Бернар Вербер - Новая энциклопедия Относительного и Абсолютного знания

Обогатить канон можно и изменением мелодии. Когда первый голос, выводя основную тему, поднимается, второй опускается. Все это очень просто осуществить на практике, если нарисовать основные линии голосов так, как рисуют стрелки на картах боевых действий.

Люби своих врагов.

Это лучший способ действовать им на нервы.

Инки верили в предопределенность судьбы и касты. У них не было проблемы профессиональной ориентации: род занятий каждого человека был известен с момента его рождения. Сын крестьянина обязательно становился крестьянином, сын воина – воином. Не оставляя ни малейшего шанса на ошибку в будущем, признак касты наносили прямо на тело младенца. Голову новорожденного с еще мягким родничком заключали в особые деревянные тиски, изменявшие форму черепа. Так инки добивались того, чтобы голова человека получила форму, соответствующую его будущей деятельности: череп царя, например, должен был быть квадратным. Операция была безболезненной, похожей на ношение приспособления для исправления прикуса. Мягкий череп в деревянном шлеме изменял свою форму. Таким образом, даже без одежды и покинутые свитой, сыновья царя оставались царями, их все узнавали, поскольку только они могли надеть корону, имевшую квадратную форму. Черепам воинов придавали треугольную форму. У крестьян голова была заостренной.

Так общество инков стало незыблемым. Никаких социальных перемен. Личные амбиции не представляли никакой угрозы действующему порядку, так как каждый формой своего черепа был раз и навсегда привязан к своему общественному положению и профессии.

Люди делятся на три группы. На тех, кто использует визуальный язык, аудиоязык или язык тела.

Люди первой группы («визуалы»), не замечая того, говорят: «Видишь», поскольку они общаются при помощи образов. Они показывают, наблюдают, описывают при помощи цветов, уточняют: «это ясно, это неясно, это прозрачно». Они используют такие выражения, как «розовые очки», «все это уже видели», «тоска зеленая».

Люди второй группы («аудиалы»), не замечая того, говорят: «Слышишь». Они используют звучные выражения, напоминающие о музыке и шумах: «глухой пень», «колокольный звон»; употребляемые ими прилагательные таковы: «мелодичный», «нестройный», «слышимый», «шумный».

Люди третьей группы («кинестетики»), не замечая того, говорят: «Чувствуешь». Они оперируют ощущениями: «схватываешь», «испытываешь», «растекаешься». Они используют выражения «он сел мне на шею», «хорошенький, так бы и съел», употребляемые ими прилагательные таковы: «холодный», «жаркий», «волнующий/спокойный».

Принадлежность к группе можно определить по движениям глаз. Если человека просят что-то вспомнить и он поднимает глаза к небу, это «визуал». Если он смотрит в сторону, это «аудиал». Если опускает глаза, словно прислушивается к собственным ощущениям, это «кинестетик».

Это позволяет воздействовать на представителя каждой группы, выбирая правильный лингвистический пласт. Можно пойти еще дальше, расставляя физические «ловушки». Прикосновение к плечу собеседника в момент произнесения слов, несущих важную информацию, станет стимуляцией: «Я рассчитываю на тебя в том, что эта работа будет успешно завершена». Впоследствии каждый раз, когда вы будете класть руку на плечо этому человеку, он будет вспоминать о вашей просьбе. Это одна из форм сенсорной памяти.

Будьте осторожны, не то можно добиться и противоположного эффекта. Психотерапевт, встретивший пациента похлопыванием по плечу и словами: «Ну что, мой бедный друг, лучше не становится?», сведет к нулю лучшую в мире терапию и вернет больному все его страхи, если в момент прощания повторит свой жест.

В Китае в XIII в., во время правления императоров из династии Сун, возникла мода на восхищение Луной. Величайшие поэты, писатели, певцы не признавали другого источника вдохновения, кроме ночного светила, сияющего на темном небосводе.

Один из императоров Сун, сам поэт и писатель, решил узнать о Луне все. Он так почитал Луну, что решил стать первым человеком, чья нога коснется ее поверхности. Он попросил ученых изготовить ему ракету.

Китайцы к тому времени уже научились использовать порох. Ученые прикрепили пороховые заряды к маленькой корзине, в которой восседал император. Они надеялись, что мощь взрыва доставит их повелителя на Луну. Так задолго до Нила Армстронга и Жюля Верна китайцы создали первую межпланетную ракету. Но предварительные расчеты, видимо, были произведены слишком грубо: ракетные двигатели, лишь только фитили были подожжены, взорвались как праздничный салют.

Вместо того чтобы доставить императора династии Сун к ночному светилу, снопы разноцветных пылающих огней разнесли его на куски вместе с корзиной.

Когда-то для того, чтобы идеи, которые власти предержащие считали вредными, не доходили до широкой публики, была создана полицейская инстанция: государственная цензура, обязанности которой состояли в том, чтобы просто и прямо запрещать распространение произведений, подрывающих устои общества.

Сегодня цензура изменила облик. Запретов нет, но мы гибнем от изобилия. Захлебываясь в лавине бесполезных сведений, уже никто не знает, где взять интересную информацию. Увеличение количества телевизионных каналов, публикация тысяч романов в год, выпуск километров одинаковых песен мешает появлению новых течений. Да их бы и не заметили в общей массе. Избыток пошлости душит оригинальное творчество, и даже критики, чьим долгом вроде бы является фильтрация потока, не успевают все прочесть, все увидеть, все услышать. В результате возникает парадокс: чем больше появляется телевизионных и радиоканалов, журналов и информационных изданий, тем меньше становится творчества. Распространяется серость.

Фуга – это шаг вперед по сравнению с каноном. Если в каноне разрабатывается одна и та же тема, которую «мучают» разными способами, чтобы увидеть, что она может дать, сочетаясь сама с собой, то в фуге может быть много тем. «Музыкальное приношение» Иоганна Себастьяна Баха представляет собой одно из лучших архитектурных решений фуги. Как многие другие, эта фуга начинается в до минор, но оканчивается, в результате переходов, достойных лучшего из иллюзионистов, в ре минор. При этом ухо самого внимательного слушателя не может уловить мгновения, в которое совершается метаморфоза.