Фабио Воло - Моё большое маленькое Я

Этим голом я сорвал аплодисменты даже наших соперников. Кто-то пожал мне руку. Я, сделав вид, что такие удары для меня дело плевое, поднялся с земли и пошел к центру поля, словно ничего необычного не случилось. Только внимательный наблюдатель мог заметить, что я слегка прихрамывал. Никто, кроме меня, так и не узнал, что я мучился от дикой боли после падения на твердую землю. Я вынужден был притворяться, что мне не больно, чтобы не разочаровать своих болельщиков, среди которых было немало девушек. В любом случае, игра стоила свеч, потому что в течение нескольких дней после этого гола меня при встрече называли Баджо. [2] Баджо, Роберто (р. 1967) — итальянский футболист, один из наиболее технически одаренных и популярных футболистов 1990-х годов. — Примеч. пер.

Прошло не так уж много времени, и, благодаря своей славе голеадора, рабочим со стройки, моим партнерам по игре в футбол, родственникам Сади и приятелям, с которыми я пил пиво в баре, я познакомился с множеством местных жителей. Даже когда я заходил в магазин за покупками, со мной здоровались как с одним из своих. Мне еще помогало то, что в поселке знали, что я был другом Федерико.

Тем временем, пока я все ближе знакомился с местной обстановкой, моя собственная жизнь текла совсем не так, как я привык жить до отъезда из Италии.

Можно сказать, что я сбежал от старой жизни, потому что мне было не по себе. Но я никогда не думал, что, расставшись с ней, я расстанусь и со своей болью, и со своим горем. Наоборот, я знал, что они как тень будут повсюду следовать за мной, пока я не сумею их расщепить, трансформировать и, главное, не начну с ними бороться.

Однажды, несмотря на то что все вокруг меня было, как обычно, тихо и спокойно, я ощутил душевное волнение. Я стал испытывать беспокойство. К тому же накануне мне приснился странный сон. Во сне я сидел на кухне в доме отца, что-то ел и вдруг, во время еды, почувствовал, что у меня выпадают зубы. Они выпадали сами по себе, не было и следа крови. Зубы сыпались у меня изо рта, и когда я нагнулся, чтобы подобрать их, мощный поток воды хлынул в дом, унося с собой мои зубы, а потом смыл все в доме, включая меня самого. Я проснулся от того, что бешено колотил ногами, будто отчаянно барахтался в воде.

Странный был сон, да и вообще я, наверное, уже начал понимать, что мой первоначальный восторг иссяк и все мои проблемы снова выплыли на поверхность. Нехорошие мысли вновь завертелись в моей голове. Захваченный волной новых впечатлений, я слишком долго делал вид, что со мной все в порядке. Вначале мне было приятно, словно я сильно опьянел, но по прошествии времени хмель начал выветриваться, и я стал осознавать свое положение. Я так и не внес ясность в свою жизнь. Я не сумел смело взглянуть в лицо своим неприятностям, я не изменился, а только на время оторвался от самого себя, но сейчас мое увеселительное путешествие приближалось к своему окончанию.

Я не совсем ясно понимал, где я нахожусь и что я здесь делаю. Все было не так, как раньше. Тогда, встречая знакомого человека, я знал о нем практически все, потому что годами виделся с одними и теми же людьми. Раньше люди знали, кто я такой, какая у меня машина, чем я занимаюсь, из какой я семьи, в какие дни хожу в спортзал на тренировку. Здесь ничего подобного за мной не стояло. Здесь меня не было. Точка. Раньше, когда приходило чувство одиночества, мне было достаточно пойти в бар, где я наверняка мог встретить знакомых.

Если прежде я всегда предпочитал вращаться в знакомой обстановке, где я чувствовал себя уверенно и мог контролировать ход событий, то теперь я жил в состоянии полной неопределенности. Я находился в свободном падении. Такое положение перестало, как в первые дни, приводить меня в безудержный восторг, я уже не ощущал себя Индианой Джонсом.

Раньше, возвращаясь вечером домой, я оказывался среди своих привычных вещей и обретал душевный покой. Перед моими глазами были моя постель, мой музыкальный центр, мой компьютер, моя чашка. Мои пальцы уже много лет прикасались к этим предметам. Я бессознательно тянулся к ним, потому что они отражали мою суть. Но тогда же я начал понимать, насколько мои представления о себе сковывали меня, давили на меня, стеной вставали между мной и миром, мешая мне разобраться в жизни. Я понял то, что раньше мне было непонятно: я должен сдвинуться с этой мертвой точки. Отойти от самого себя.

Я практически выбросил за борт все, что определяло меня как личность. Остался без своих корней. Я наблюдал, как распадалась и рушилась моя прежняя жизнь.

Бывает, что во время поездки на машине мы сбиваемся с верного пути и неожиданно начинаем обращать внимание на незнакомую местность. Мы замечаем ее только потому, что заблудились. Со мной случилось то же самое. Я разглядел в себе черты, на которые никогда не обратил бы внимания, если бы не сбился с пути. Я съехал со знакомой колеи, по которой привычно катился в своей жизни.

И вот я приблизился к такому же моменту своей жизни, в какой загадочный литературный герой Улисс назвался именем Никто. Я перепугался, когда мне пришлось плутать по новым, незнакомым местам вдали от известной мне дороги. Мной снова овладел страх. Я был сбит с толку. Я по своей воле угодил в капкан. В детстве я просунул голову сквозь прутья балконной ограды и не смог высунуть. Пришлось звать дедушку, чтобы он помог мне высвободить голову. Между прутьями я просунул ее легко, а вытянуть ее обратно мне мешали уши. И вот я снова оказался зажат невидимыми прутьями. Я высунулся вперед, чтобы разглядеть, что происходит дальше, и никак не мог вернуться назад.

Мне уже несколько дней было не по себе, но в то утро меня прорвало. «Что за бред я придумал для себя?» Весь день я думал о том, как мне вернуться домой, вернуться к своей прежней жизни. Высвободить голову из прутьев. Даже Сади заметил, что со мной творится что-то неладное, но и ему я ничего не сказал. Я пошел узнать, когда будет ближайший самолет в Италию. Но так называемое бюро путешествий было закрыто, оно открывалось на следующий день, и, когда я узнал об этом, мной овладело отчаяние, мне казалось, что меня заперли в клетке. Теперь уже я твердо решил вернуться домой. Я старался не попадаться Софи на глаза, потому что мне было стыдно.

В тот вечер я никак не мог заснуть. Я вертелся в постели, как цыпленок на вертеле. В какой-то момент мне стало совсем плохо. Я не мог вздохнуть полной грудью. У меня получались только короткие, прерывистые вдохи. Мне стало плохо. Я испугался. Мне казалось, что я умираю. Я встал и ополоснул лицо. Потом попробовал выпить воды. Я не смог сделать ни глотка. Я окончательно растерялся. Наконец я вышел из своей комнаты и постучался в дверь дома Софи.

— Извини за беспокойство, но мне плохо… — сказал я, когда она открыла. — Мне очень плохо, я не знаю, что делать, я не могу дышать, есть ли здесь врач или хоть кто-нибудь, даже не знаю кто… прошу тебя, помоги мне… со мной такого никогда не было, я не понимаю, что происходит…