Сергей Чихачев - КУНСТ (не было кино). Роман с приложениями

Но то ли что-то заподозрив, то ли просто следуя установленной процедуре, ФБР вышло на правительственный уровень. Команда о сотрудничестве с американцами прошла по высшим инстанциям и стала приказом. Начальники, знавшие о спецоперации, не будь дураками, тут же вызвали к себе Стаса. И поставили его перед фактом. Дело, мол, зашло так далеко, что никак нельзя теперь допустить выяснения всех обстоятельств. Спецоперация заканчивается. Документы, связанные с ней, уничтожаются. Стас должен иметь в виду, что про аббревиатуру ФСБ ему придётся забыть. Пусть выкручивается сам – напомнили ему условия давнего договора.

Стас вышел из здания и с удивлением обнаружил, что оно вызывает у него ещё более сильные отрицательные эмоции, даже по сравнению с предыдущим разом.

Вот так звоночек прозвенел для Стаса в самом буквальном смысле слова. Сэс пришёл в состояние некоей усталой растерянности. Стало ясно, что государство, когда-то пославшее Стаса на операцию, медленно развернёт жерла пушек теперь уже в его сторону и будет готово выстрелить. Государству в лице спецслужб Стас стал не нужен и опасен.

Дело перешло в разряд политических, и те, кто был сам не прочь владеть главным лакомым пиратским куском, приготовились занять Стасово место. А одиночку-магната Стрельцова следовало схватить и закатать по полной программе, выказав зарубежным партнёрам готовность бороться с любым проявлением воровства интеллектуального имущества.

Стас успел понять, что его попросту сдали. Но упредить систему не успел. Он устал, очень устал. Диверсантское чутьё уже притупилось. Желания работать не было, а было только желание лечь в теньке и полежать. Его жизнь зависела от одного – сможет ли он расслышать второй звоночек в смутном гуле происходящего.

Потом немногие посвящённые долго спорили, удалось бы Сэсу выкрутиться самому? И сходились на том, что, может быть, и нет. Но Стаса всё-таки предупредили о грядущем задержании.

Кто предупредил – так и осталось неизвестным. Скорее всего, кто-то из бывших товарищей по Халулаю – их много оставалось в ФСБ. А вот сам способ предупреждения следует признать весьма изящным. В течение одних суток на все мобильные телефоны, зарегистрированные в РФ, было отправлено одно сообщение, нечто вроде: «Вниманию абонентов! „Закрытие санэпидемстанции“ – новый альбом дальневосточной группы „Боевое Братство“. Спрашивайте в музыкальных магазинах». Сообщение получили все без исключения. Что-то в этом роде. Подавляющее большинство тут же стёрло эсэмэску, как навязчивую рекламу. Нашлись и такие, кто действительно начал спрашивать в магазинах. Им ответили, что такого альбома, к сожалению, пока нет.

Сообщение поняли единицы. Те, кто помнил кличку Сэс и мог связать её с кое-какими известными событиями. Прошлое и нынешнее начальство, бывшее в курсе операции. И сам Стас, что следует воспринимать как последнее диверсантское озарение. Второго целевого указания ему не понадобилось. Если бы кто-то поинтересовался денежными переводами с офшорных счетов, Сэсу подконтрольных, то мог бы найти несколько подозрительных платёжек, в числе которых были и оплаченные чартеры маленьких яхт, и приобретение незначительной недвижимости где-то в тёплых краях – всё на разных физических лиц. Однако подозрительных счетов в мире много, а подозрительных платёжек ещё больше. Стас исчез и до сего времени не появлялся в поле зрения тех, кто когда-то его знал.

История на этом почти заканчивается. Потому что на кого из героев ни посмотри, все уже заняты другими делами. Фэбээровцы сочли свою миссию выполненной. Главаря российского пиратства поймать, конечно, не удалось, но зато шантаж и угрозы по адресу голливудских киностудий прекратились. За что ряд офицеров были удостоены личной встречи и благодарности знаменитого Спилберга.

Первый заместитель Стаса руководит «БлокБастардом», небольшой легальной студией, занимающей свою небольшую нишу на видеорынке. Он выпускает DVD официально, не брезгуя, впрочем, пиратскими приработками – однако левыми тиражами живут все дистрибьюторы, так что обвинять его в исключительной нечестности мы не будем.

Стивен Спилберг не утратил своих позиций в Голливуде и по-прежнему является одним из самых востребованных режиссёров и одним из самых талантливых продюсеров современного кино.

Кролик вышел из «БлокБастарда» и организовал свою маленькую студию, которую у него вскоре отобрали лихие люди. Теперь он работает мойщиком в гараже «Литературной газеты».

Аналитики по-прежнему анализируют ситуации. И успешно.

От таёжной собачки давно остались только кости, а лесовозы так же, как и раньше, не глушат зимой дизеля.

Ан списали. Кабардинец Руслан погиб в Чечне при невыясненных обстоятельствах.

Авианесущий крейсер «Новороссийск» был демилитаризован и продан Китаю на переплавку. А потом китайцы не стали его переплавлять, а стали, наоборот, оснащать собственным вооружением. Он ещё, видимо, повоюет.

Серёга Воробьёв стал толстым, самодовольным и успешным. Кажется, он начальник какой-то охраны. На переподготовку уже не ездит – время вышло. Да и неизвестно, отправляют ли сейчас халулаевцев на переподготовку.

Аист давно вышел на пенсию и живёт на Дальнем Востоке с семьёй. У них плохо с деньгами, зимой выключают отопление и свет. На эту тему Аист даже давал интервью одному из центральных телеканалов – как пострадавший жилец.

А если бы мы смогли каким-нибудь волшебным образом увидеть Стаса Стрельцова, то обнаружили бы его сидящим в шезлонге на фоне океана и тропической растительности. В океане он принципиально не купается. Вместо этого целыми днями читает и жрёт с блюдечка клюкву с сахаром. Где он умудряется покупать клюкву в тропиках – одному богу известно.

И если уж прибегнуть к помощи волшебства и залезть в мысли Сэса, прямо под черепную коробку, то можно увидеть, что он не считает себя этаким затворником, обречённым на вечное изгнание. Совсем наоборот.

Он считает, что сейчас и в ближайшем будущем весьма перспективным направлением являются компьютерные игры. Неизвестно, правда, чего он тогда ждёт.

Разве что почти пустого транспортного Ан и нового чёткого приказа, который – давайте смотреть правде в глаза – вряд ли когда-нибудь будет до конца осмысленным.