Вероника Батхен - Остров Рай

Полупустая маршрутка остановилась на «Героев Панфиловцев», до дома было рукой подать. Но Егор шёл медленно, снежинки таяли на его горячих щеках. Папка — герой, он следит за движением на Ленинградке, останавливает нарушителей, гоняется за бандитами. А сын у него — лгун и предатель. В классе ржут над ментами и толкают анекдоты про гайцев — смеётся вместе со всеми. Димонов братан трындел, мол все ДПСники взяточники, за бумажку на задние лапки встанут — слова не сказал защитить отца. Проиграл в автоматах две тысячи на экскурсию даденные — соврал дома, что отняли старшеклассники. Во дворе всей шарой закидали камнями бродячую кошку — тоже кидал и слушал, как кошка плачет. И в лифте матные слова ключом царапал и за Валькой подглядывал в кустиках и бабуле мыла в чашку подбросил. И никто ни о чём не догадывался. Все считали: вот какой у нас Егорка пай-мальчик, послушный, добрый. И он сам хотел быть хорошим и старался — уступал места в транспорте, защитил девочку в лагере, однажды дал сто рублей нищенке. Хотел как лучше… а выходило такое, что от стыда захотелось вдруг убежать из дома и никогда больше не показываться родителям на глаза.

Холодный ключ долго не открывал домофон, пришлось согреть магнитную пластинку дыханием. Егор пешком поднялся на пятый этаж, но в квартиру войти не смог — сел на площадке, лицом к окну. Минут через двадцать отец мальчика, старший лейтенант ДПС Каплин, вышел на лестницу покурить перед сменой. Он нашёл сына плачущим, перемазанным слезами и соплями. Егор обнял папу, прижался лицом к шершавой куртке и рассказал всё. Лейтенант Каплин в тот вечер впервые в жизни с опозданием явился на службу.

…К ночи ветер стих, чёрное небо стало колючим от звёзд. Машин в сторону области шло мало, в основном большегрузные фуры, маршрутки, аэропортные такси и грязные «Жигули» кавказцев-частников. Напарник Каплина, младший лейтенант Бондаренко отлучился на пост, глотнуть горячего кофе и глянуть новости четвертьфинала. В машине пахло прокисшим пивом и почему-то носками, вонь перешибала даже неизвестно откуда взявшийся насморк. Каплин вышел на трассу. Привычный, лёгкий дорожный шум успокаивал его, как знакомая музыка. Разговор с сыном огорчил лейтенанта — работа работой, а семье тоже надо уделять время. Сын вон оболтусом вырос. Хорошо, что Егорка сам рассказал о своих подвигах. Дед всегда говорил «Повинную голову меч не сечёт». Надо бы хоть на футбол сходить с парнем. Или в этот как его… аквапарк. А ещё лучше — с собой на пост как-нибудь прихватить, глядишь, проникнется делом, продолжит династию. Отец Каплина кончил службу майором, бабушка регулировала движение на берлинском шоссе в сорок пятом, дед останавливал танки здесь, под Москвой — аккурат, где красуется монумент, сержанта Каплина ранили в первый раз.

Лейтенант достал пачку «Винстона», щелчком выбил сигарету и зло закурил. Ему вспомнилась байка, которую рассказал Бондаренко сегодня. «Мол, пасли опера преступника, надо было уточнить его данные. Узнали, что бандюга проедет по шоссе, через пост ГАИ. Ну, опера заранее подорвались на этот пост, попросили гайца помочь:

— Нужно тормознуть тачку с такими-то номерами и содрать все данные водителя. Понял?

— Понял, о чем речь не первый год палкой махаю!

Ну, опера в кусты и ждут. Гаец тормознул нужную машину, грамотно поговорил с водителем, докопался до всего, до чего только можно было, и отпустил. Сыщики подходят:

— Получилось?

— Конечно, обижаете, вот ваша доля! — и протягивает тысячную купюру.

— А данные водителя?

— Какие данные?

— Ну, мы тебя просили с его документов данные содрать!

— Ничего не знаю, вы сказали содрать — я содрал…»

Лейтенант Каплин отнюдь не был святым. Давали — брал, может меньше других, но брал. Во-первых к людям с душой надо, во вторых белой вороной ходить невмочь, в третьих хлеб с маслом кушать охота, жену одеть, сына выучить. Но иногда ему становилось тошно от сволочной работы. Каплин поднял глаза на трассу. По разделительной мощно пёр БМВ. «Сто тридцать кэмэ где-то» привычно оценил Каплин и махнул палочкой. Машина съехала на обочину и аккуратно остановилась перед постом — похоже водитель был асом. Лейтенант подошёл к передней двери и коротко козырнул:

— Здравствуйте! Старший лейтенант Каплин. Ваши документы, пожалуйста!

Из-за тонированного стекла пахнуло теплом, донёсся аромат коньяка и дорогих сигар, зазвенел соблазнительный женский смех. Холёная мужская рука протянула в окошко стодолларовую купюру:

— Вот мои документы. Порядок?

Подняв голову, Каплин увидел, что Бондаренко машет ему с поста, тыча жезлом в сторону бампера. Лейтенант сделал шаг вперёд — у машины были красные номера. Правительственная… и мигалка на крыше, мать её. Едет, сволочь, будто правила не для него писаны. Так же вот на Украине год назад чиновник из Минобороны сшиб трёх школьниц на улице, насмерть…

— Вы превысили скорость и ехали по разделительной. Ваши документы, пожалуйста.

Дверь салона открылась, выпуская на свет божий изумлённого донельзя водителя. Дорогой полосатый костюм, яркий галстук, кучерявая, как у старого ангела, шевелюра и насмешливые глаза.

— Неужели унюхали, гражданин начальник? Никакой трубочки с вами не надо, а! Сейчас подбавим на коньячок…

Побагровевший Каплин набрал воздуху в грудь, но от злости только чихнул на деньги. Водитель переменился в лице. Лейтенант повторил:

— Ваши документы, гражданин! И пройдёмте, оформим квитанцию и изъятие прав. Управление транспортным средством в нетрезвом виде.

— Маняша, детка, залезь в бардачок, дай мне корочку! — водитель протянул свободную руку в салон и предъявил Каплину красную книжечку с золотым орлом, — ещё вопросы есть?!

Лейтенант отчеканил:

— Товарищ депутат Государственной Думы, вы нарушили правила дорожного движения. Вы находитесь за рулём в нетрезвом состоянии. Вы предложили взятку лицу при исполнении служебных обязанностей. Вам не стыдно?

— Что?! — водитель тихо, но внятно выругался, с полминуты оторопело смотрел на оборзевшего гайца, потом плюхнулся назад на сиденье, схватил мобильник и быстро-быстро начал нажимать кнопки. Пахнущая духами Маняша сердито ерзала на заднем сиденье. Лейтенант Каплин спокойно ждал, поглядывая на трассу. Он понимал, что в лучшем случае получит выговор с занесением, а в худшем — в двадцать четыре часа снимет форму, но ни капли не жалел о содеянном. На мгновение лейтенанту показалось, что на нём форменная шинель, небо над головой перечерчивают прожектора, а где-то впереди, у дороги ворочаются и крутят башнями «Тигры».

— Сергей Альсаныч, привет! Как самочувствие, как жена, как Мариночка? В картишки на той неделе переметнёмся? Не смешите — десятка вист… Тут такое дело, анекдот можно сказать — меня на трассе ваш сотрудник остановил, документы требует. Превышаю, говорит, в нетрезвом виде. Бог его знает, сейчас… Какин… Калкин, нет… Каплин. Да!