Леонид Лебедев - Почти книга для почти людей

Стал Михаил Сергеевич стал секретарем по сельскому хозяйству. Должность эта была всегда завальная — вечно были трудности с погодой, что-то вымерзало, чего-то не хватало. Отличиться было здесь трудно. А хотелось. Посему Михаил Сергеевич задумал ход конем: пусть не могу я ничего сделать с самим сельским хозяйством, но зато могу…

Что могли и могут все господа начальники, особенно, которые не могут делать ничего позитивного, кроме как болтать, — известно: указывать пальцем на отдельные конкретные недостатки и громко при этом возмущаться. А если это приводит к громкому уголовному процессу — то вот тебе и слава в веках и ступенька наверх.

И недостаток такой был, о котором Михаил Сергеевич прекрасно знал будучи Ставропольским секретарем. Урожаи в советское время были так себе. Кстати. некоторые граждане думают, что это большой недостаток советского сельского хозяйства. Но это не совсем так. В то время сеяли не генетически модифицированных уродцев, которые еще неизвестно к чему приведут, а проверенное и безвредное. Которое должно бы стоить много дороже, чем эта модифицированная дрянь. Может, и уже стоит, как цыплята, которые откармливаются на всякой дряни и зерном — но это так, в сторону — еще придет время, когда цена натурального зерна будет раз в двадцать выше модифицированного. А может и больше, поскольку этого немодифицированного зерна даже на посевы скоро будет — кот наплакал.

Даааа… Так вот, председатели колхозов, которым очень не нравилось получать нагоняи за низкие урожаи, придумали простой трюк: засевать площади больше, чем указывались в отчете. В итоге получались хорошие урожаи и хорошая статистика. А если постараться, то и хорошие ордена за особо большие урожаи. Естественно, что все эту маленькую хитрость знали. В том числе и областные и краевые секретари, но поскольку и секретарю хочется орден, то и никто этой практике и не препятствовал: стряпалась фальшивая статистика — и все были довольны.

И вот это и был тот труп из шкафа, который принципиальный Михаил Сергеевич решил вытащить на свет. Только для этого ему надо было иметь доказательства. Не говорить же: «Да я же прекрасно знаю. что эти мерзавцы делают!»

Проще всего было обнаружить эти нелегально засеянные поля, взяв аэрофотоснимки, сделанные перед уборкой урожая. И не надо везде — необходимо и достаточно иметь такие недостатки, которые, как хорошо известно, в те времена всегда были только отдельными.

И поехал Михаил Сергеевич в Пятигорск на картографическое предприятие, которое во времена перестройки влачило совершенно жалкое существование, а в советское время было более чем процветающим. Относилось оно к его вотчине, Ставропольскому краю.

Пришел Михаил Сергеевич к директору предприятия и сообщил, что ему нужны карты с посевами. И даже сказал где, поскольку знал, кто злоупотреблял этими трюками. Услышав, зачем нужны карты, директор, естественно, перепугался оказаться в центре всесоюзного скандала. когда потом можно неведомо от кого еще и схлопотать. И переложил ответственность вниз, вызвав начальника первого отдела. Секретчика то есть. А у того инструкции о секретности. И в возрасте он — совсем ему приключения ни к чему. И сообщает он Михаилу Сергеевичу, что карты, имеющие реальную привязку координат к местности, составляют один из наивысших секретов государства. А потому, уважаемый Михаил Сергеевич, принесите-ка разрешение на получение этих карт из нашего главка. А без него — ну, никак. «Да вы знаете, что я СЕКРЕТАРЬ ЦК КПСС?» — грозно вопрошает Михаил Сергеевич. «Знаем, Михаил Сергеевич, — смиренно подтверждает первоотделец, — но без разрешения никак.» И директор кивает: «Видите, Михаил Сергеевич, ну, никак не могу. Вот такие дела.» «Да я же…» — снова завелся Михаил Сергеевич. «Разрешение — и никаких проблем!»

Осталось неизвестным, пробовал ли Михаил Сергеевич получить это разрешение. Наверное, пробовал. Но безуспешно.

С чего-то вспомнился рассказ двоюродной сестры.

Не очень далеко от Пятигорска был международный дом отдыха. Было это в 1970х. Солнышко, хорошо… Две молодые немки, одна из которых была беременная, загорали на веранде в чем мама родила. Мимо проезжали четыре джигита-карачаевца с местного конезавода. Вид голых немок их воодушевил, и стали они приглашать девиц-дам покататься на лошадях. Немки обрадовались. Через два дня милиция нашла этих немок довольно далеко, беременную мертвой, а вторую растерзанной и в безумном состоянии. Поскольку немки оказались не совсем простыми, то с московскими следователями прибыл … боюсь соврать, но, кажется, Суслов. Джигитов тех давно уже след простыл, так что следствие оказалось в тупике, а реагировать надо было быстро. Суслов созвал старейшин и произнес примерно следующее: «Вам дается два дня на то, чтобы предоставить нам убийц. В противном случае всё ваше село отправится на закрытое поселение в Сибирь. И мы постараемся, чтобы жить вам там было очень плохо.» Через два дня четверо виновных были выданы. Те или не те, неизвестно.

Стоял себе Дом офицеров в Ростове, стоял спокойно не знаю сколько лет. А тут вдруг Дорогой Никита Сергеевич Хрущев захотел приехать и ВЫСТУПИТЬ . И засвербило у местного начальства во всех органах, включая прямую кишку.

Должен был Наш Дорогой выступать в Большом зале этого Дома офицеров. А там по центру висела гигантская люстра с хрустальными подвесками на несколько тонн. Висела она себе и висела… С десяток лет висела, никого не трогая. Разве что как-то ее мыли время от времени, если мыли вообще.

И тут в чью-то умную голову забрела мысль: «А вдруг эта зараза от энтузиазма, проявленного слушателями доклада Нашего всего, каааак шандарахнется, да еще и напугает Всё до заикания!»

Долго ли, коротко, но сняли эту люстру с потолка и добрались до огромного крюка по размерам вроде тех, что на подъемных кранах стоят. «А вдруг этот крюк да и не выдержит люстры?» — была вторая начальственная мысль.

Вытащили и этот крюк и потащили к самым ученым людям. То бишь в университет. Притащили его туда: «Нам надо заключение, что крюк этот выступление нашего дорогого Никиты Сергеевича выдержит. А если заключение будет, что выдержит, а он не того, то сами знаете о каких заключениях пойдет речь.» Тут граждане доценты с кандидатами начали свои умные лысеющие головы почесывать. С одной стороны очевидно, что такая махина десять таких люстр выдержит. А с другой, а вдруг!? И принялись они многострадальный крюк и обсчитывать, и экспериментально нагружать. Даже на предмет трещин облучили.