Татьяна Соломатина - Отойти в сторону и посмотреть

– Эй, животное, пойди на кухню, завари чаю. Не видишь, нас жажда мучает!.. Познания. Особенно Марину, – отец отреагировал моментально. Как будто ждал повода вмешаться.

– Мари-иночка! Что ж вы не сказали? Вы хотите чаю?

– Очень.

– С чабрецом! – отец зачем-то подмигнул аспирантке.

– С чабрецом? – Мишка на пару секунд замешкался. – А у вас есть?

– У нас нет. Но у тебя есть. А Мариночка очень любит с чабрецом. Мы как раз вспоминали об этом недавно.

– Да?.. – Мишка икнул.

– Два! Ты что, совсем память потерял? Ступай, тащи свои запасы, коль хочешь даме приятное сделать.

– Мари-иночка! – тут же расплылся Мишка. – Для вас… ик… самый лучший! Им вот… никогда! Полторы тыщи метров над уровнем… ущелье… как его там… Тьфу! Сам собирал…

– Ты идёшь или нет?! – рявкнул отец.

– Всё, всё… ща всё будет… – Мишка с трудом выковырялся из-за стола и, шатаясь, пошёл через сад, что-то бурча себе под нос. Хлопнула калитка.

– Всё. Он не вернётся, – отец, улыбаясь, откинулся на стуле и вытянул ноги.

– Как это? – Марина явно не поняла подтекста мизансцены.

– Да не сможет просто, – он удовлетворённо усмехнулся. – Ему с полкилометра до своего сарая. Запас алкогольдегидрогеназы в организме исчерпан, а мышцы ног одни из самых крупных в теле человека – циркуляция крови резко возрастёт и… думаю, даже туда не доберётся…

– А с ним ничего не случится?

– Тёплой южной ночью? В посёлке, где количество отдыхающих раз в пять превышает количество аборигенов?.. Не волнуйтесь, Марина, проспится – и всего делов. Слабенький он у нас. А мы и на пляже хорошо посидели, и по дороге… В общем, не в Мишкиной весовой категории выступления. А тут ещё вы… И красивая, и умная. Что большая редкость, согласитесь… Впал в эйфорию. Что простительно, разумеется, в дружеской компании, но наказуемо.

Ах, папа, папа!

– Ну, раз так… Тогда спасибо вам большое. А то я уж не знала, что делать…

– Чаю?

– Было бы здорово.

– С чабрецом?

– А у вас есть?

– А как же. Предгорья Каратау, ущелье Икансу. Сбор – июнь прошлого года.

– С вами не соскучишься!

– Вот и не скучайте, Мариночка. У Лики, по глазам вижу, вопросов уже пара килограммов наготове. А я пойду заварю, – отец встал и ушёл в дом.

За столом на несколько секунд повисла пауза. Разумеется, первым её нарушил Серёга. Избавление от конкурента прошло по намеченному плану, так что теряться из-за мимолётной неловкости он не собирался.

– Что ж, предлагаю, не тревожа память покинувшими нас, вернуться к обсуждению проблем вечности.

Разумно. Избавиться от меня можно было, только удовлетворив моё праздное, по его мнению, любопытство. А дальше… Романтическая ночь – крылышко к крылышку, клювик к клювику, и заливать, и заливать мифичке в уши свои сентенции.

– Ну, Сергей, вечность это не проблема. Вечность – это… – с готовностью включилась Марина.

– Вечность – это ситуация, и не более! – Я вообще не собиралась вклиниваться, а только послушать.

Но само вырвалось. – Извините, что перебила. Просто так Макс говорит…

– Who is Макс?

– О-о! Макс – это мечта, Мариночка, – Серёга быстро перехватил инициативу. – Макс – это тот, кто привяжет себя в шторм к штурвалу, потопит вражескую подводную лодку с одной отвёрткой, сыграет с Богом в нарды по памяти, найдёт стакан холодной газировки посреди пустыни и улетит на Марс не задумываясь – с первой попавшейся симпатичной особой возрождать человечество с нуля. Кстати, в нарды он наверняка выиграет!

– Интересно.

– Не то слово, Мариночка, не то слово! Ах да, ещё он кровью поклялся, что женится только на Принцессе. А поскольку на Земле их нет, то, скорее всего, – родом с другой планеты.

– Как мило!

– Да?! Ну, может быть, может быть, Марина. Вам виднее…

– А что значит «поклялся кровью»?

– Буквально то и значит. Нацедил из пальца, заправил свой неразлучный Parker и на натуральном папирусе – где уж он его взял, не знаю – написал при нас: «Первая Принцесса, что переступит порог этого дома, станет мне наречённой суженой». Число. Подпись. И положил под стекло на столе в кабинете. Это было… чтоб не соврать… – Серёга театрально почесал затылок. – Десять лет назад!

– Ага… – мифичка явно на краткий миг провалилась в недоумение.

Женщинам всегда кажется где-то на подкорке, что они в состоянии понять и приручить любую мужскую экстравагантность. Но когда им сообщают, что некто (обобщающий образ) не добился успеха за ДЕСЯТЬ ЛЕТ!.. Они впадают в лёгкий ступор. А ведь всё так просто! Стоит лишь допустить, что есть мужчины, для которых быть такими, какими они кажутся окружающим, – не позёрство, не способ и не последняя надежда, а что есть НА САМОМ ДЕЛЕ ТАКИЕ…

– Ну что ж. Значит, вечность – это ситуация?.. Согласна.

Серёга хмыкнул. Явно удовлетворённый окончательной реакцией. И покосился на меня. Я в ответ состроила ему «оленячьи» глазки.

– Прав ваш Макс, – продолжила Марина, всё ещё как бы уговаривая себя не задумываться над порою странным поведением некоторых мужчин. – Действительно, ситуация. Ибо только такой подход позволяет отнестись к рассматриваемому вопросу с научной точки зрения. Без примеси экзистенциализма и прочих «измов», что так любят доморощенные философы…

Тут я снова не удержалась.

– А Макс называл время одним из способов… Ведь я могу в рамках нашей беседы использовать понятия времени и вечности как подобные? Или, по крайней мере, как контекстные синонимы?

– Боря, Боря! Как женатый педагог педагогу холостому, скажи мне, это нормально для столь юного возраста? – крикнул Серёга, повернув голову к дому и поставив на стол бокал, из которого только что отпил.

– Яблочко от яблоньки, – послышался довольный голос отца через открытое окно. Он явно прислушивался к нашему разговору, пока готовил на кухне чай.

– А-а… Ну тогда понятно! – подыграл Серёга.

– Поясните, пожалуйста, юная леди, я не совсем поняла, что вы имеете в виду?

– Владимир Максимович говорил, что время – один из способов, с помощью которого универсальное вещество вселенной формирует образы самого себя.

– А ваш Макс, он… чем вообще занимается?

– В рамках обсуждаемой темы он «доморощенный философ», – я была безумно горда и собой, и за Макса. – А вообще он геолог.

– Геолог?

– Мариночка, вы не отвлекайтесь. Методика – наше всё! А за этим столом, – Серёга выразительно кивнул в мою сторону, – что ни собутыльник – так учёный-теоретик, что ни философ – так геолог, что ни шахматист – так космонавт. И наоборот. Им временны́е парадоксы разгадывать – что грецкие орехи щёлкать. Были бы щипцы покрепче. А есть нюансы, не правда ли, Мариночка?

– Нюансы есть везде, где не хватает понимания, – это очевидно… – Кажется, до Марины дошло, что не всякой ролью следует злоупотреблять.