Стефан Брейс - Создатель ангелов

— Всё будет, как у обычного ребенка, — сказал доктор, включая монитор. — Она будет больше похожа на одну из вас, чем на другую. А возможно, даже на кого-то из бабушек или дедушек.

Этот ответ снова не удовлетворил ее. Ее продолжало преследовать чувство, что у нее в животе находится что-то странное и чужое.

Когда доктор прижал к животу холодный датчик, она сжала руку своей девушки. Хотя доктор сказал, что на этом ультразвуке будет видно пока немного, она все равно надеялась, что так или иначе, но у нее появится больше уверенности.

Доктор молча двигал датчик по животу. На мониторе появлялись белые, серые и черные пятна, но никакой структуры. Казалось, будто слабый луч карманного фонарика шарит по грубым стенам каменной пещеры.

Женщина перевела взгляд с монитора на свой голый живот. Он еще не увеличился. Ее даже ни разу пока не затошнило. Может, она и не беременна.

— Вот здесь, — сказал доктор.

Она вздрогнула и стала снова смотреть на монитор.

— Я ничего не вижу, — сказала она.

— Вот, — сказал он и показал пальцем в середину экрана. — Вот эта согнутая белая палочка. Это позвоночник.

Палочка была меньше его пальца. Это было единственным, что не двигалось на мониторе, словно зверь, в страхе застывший перед дулом охотничьего ружья.

— Семь целых и восемь десятых миллиметра, — сказал он. — Уже семь и восемь миллиметра. Теперь мы можем попробовать поискать сердце.

Доктор оставил датчик на том же месте и стал другой рукой работать на клавиатуре.

— Там!

Она не знала, куда ей смотреть и что она может там увидеть.

— Что? — шепотом спросила ее подруга, как будто боялась кого-то прогнать или кому-то помешать.

Колпачком ручки доктор показал на экран. Там был как будто маленький огонек, который вспыхивал и снова гас. Черно-белый мигающий огонек.

— Как будто она нам подмигивает, — услышала она голос подруги.

Вдруг ей стало спокойно. Сознание того, что в ней действительно что-то живет, моментально изменило ее отношение к происходящему. На все вопросы, которые она задавала сама себе, больше не требовалось ответов. У нее в животе рос ребенок. Это всегда было ее самой большой мечтой. И, может быть, он был даже от них двоих. Это было бы прекрасно, но вдруг это перестало быть таким уж важным. В ее животе была жизнь. Уже одно только это!..

Тихие всхлипы ее девушки отвлекли ее от этих мыслей. Увидев слезы в ее глазах и счастливую улыбку, женщина осознала, что вела себя как эгоистка. Она испугалась самой себя, но не подала вида и сжала ее руки обеими руками.

Доктор тщательно избегал встречаться с ними взглядом, будто боясь столкнуться с их чувствами, и продолжал нажимать кнопки на клавиатуре. Тихий шум, который слышался все время, при этом стал громче. Одновременно с ним появился и другой звук. Это был глухой и нерегулярный стук, как будто кто-то стучал пальцем по микрофону, проверяя его.

— Сердце, — сказал доктор. — Теперь вы слышите сердце.

Звук и в самом деле раздавался более или менее синхронно с миганием огонька на экране, но постоянно пропадал, а потом появлялся вновь.

Но было и что-то еще. Время от времени, совсем недолго, можно было разобрать еще какие-то удары. Было похоже на эхо от первого пульса, но это было не эхо, у него был другой ритм.

Женщина посмотрела на свою подругу и показала на мочку своего уха, чтобы та тоже прислушалась к этому звуку. Подруга кивнула, значит, тоже услышала.

— Мы слышим еще одно сердце, — сказала она доктору. — Такое может быть?

Он не ответил. Он не отрывал взгляда от экрана, все сильнее прижимая датчик к животу женщины. Его брови были насуплены и образовали рыжую колючую скобку над глазами.

Теперь двойной звук стал слышен еще лучше, но с экрана пропал мигающий огонек. Доктор быстро передвигал датчик по гелю на животе, его голова практически повторяла это нервное движение.

Пациентка снова бросила быстрый взгляд на свою подругу. Та повторила, на этот раз настойчивей:

— Герр доктор, мы слышим еще одно сердце!

Он все еще молчал. Датчик давил на живот все сильнее.

— Герр доктор! — крикнула уже она сама. Он вздрогнул.

— Там было еще одно сердце? — спросила она. — Мы точно слышали еще что-то.

Доктор покачал головой:

— Ваше собственное сердце. Это было ваше сердце.

Он сказал это нейтральным тоном, но она все равно почувствовала себя ужасно глупо. Она повела себя так несдержанно абсолютно на пустом месте.

Доктор убрал датчик и стал вытирать салфеткой гель с живота.

— Извините меня, — тихо сказала она. — Я подумала…

— Ничего страшного, — сказал доктор.

Там было ее сердце. Помимо всего остального, там было и ее сердце. Тут он не солгал. Но было и еще кое-что. Ему надо было об этом сказать? О том, что там было что-то странное? И заставить ее волноваться. Со всеми возможными последствиями.

Он слышал сердцебиение двух эмбрионов. Отчетливо. Но второе сердце найти на мониторе не смог. Как и сам второй эмбрион. Потом он подробно изучил все распечатки, и ни на одной из них не было второго позвоночника.

Второй эмбрион мог находиться точно за первым. Такое возможно. Но было бы очень необычным. Если там два эмбриона, то яйцеклетка должна была в любом случае уже в матке разделиться на две части, которые будут расти потом по отдельности. И тогда на свет появятся близнецы. Однояйцовые близнецы.

Второй ультразвук через две недели дал окончательный ответ. Беременная женщина выглядела очень спокойной, по крайней мере, она была намного спокойнее, чем в первый раз. Тогда ей хотелось узнать, действительно ли этот ребенок будет от них двоих. Она, похоже, думала, что доктор уже сейчас может сказать, как ребенок будет выглядеть при рождении. Только если у одной из этих двух женщин было бы какое-нибудь врожденное отклонение, он, возможно, мог бы доказать, что этот ребенок по крайней мере от одной из них. Но врожденных пороков ни у одной из них не было. Жаль, еще подумал он в порыве, ведь тогда он смог бы представить доказательство любому, кто засомневается в нем.

Доктор Хоппе решил рассказать женщинам, если второй ультразвук покажет два эмбриона. Спустя восемь недель они должны быть четко видны, несмотря даже на то, что предположительно были не более двух сантиметров длиной. Несмотря на такие крошечные размеры, эмбрионы уже должны иметь большинство человеческих черт. Можно увидеть голову, руки и ноги, а на лице уже есть глаза, рот и ноздри. То, что второй эмбрион по-прежнему полностью скрывается за первым, было бы уже невероятным. То есть доктор не стал бы снова вводить женщин в заблуждение.

На втором ультразвуке Виктор практически еле полз к матке. Вместо того чтобы сразу вывести на экран ее изображение, он пошел обходными путями мимо печени, желудка, поджелудочной железы, мочевого пузыря и аппендикса. Он петлял.