Алонсо Самора Висенте - Новеллы

— Да, дружище, да. Решено — подзаправимся. Горе — не беда, коли есть еда. Правильно говорится, и точка. Пора отпусков на носу, надо нам отметить это дело и то, что мы расстаемся... скажем, на некоторое время.

— Я покачу на море, вот так. А ты?

— Нет, я останусь дома, оно и не так накладно и спокойнее. После сегодняшнего надо вести себя осмотрительно. Компенсации надолго не хватит, а что потом... Ладно, неохота и думать.

— Ой, лапонька, ну что ты, какое может быть сравнение, я поеду на побережье, есть такое село, Гандия называется, мне сказали, там потрясающе, южнее устья Эбро, ну, ты представляешь себе, в районе Кастельона.

— Ты имеешь в виду Кастельон-де-ла-Плана?

— Не задавай глупых вопросов, другого нет.

— А, ну правильно, видели мы его на карте.

— Одно плохо, теперь мне что-то страшновато туда ехать, утром на работе мне рассказывали, ездил туда родственник сестры одного приятеля Фернандито, того, который из бухгалтерии, и этот самый родственник, судя по всему, разбирается в жизни и особенно в политике, так вот, Фернандито рассказывал с его слов, что в тех местах уже не говорят по-испански.

— Господи, тебе же голову морочат. Тоже мне приверженец централизации. Слушай, Кончи, ты погляди на этого пустомелю, что только плетет...

— Этот-то? Чепуху, уж мне ли не знать?..

— Если бы мы его не раскусили...

— Нет, правда, нет, мне рассказывали на полном серьезе; хотя, конечно, под секретом.

— Да ладно тебе, парень, ладно тебе...

— Нечто похожее действительно имеет место, но только севернее, там обосновались шведы, живут колониями, я-то в курсе, но они учат язык, посещают вечерние занятия, и тут на днях передавали по телику, что учатся они замечательно и все мгновенно усваивают. Их заодно приобщают ко всем нашим национальным культурным ценностям: учат стряпать чурро [13] Крендельки жаренные в масле. , пить из бурдюка, проглатывать залпом стопку чинчона [14] Испанский хинный ликер. и, кажется, но тут могу соврать, плясать сардану [15] Каталонский национальный танец. по-каталонски...

— Да хватит, что ты заладил, должны же быть у плебса какие-то свои ценности, я так считаю, а ты что, против?

— А я что, я ничего...

— Ну так вот...

— И вообще, почем знать, если мы махнем туда, может, приживемся за милую душу, на службу так и так возвращаться не надо.

— Ох, не напоминай!

— Слушай, Хуансито, уроженец Куэнки, не наводи нас на грустные мысли, давайте-ка закажем чего-нибудь пожевать, а то в этом заведении все трещат почем зря и мельтешат разные физиономии, а официант — или кто он, бармен? — стоит себе ждет, гляди, ишь, пасть разинул, чтоб тебе...

— Ладно, ладно, принесите нам винца поприличнее, красного, само собой...

— Риоху 1946 года желаете?

— Дружище, в прошлый раз мы пили вальдепеньяс, такая была кислятина...

— Ясно, все, что из Вальдепеньяса, — дрянь.

— Потише, потише, думайте, что говорите, вот эта моя приятельница Лоли — родом из Вальдепеньяса, и она из семьи виноделов, и очень почтенной, так что... Полегче на поворотах...

— Простите, сеньор, я только повторил то, что слышал от шефа, обычное дело, когда шеф говорит...

— Ваш шеф — невежда, неуч и чурбан и в винах совершенно не разбирается, понятно?

— Конечно, конечно, а скажите, что возьмете на закуску?

— Вот это уже деловой разговор. Но прежде всего с полной откровенностью провозгласим на весь мир, что необходимо уничтожить шефов как класс.

— Все мы за!

— Слушайте, все вы, холера, знай себе треплетесь, а надо обратиться, точнее, воззвать к состоятельному предпринимателю...

— Вернее, нужно оказать содействие мелкому предприятию...

— Вот именно.

— Начнем с холодных закусок. Я предложил бы, если сеньоры не возражают, ассорти: ветчину, соленый миндаль, салат из осьминогов, креветки с красным перцем, салатик по-брежневски и чуток карбоната.

— Слушайте, не зарывайтесь, карбонат не по карману малоимущим, сбавьте скорость.

— Тогда маслины…

— Севильские.

— Сорт «лакомка». Они самые крупные.

— Ничего себе, что вы нам предлагаете: их же накачивают с помощью шприца, пока не станут величиною с яйцо жаворонка. Я сам читал в журнале «Для тех, кого потребляют», в октябрьском номере, он только что вышел.

— Ты, обормот, надо говорить «Для тех, кто потребляет», вечно вгоняешь нас в краску.

— Регулярно выходит журнальчик, глядишь, ноябрьский номер купишь после нового года.

— Вижу, парень, ты в курсе дела.

— Вечно ты ко всему придираешься, такое впечатление, что состоишь в оппозиции.

— Сейчас это в моде, а как же, человек передовых убеждений, как положено.

— Это ты-то человек передовых убеждений? Не смеши.

— Вот когда я сидел в тюрьме...

— Ага, не упустил случая, опять эта пресловутая тюрьма. Слушай, приятель, хватит действовать нам на нервы, ты злоупотребляешь темой! Мы, видно, так и будем до скончания века воздавать должное тем, кого преследовали, тоже мне сливки общества. Поменьше трепа; а если смелый, берись за дело.

— Слушай-ка, ты, надо мной не потешаться, понятно?

— Я потешаюсь не над тобой, а над твоими мытарствами и реагирую так всегда и со всяким, кто сует мне свои мытарства под нос. Мытарства, и преследования, и подполье — я через это прошел, парень, заруби себе на носу, но не треплюсь направо и налево — ясно? — потому что нет никакого смысла ворошить все это.

— У нас кому раздолье — прохиндеям, а все прочие — терпи и помалкивай...

— Подумать только, мы же пришли сюда, чтобы легче было перенести то, что случилось, а вы сцепились...

— Потише, ты, потише... «Прохиндей» — это словечко, насколько я понимаю, значит «жулик», думаю, ты не решишься назвать жуликом Мигельчо, он упустит и то, что само плывет в руки, типичный разиня...

— Кто спорит, простая душа...

— Ладно, мир-дружба, может, перекусим все-таки? Слушайте, официант, что еще вы можете нам предложить?

— Чувствует мое сердце, что вам в самый раз подойдет что-нибудь горяченькое. Шеф-повар уже на месте, а руки у него, я вам скажу, не ради рекламы нашего заведения, но руки у него... Обалдеть, что за руки!

— Золотые, что ли, или хватка железная?

— Скорей всего, шеф как шеф, трепло, у которого все подгорает.

— Я вам такие фрикадельки принесу, пальчики оближете.

— Стоп, приятель, стоп, еще чего — фрикадельки. А что за фарш, может, тот, что рекламируют по телику, то ли собачина, то ли кошатина, поди знай, какую тварь пустили под нож, сухопутную, либо водоплавающую, либо...

— Могу предложить почки с грибами, бараньи отбивные, креветки, у нас они двух сортов.

— Ша, ша, не увлекайтесь, нам за глаза хватит и салатика, стоит нетронутый, обидно будет, если, пока мы с ним покончим, остынет то, над чем старается его высокопреосвященство шеф-повар...