Джонатан Эймс - Дополнительный человек

Я ехал обратно в центр и думал о той лжи, которую сообщил мисс Пеппер, – что не имел секса с мужчинами. Я боялся, что она осудит меня. Даже несмотря на то, что она сказала, что у нее есть пенис, я по-настоящему ей не поверил. Так что я думал о ней как о женщине и не хотел, чтобы женщина решила, что я гомосексуалист. Но один раз у меня был секс с мужчиной.

Это случилось, когда я жил в Принстоне, на второй год преподавания в «Претти Брук». Я возвращался из похода в Ратгерс со своими учениками и, глядя в окно автобуса, увидел книжный магазин для взрослых на шоссе 1, рядом с Нью-Брунсвиком. Я еще подумал, не видит ли кто-нибудь из детей это место. Сам я притворился, что не вижу, но мысленно сделал для себя заметку.

И как-то поздно вечером вернулся туда. Купил несколько журналов, все они касались трансвестизма, и маленькую книжку в бумажной обложке, которая называлась «Вынужден быть девушкой». Меня привлекло название.

Я делал покупки, чувствуя стыд за свой выбор, желая приобрести что-нибудь более мужественное, и очень быстро оттуда ушел. Это был вечер пятницы, на следующий день занятий у меня не было. Было около полуночи. Я намеренно пришел в магазин очень поздно, надеясь избежать встречи с отцами моих учеников или коллегами.

Я направился на юг по шоссе 1. Мне не терпелось прочитать журналы, не хотелось ждать, пока попаду домой. Поэтому, включив в «паризьене» свет, я попытался читать за рулем.

Я был в правом ряду, ехал со скоростью пятьдесят миль в час. Вдруг слева меня прижал к обочине автомобиль. Я в страхе поднял глаза, думая, что это полицейский, который заставит меня съехать на обочину и увидит, что я читаю «Трансвестит», бюллетень для переодевающихся женщиной.

Но это не был полицейский, это был гражданский, мужчина. Он одарил меня манящей улыбкой. Затем проехал мимо, посигналил и свернул в переулок направо. С бьющимся сердцем я пристроился за ним. Наверняка он свернул в переулок, чтобы испытать меня. Я не отставал. Он прибавил скорости. Я с горячностью продолжал преследовать его, словно сумасшедший.

Следуя за соблазнителем, я сделал несколько поворотов направо и налево, пока мы не оказались в районе серых, от – деланных под дерево, солидных домов. Он припарковался, я тоже припарковался через несколько автомобилей от него.

Меня убьют, подумал я, но не уехал. Он вышел из машины, я тоже вышел из «паризьена». Сделал несколько шагов в сторону, чтобы он не увидел моей трансвеститской литературы. Тревожила собственная извращенность, которая могла привлечь потенциального серийного убийцу. Это был крупный, шумно двигающийся парень, примерно шести футов, с вьющимися каштановыми волосами и пьяной улыбкой. Его лицо казалось безобидным, хотя и похотливым.

– Привет, – сказал он.

– Добрый день, – ответил я чопорно.

– Странно, не так ли? – спросил он. Мы стояли в десяти футах друг от друга, словно ковбои.

– Да, – сказал я.

– Как тебя зовут?

– Дэвид, – ответил я, натурально соврав.

– Может, зайдешь, Дэйв? – спросил парень, стараясь действовать спокойно и задушевно, сократив мое вымышленное имя, а потом представился: – Я – Ричи.

Я не сказал: «Да, я войду». Я не хотел брать на себя ответственность за свои действия. Я чувствовал себя словно робот. Парень подошел к парадной двери, и я последовал за ним. Мы встретились на шоссе, и вот теперь я входил в его владения. На двери я увидал мезузу. [7]Он был евреем! Еврей-убийца? Еврей-гомосексуалист? Я стал ближе к Ричи.

Мы выпили в гостиной. Я подумал, что он следовал за мной из порномагазина, но выяснилось, что он просто возвращался домой из гей-бара. Он был достаточно пьян и нервничал. Он рассказал мне свою историю. Уже год, как они с женой разведены, это их дом, но только в последние несколько месяцев, в возрасте тридцати восьми лет, он вышел из подполья. Я с сочувствием кивал. Я был зажат, едва говорил, ситуация шокировала. Мы прошли в спальню и разделись.

Когда мы оба были в одном белье, я сказал:

– Вы – еврей, не так ли?

– Откуда ты знаешь? – спросил он, и по его лицу пробежала волна еврейской беззащитности и неуверенности. Я хорошо это знал.

– Я видел мезузу, – ответил я и добавил, чтобы успокоить: – Я тоже еврей.

Мы легли в большую кровать совершенно голые. Я стеснялся своего тела, очень нервничал, и мой пенис был совершенно бессильным – почти до уровня падения. Я не слишком хорошо выглядел. Ричи тоже нервничал, но его пенис был огромных размеров. Если бы даже у меня была эрекция, я не мог бы сравниться с ним. Я сожалел обо всем этом безумии. Мне никогда не нравились сравнения в туалете.

Но Ричи был добр, ему, похоже, дела не было до моей слабости. Он тяжело дышал и с восторгом прикасался к моему животу и груди. Я лежал неподвижно.

– Мне жаль, что у меня такой маленький, – сказал я. – Я нервничаю.

– С тобой все в порядке, – сказал он. – Прикоснись ко мне.

Я положил руку на его пенис. По сравнению с моим он был как большой, старший двоюродный брат. На меня произвела впечатление его мощь. Мне нравилось держаться за него, и Ричи, ободренный моим прикосновением, принялся целовать меня, но я не мог этого вынести. Я сказал:

– Пожалуйста, не надо.

Он был немного расстроен и принялся действовать по-другому.

– Хочешь массаж? – спросил он.

– Хорошо, – сказал я.

Я не стал ложиться на живот, а повернулся на бок. Ричи начал растирать мои плечи. Массажистом он был так себе – рукам не хватало чувствительности, – и я подумал, не считала ли его жена это дефектом.

Он быстро устал и прилег поближе ко мне, крепко обняв. Мы лежали так несколько минут, а потом его пенис скользнул между моих бедер и так остался. Я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого обнимает отец. Я вдруг вспомнил ощущение пениса моего отца, когда он лежал позади меня и спал.

Я часто лежал вместе с отцом, потому что мама вернулась на работу, когда я был в первом классе. Уходя рано утром, она укладывала меня в постель к отцу, потому что он частенько бывал в плохом настроении и не хотел оставаться один. Мама использовала меня как замену, это помогало ей избавиться от чувства вины за то, что она уходит, потому что мы с отцом могли позаботиться друг о друге. Примерно через час после того, как она уходила, он просыпался и помогал мне собраться в школу.

Странно, но, когда Ричи обнял меня, я почувствовал себя точно так же, как много лет назад с отцом. Маленьким, больным и перевозбужденным. Ричи принялся тереться пенисом у меня между ног, а я мастурбировал, лежа к нему спиной, и эякулировал прямо на его простыни. Мгновением позже я буквально выскочил из постели, вытерся салфеткой, оделся и сбежал.

Поначалу, казалось, он вот-вот разъярится. Я одевался и боялся, что в конце концов этот незнакомец причинит мне боль. Но он почти сразу начал плакать, умолять меня не уходить, быстро записал мне свой номер, предложил, чтобы мы как-нибудь пообедали вместе, и снова умолял остаться. Но мне было слишком стыдно, я был сбит с толку. И только смог сказать: