с силой дернул за шнур, заставив вращаться вместе со шнуром и винт, который в свою очередь стал крутить вал винта, — и завел мотор.

Мотор кашлянул и снова заглох.

— Чтоб я сдох! — закричал Олбан. — Сейчас получится! Подними-ка его еще разок!

Он снова обмотал винт шнуром, Софи опустила мотор в воду, поставила на переднюю передачу и взялась за рычаг.

На этот раз мотор завелся и не заглох: он громко трещал и гнал к его ногам потоки пузырящейся пены, пока Софи не перевела его в нейтралку и не отрегулировала дроссель. Олбан бросил шнур в лодку и оттолкнул лодку от берега кормой вперед, а потом запрыгнул в нее и сам.

Софи протянула ему руку, помогая устроиться на корме, а затем, когда он, улыбаясь, взял у нее румпель, поклонилась и захлопала в ладоши.

— Молодчина! — сказала она и чмокнула его в щеку.

— К дому, Джемайма, 55 55 Джемайма (библ. Емима) — одна из прекрасных дочерей Иова, дарованная ему на старости лет и получившая, наравне с братьями и сестрами, богатое наследство. Это имя ассоциируется также с известной детской книжкой британской писательницы Б. Поттер «История утки Джемаймы». — величественно провозгласил он, включил передачу и, ускоряя ход, направил лодку по дуге из бухты в сторону оконечности озера — к Гарбадейлу.

Им уже виден был причал, из-за все еще зеленых вершин деревьев стали появляться серые крыши; Софи обернулась к нему, а потом перевела взгляд на шнур, лежавший на досках днища, куда Олбан бросил его после того, как завел мотор. Она подняла его и осмотрела лохматый обрывок. Вернула на прежнее место. Ее лицо оставалось задумчивым и серьезным. Она поглядела на Олбана в упор, вопросительно подняв брови.

Он равнодушно пожал плечами.

Софи скривилась, еще раз проверила свой телефон, потом покачала головой и отвернулась.

Привязав лодку у причала, он прихватил с собой пусковой шнур — сунул рукоятку с обрывком серой веревки в наружный карман.