Тим Краббе - Пещера

– Вещественное доказательство уничтожено, – сказала она.

По дороге домой они болтали и пели, радуясь тому, что даже потеря диска не испортила веселого настроения, но, оказавшись в привычном мире, притихли, занятые лишь мыслями о Дэвиде.

Когда они вернулись, он был уже дома.

– Где вы пропадали? – спросил он.

И не успела Марси открыть рот, как Артур выкрикнул:

– Я не хотел, это она меня заставила!

Не проходило и дня, чтобы фантик от конфеты, осенний лист или ржавое пятно не уносили его обратно в детство. Он стал различать их цвета еще до того, как выучил их названия, – и все благодаря коллекции камней своей матери. Она начала собирать камни еще ребенком и позже продолжала заниматься своим хобби с такой одержимостью, словно это было олицетворением ее прежней жизни. Часть чердака в их доме она оборудовала в свой «каменный» кабинет. Там находились ее книжки, микроскоп, шкафы со стеклянными дверями и широкими плоскими ящиками, где в открытых картонных коробочках хранились камни. Эти коробочки она мастерила сама из больших листов розового и светло-желтого картона, специально вырезая их по размеру для каждого отдельного камня, а затем складывая и сажая на клей.

На столе, где она часто выставляла свои новейшие приобретения, всегда хранился самый первый камень, с которого все и началось, – черный грубый осколок с зеленым, светящимся и похожим на сахар кусочком внутри – оливковый базальт.

Ее коллекцию составляли камни со всего мира, всех времен – возраст некоторых дотягивал до нескольких миллиардов лет. Однажды, вложив ему в руку два камня, она спросила, что он чувствует. Ничего особенного он не почувствовал, но прекрасно помнил ее восторг по поводу этих камней: ведь их разделяло три миллиарда лет – возраст нашей планеты.

– Ты словно держишь в своих руках вечность! В одной руке! Неужели ты не чувствуешь? Сожми их еще раз хорошенько!

Иногда они с Джейсоном помогали ей вырезать и клеить коробочки и пару раз все вместе совершили поход на заброшенные каменоломни и утесы, где она искала новые экспонаты для своей коллекции. Однако это особенно их не увлекало, и постепенно воскресенье стало обычным днем, когда рано утром они, попрощавшись с Марси, уходили на рыбалку, или купаться, или кататься на яхте и встречались только вечером, когда она, грязная и уставшая, с набитым камнями рюкзаком возвращалась домой и в мгновение ока исчезала на чердаке.

Она покупала и обменивала камни на выставках-продажах или по почте, но больше всего любила искать их сама, иногда одна, иногда с коллегами по клубу минерологов в Оспрее. Позже, когда Артур заканчивал школу и у нее появилось больше свободы и денег, она отправлялась в целые экспедиции в Вайоминг и Аризону, несколько раз ездила в Южную Америку, Колумбию и Бразилию. В гараже неустанно гремела и гудела машина времени – так она называла свой шлифовальный станок, который обрабатывал грубые камни, делая их гладкими и цветными, почти драгоценными. В течение одной-двух недель станок умудрялся сотворить то, на что реке потребовался бы миллион лет.

Со своими камнями Марси забывала о времени, и тогда, глядя на лестницу, ведущую на чердак, Дэвид говорил:

– Нужно быть ископаемым, чтобы заслужить внимание твоей матери.

Или же напевал «Сердце камня» «Роллинг стоунс». Или спрашивал, есть ли такие экземпляры, которые способны излечить ее от каменной любви.

– Их-то я и ищу, – отвечала она, – но нахожу лишь те, которые поступают со мной ровно наоборот.

Ей не было дела до сверхъестественных сил камней. Так же, как до слова «хобби».

– В мире существует лишь одно хобби – собирать марки. Я этим не занимаюсь.

Как бы скептически ни относился Дэвид к ее увлечению, Марси не переставала мечтать о собственном магазине. Дэвид считал эту затею эфемерной, поскольку, кроме нее, в Уотерхеде ни один человек не интересовался камнями. Со временем, однако, все его доводы свелись к единственной просьбе:

– Подожди, пока мальчики начнут жить самостоятельно.

