Илья Стогов - 2010 A.D. Роман-газета

В больницу она присылала мне смешные эсэмэски. А когда меня выписали, я вернулся в ЮАР и написал все, о чем собирался. Уезжая, я каждый раз просил свою жену Юлю оставлять мне газеты с самыми интересными новостями. В русской прессе редко попадаются действительно интересные новости, но она как-то справлялась. Когда я приезжал, на подоконнике были каждый раз стопочками сложены газеты. Отоспавшись и отмывшись от африканской пыли, потом я подолгу сидел на нашей кухне. Пил кофе и читал, что случилось в стране, пока меня не было.

Газеты трубили об опасностях или, наоборот, звали не поддаваться панике. Они пытались призывать к чему-то, чего я не до конца понимал, а на соседних страницах опровергали сами себя и звали уже в противоположную сторону. Каждый раз кончалось тем, что, смяв их все в один огромный ком, я выкидывал газеты в мусоропровод. Для меня в газетах не было ничего полезного. Они верили, что если сделать то-то и то-то, то ситуация в стране изменится к лучшему. А я не верил. Этой ситуации тысяча лет, она не изменится никогда. Власть в моей стране и дальше станет вести себя дерзко и заносчиво, а население будет стонать от этого и жаловаться, но в глубине души каждый будет считать, что иного все равно не дано. Телевизор и дальше будет врать, и люди, конечно же, знают об этом, но так и не смогут заставить себя выключить его.

Двадцать лет назад моя предыдущая родина, издав предсмертный хрип, умерла. На ее месте возникла еще одна, поновее. Новая родина играла по старым правилам и к собственным детям, как обычно, была безжалостнее, чем к иностранным врагам, но, несмотря на это, дети ее любили. Именно на этой родине теперь мне предстояло жить. Изменить ее я не смогу. Ни ее, ни мир — ничего, кроме себя самого. Но и это, в общем, немало. Прожить биографию так, как хочется тебе самому… ну, или хотя бы попробовать прожить ее так… Думаю, это максимум, на что можно рассчитывать. И меня этот максимум вполне устраивает.

За окном наконец показался вокзал. Поезд подъехал к платформе и остановился. Проводник дождался, пока состав остановится полностью, шагнул на перрон и тряпочкой протер поручни. В его фуражку бились мелкие капли. Я вышел из вагона и поправил на плече лямку рюкзака. Достал из кармана сигареты и закурил.

В Петербурге, как обычно, шел дождь. Это было прекрасно.