Леонид Лебедев - Почти книга для почти людей

На одной звезде появилась разумная цивилизация. Можно было бы даже сказать, что цивилизованная семья, потому что состояла она из папы, мамы и ребенка, хотя названия эти более чем условные. На самом деле, как всем известно, звезды состоят из плазмы. И вот, на одной из звезд завелось уплотнение, которое шныряло и шныряло себе в потоках плазмы — то туда, то сюда. А потом уплотнению этому стало нравиться шнырять по-определенному, и чтобы и температурка была как надо, и завихрения чтобы были по вкусу. А потом ему стало нужно, чтобы кто-то услышал, как он вскрикивает «Ух, здорово!», да и и подтвердил «Ага!» И тогда отделило это уплотнение кусок от себя, пришпандорило к нему что-то еще — и получилось новое уплотнение, которое всем было подобно своему создателю. Одно только плохо: когда первоначальный разум выкрикивал «Ух ты, как здорово!», вновь созданный только скептически и отвечал: «Да-а-а?» Как вы понимаете, это и была мама, которая, побултыхавшись в плазменном океане пару миллионов лет, как-то заявила: «Думать надо, что делаешь!» А еще через миллион лет сказала: «И ничего-то ты толком и сделать не можешь.» После чего даже и свое «Да-а-а?» перестала говорить. И тогда уплотнение-папа решил создать себе сына. Чтоб товарищ был. И когда начал он создавать новое уплотнение, тут-то и пришла мама и сказала: «Да-а-а? Я же всегда говорила. что ничего ты толком делать не можешь. Вот, смотри, как надо!» И приделала она к папиному изделию что-то сбоку, что-то с другого бока. И понаделала всяких кружавчиков, воланчиков и завихрюшечек. И еще и что-то не очень понятное с совсем другого бока присобачила. «А это еще что такое?» — спросил папа. «А это кое-что, — ответила мама, — потом поймешь.» И как она это кое-что приделала, так и начал их ребенок резвиться. И этим кое-чем кааак шваркнет папу, да так, что тот так и полетел с криком «Ух, ты!» И тут впервые мама и сказала «Ага!» И добавила: «Вот так надо! А не то что.» И стали они вот так и жить: сынок то папу, то маму пихнет, так что они со свистом в плазме летят, прикрякивают от удовольствия. Только сынку скучно стало. И вылез он на поверхность своей звезды, и осмотрелся. А присмотрелся — оказывается, планеты у звезды есть. А на одной из планет даже еще что-то и живое. И захотел сынок пообщаться с этим живым. Расстояние, все-таки, приличное. Да и как сообщишь все свои мысли и чувства этим, что там шевелятся? Ну, подумал-подумал сынок и решил послать туда электромагнитное сообщение. Для этого понаделал он на поверхности звезды кучу магнитных пятен с информацией. Да каааак! А существа эти ни фига и не воспринимают. Тогда он увеличил мощность излучения и посылал-посылал-посылал. Пока не получил обратно сообщение. И говорило это сообщение примерно следующее: «Внимание метеопатам. Завтра на Солнце ожидается очередная магнитная буря, три магнитных пятна! Всем, у кого болит голова, соблюдать осторожность.» Получил сынок это сообщение и лег поразмышлять. Миллион лет теперь будет думать, что же такое голова. А когда он думает, то он вот той штукой, что ему мама сбоку приделала, шлепает регулярно. Так что на поверхности его звезды пятна-пятна-пятна… И теперь у метеопатов головная боль обеспечена навсегда. И то ж: головой надо думать, когда чего надумаешь, что сказать.

Царь Соломон самолично производил подсчет своих жен и наложниц. Его нервировало, что постоянно то их не хватало, то объявлялись лишние. Повторные подсчеты только ухудшали дело. Поэтому царь Соломон открыл Первую публичную школу для своих сыновей и наказал учиться, учиться и еще раз учиться настоящим образом. «Учет и контроль, — говорил царь Соломон, — самое главное в нашем деле!»

Всеведущий бог рассуждать не может. Как гроссмейстер, садясь за доску, видит и знает все возможные комбинации на много ходов вперед, так и всезнающий. Только комбинаций видит неисчислимое количество. И ждет: туда сунулся — получи так! Сюда? Этак! И рассуждать нечего.

За попытку подкупа колдуна племени Шуны Пека с целью напустить ураган, чтобы не ходить в море ловить рыбу, Совет Старейшин постановляет съесть Мгуму Нуму немедленно.

Секретарь Совета Шуна Пек

Привет, Майк!

Месяц назад я затеялся с ремонтом. А потом всю жидкую дрянь слил в ведро. У меня по всему дому ползают муравьи, задолбали. Я их уже всем, чем мог, травил. А тут думаю: «Дай-ка я это на муравейник!» Пропали. Совсем исчезли. А где-то на третий день или четвертый смотрю, на муравейнике что-то стоит. Майк! Это точная копия моего дома, только размером с собачью будку. Кто так пошутил — не знаю. Ну, ладно, стоит себе и стоит. А как-то ночью в сортир иду — свет со двора. Глянул, а это из окошек домишки. Спустился, заглянул: внутри — точная копия. И комп стоит на кухонном столике. Утром снова заглядываю — перед компом фигурка. И из глаз у нее светится. Я ее вытащил рассмотреть. Майк, это моя копия в джинсах! А вчера ко мне полиция заезжала. Мымра напротив нажаловалась, что я рок гонял всю ночь. Не так уж и громко. Было б громко, так она еще ночью позвонила бы. А как полиция уехала, я ничего не сказал. Только подумал: «Чтоб ты сдохла!» Майк! В два похороны.

Как большой любитель фантастической литературы, время от времени я, «вдруг», вместо того, чтобы читать и наслаждаться, начинаю анализировать, а что же может произойти в результате фантазий.

Наиболее популярная фантазия — это путешествия во времени.

Итого: причины, по которым материальные путешествия живого существа во времени-пространстве невозможны.

1. С чего вдруг считается, что при таком путешествии объект переместится только во времени, оставшись в той же точке пространства? Если это, например, происходит на Земле, то Земля, и Солнце, и наша галактика переместились. Поэтому если гражданин переместится только во времени, то где он может оказаться?

Он может оказаться:

в космосе, где вакуум,

внутри какой-либо звезды,

внутри стенки дома, например, если он поставил какую-либо миллионную долю секунды для перемещения.

2. Предположим, что перемещение произошло одновременно и в пространстве.

Если это так, то должно проявиться действие сил инерции во время процесса перемещения.

Если перемещение как бы мгновенное, то в таком случае силы инерции, которые действовали во время перемещения, должны быть бесконечными. И доставят они тогда на тот конец перемещения бессмысленный форшмак.

Если же объект пробегает все мгновения точка за точкой, то объект, пусть в бессознательном состоянии, но находится в пути именно то самое время, на которое он перемещается, где-то там. А потому молекулы его постареют, скажем, на тысячу лет.