Когда Артур наконец поступил в колледж, а родители Марси умерли, она распорядилась завещанными ей деньгами: в самом красивом месте улицы Бертранд-стрит открыла собственный магазинчик под названием «Камни Марси».

На презентации было море цветов, множество речей, поздравительных телеграмм. Дэвид гордо улыбался, но Артур знал, что скрывалось за этой улыбкой: ни одна из жен всех влиятельных персон в Уотерхеде – пусть дипломированных, пусть не без творческой жилки – не удостоилась целого магазина.

Однако сбылись худшие предсказания: дела в магазине шли из рук вон плохо. Уже через несколько недель Артур стал обходить Бертранд-стрит стороной, опасаясь, что в магазине вообще не будет посетителей. Если кто-то туда и захаживал, то в основном коллекционеры, такие, например, как пожилой господин Хаммермачер, или пенсионеры – с единственной целью поболтать о своем пристрастии. Марси варила им кофе и иногда угощала бутербродами. Те, однако, никогда ничего не покупали. Постоянными клиентами были дети, которые с утра до вечера рылись в мешках с отшлифованными камешками, набирая полные пакеты, за что Марси брала с них всего по полдоллара. По желанию она наклеивала на камни специальные кружочки, чтобы те было удобно носить на шее, – за эту услугу она не брала ни цента. Огромные куски горного хрусталя, доисторические окаменелости, за которые она выложила тысячи долларов, так и красовались на витрине.

Артур понимал, что «Камни Марси» – не только магазин, но и ателье украшений, собственноручно изготовляемых ею на заказ, торгово-рассылочная фирма, а также пункт сбора как дилетантов, так и профессионалов-минерологов из широкой округи; но хотя бы одного настоящего клиента ее детище, несомненно, заслуживало.

Однажды, когда они вместе были в магазине, зазвонил дверной колокольчик. Марси просияла от радости, которая тут же улетучилась – в дверях стоял Джейсон. Значит, такое же разочарование постигало ее всякий раз, когда приходил и Артур.

Дэвид после посещения нью-йоркского магазина камней рассказал им, что там, помимо всего прочего, продаются скелеты животных, гигантские черепа, а также камни от различных болезней (ревматизма, головной боли), камни знаков зодиака, привораживающие камни. За те несколько минут, что он там провел, в магазин заглянули четыре или пять человек, которые сделали покупки на тридцать – сорок долларов. По-видимому, подобная продукция сейчас в ходу. Почему бы и ей не попробовать привлечь клиентов целебными камнями?

– Если в своем магазине я наткнусь на камень, излечивающий одновременно и СПИД, и рак, я выкину его в воду, – сказала Марси.

Артур сделал вывод, что Марси знает, как вести дела, поскольку ни в первый, ни во второй год своего существования магазин так и не разорился. Наверное, она унаследовала больше денег, чем он думал, или многое продавала по почте. Он ни о чем не спрашивал. Однажды дома во время ужина между Дэвидом и Марси завязалась дискуссия, и, как показалось, не в первый раз. Стало ясно, что дела в магазине обстоят намного хуже, чем он подозревал. Наследство уже давно потрачено на ремонт и закупку инвентаря; годовые доходы «Камней Марси» не покрывали и месячной арендной платы. Первые два года за аренду – две тысячи долларов в месяц – платил Дэвид. Двадцать четыре тысячи в год. Итого сорок восемь тысяч. Артур пришел в ужас от этих сумм. Как раз в это время партнер Дэвида по бизнесу, владеющий сетью туристических бюро в Массачусетсе, но не имеющий филиала в Уотерхеде, приглядел местечко на Бертранд-стрит и предложил Марси купить у нее магазин. Дэвиду и Джейсону его предложение показалось приемлемым. Артур тоже понимал, что для Марси это – единственно разумный выход из создавшегося положения.