Дмитрий Соколов-Митрич - Враги народа: от чиновников до олигархов

— Представьте, у вас день рождения, — жалуется Антон. — Двадцать пять лет, крутой юбилей. Настроение супер, вы идете на торжественный шопинг, с наслаждением закупаетесь, приходите домой, грузите холодильник и тут видите такую бяку. Катя, достань, пожалуйста, бяку из холодильника.

У адвоката Лелявского есть свой адвокат. Зовут ее Екатерина Кутузова. Она будет представлять его интересы в суде и даже получит за это гонорар, который намерена взыскать с ответчика в качестве возмещения судебных издержек. В выигрышном исходе дела она не сомневается.

— Более того, в своем иске мы просим взыскать с ответчиков еще и штраф в федеральный бюджет в размере цены иска. То есть общая сумма попадания магазина и завода составит 600 тысяч с копейками.

Катя боится тараканов. Поэтому доставать бяку приходится все же Антону. Из холодильника появляется покрытый инеем предмет. Отряхнул — вот она, та самая «Лопатка свиная с/к нарезка». Под полиэтиленом в углу упаковки притаился вещдок. Со дня покупки нарезка так и осталась нераспечатанной. Это принципиальный момент.

— Стоит только в пакете проделать маленькую дырочку и я уже никогда не докажу, что сам туда таракана не засунул, — пояснил Антон.

Вещдок имел жалкий вид. Брюшко раздавлено, лапки в сторону. По всему видно, что умер он мученической смертью.

— Катя, а вы уверены, что это таракан, а не какой-нибудь чистоплотный жук?

— Уверена. Иначе я бы его не боялась.

Научный сотрудник кафедры биологической эволюции биофака МГУ Татьяна Путятина:

— Судя по ноге бегателъного типа и структуре туловища, это таракан. Тараканы — это насекомое, то есть беспозвоночные, членистоногие, шестиногие животные с плоским, овальным телом, подвижной головой и ротовым отверстием направленным вниз. Сверху голова прикрыта щитком, глаза большие, длинные, плоские. Органы обоняния находятся на длинных усиках. Брюшко прикрывают кожистые надкрылья. Слышат тараканы при помощи слуховых щетинок на теле, воспринимающих звуковые колебания. Таракановые (Blattodea) — одна из наиболее древних групп насекомых. Их ископаемые останки встречаются в пластах 250–260-миллионнолетней давности. В древние времена разнообразие тараканов было гораздо больше. Сейчас большинство видов обитает в тропических странах и лишь немногие из них сохранились в Европе. На территории России обитает 60 видов тараканов, из которых 8 живут и размножаются рядом с человеком в отапливаемых помещениях.

Рыжий цвет исследуемого насекомого и размер (около 15 мм в длину) говорит о том, что это прусак. В Европу этот вид тараканов попал в эпоху колонизации из Центральной Африки — Эфиопии и Судана. А из Европы они попали в Россию. Сейчас в Москве рыжие тараканы (Blattella germanica) одни из самых распространенных. Несколько десятилетий назад в Москве процветали черные тараканы, которые больше рыжего на 5–10 мм, но потом их вытеснили рыжие. Как и многие насекомые, тараканы очень быстро наращивают численность. Они размножаются круглогодично, откладывая яйца, из которых выходят внешне похожие на взрослых, но меньшего размера, бескрылые и с недоразвитой половой системой тараканы. Через несколько линек они превращаются во взрослых особей. Таракан неприхотлив к месту обитания, для него важно лишь, чтобы было тепло, поэтому самое эффективное средство против тараканов — это холод. Таракан всеяден. Многим школьникам известен способ выведения двоек при помощи прусака. Нежелательную запись в дневнике обмазывают медом, после чего выпускают на страницу таракана. За несколько минут он съедает мед вместе с чернилами, оставляя бумагу девственно чистой. Общаются Blatto- dea, касаясь друг друга усиками и частями туловища, при этом они выделяют пахучие вещества, передающие информацию. Тараканы не кусаются, поскольку укус — это нападение, связанное с риском погибнуть. А они одиночки (а не социальные насекомые), им нечего защищать, принося себя в жертву.

Но вернемся к исковому заявлению адвоката Лелявского.

— Антон, опишите, пожалуйста, те моральные и физические страдания, которые причинил вам Blattella germanica?

— Да чего рассказывать, вот читайте. В исковом заявлении все написано.

«Если раньше я, Лелявский А.А., покупая продукцию в вакуумных упаковках, был уверен в высоком качестве содержащейся в ней продукции, после приобретения вышеуказанной упаковки я вообще не могу покупать продукцию из мясопродуктов. На этой почве у меня развилась стойкая бессонница и, как следствие, повышение артериального давления, что привело к напряжению в отношениях с родными и близкими».

— Антон Анатольевич, вы можете, конечно, не признаваться, но я-то знаю, что никакой бессонницы у вас нет, а дело о таракане — нормальный адвокатский шантаж. На западе производители боятся адвокатов больше, чем торгинспекции, и в этом нет ничего плохого, кроме хорошего. Просто давайте называть вещи своими именами.

«Жительница Сиднея Трейси Ньютон добилась от властей крупной денежной компенсации за то, что в течение шести лет вынуждена была жить в кишащем тараканами доме. По словам истицы, ее дом был настолько наводнен тараканами, что стены буквально шевелились — и это несмотря на то, что за шесть лет с 1992 по 1998 год было сделано 18 дезинфекций. Терпение несчастной женщины лопнуло, когда одним прекрасным утром она проснулась оттого, что ей в ухо залез таракан. Суд удовлетворил иск госпожи Ньютон к правительству штата Новый Южный Уэльс и обязал выплатить ей денежную сумму, размер которой не разглашается. Выйдя из здания суда, Трейси сказала журналистам, что тараканы сломали ее жизнь и нарушили психику, чего нельзя компенсировать никакими деньгами».

— Денег я, конечно, хочу, — признается Лелявский, — но это не главное. Дело в принципе. Это общественно значимый случай. Если нам удастся выиграть суд и получить по нему реальные деньги — это будет прецедент, который скажется на качестве жизни в целом, ну и, конечно, расширит рынок юридических услуг. Своему высокому качеству жизни европейцы и американцы на 90 процентов обязаны диктатуре юридической конторы. Там производители товаров и услуг боятся судебных исков как огня, поэтому вынуждены маниакально следить за качеством своей продукции. А у нас все, что требуется, — это откупиться от санэпидемстанции. Триста тысяч, которых я добиваюсь, — это не только цена моих личных страданий, но и всех тех возможных тараканов, которые могут появиться в продукции мясокомбината «Щелковский», если там не примут серьезных мер к их устранению. А меры там примут только в том случае, если сумма иска будет реальной, а не символической. Европейские и американские судьи это понимают. Наши пока нет.