Елена Черникова - Вишнёвый луч

- А ноги - необходимое?

- Мне надо самому проверить: сколько неловкости нам надо для устранения этой дикой, невероятной близости. Мы с тобой уже никогда не погуляем под какой-нибудь луной в ромашках и соловьях. Какая умница эта наша великая классическая литература, что всё уже пережила и описала! У нашего поколения уже нет на это времени. Дай Бог хоть дотянуться на миг до другого человека, хоть успеть коснуться перед смертью. Мы жертвы массовой культуры...

- Почему ты так грустен? Возьми мои ноги... А я возьму контрабас... Это не очень массово. Довольно элитарное искусство поспешности. В смысле, у нас. То есть - мы сами. Нам этот поезд дарит определённый отрезок. Он определён.

- Да, как говорили наши бабушки: купили отрез на платье. И ещё: кусок материи.

- А дедушки ходили в пыльниках.

- Это прадедушки. А дедушки уже терзались в нейлоновых рубашках.

- И всё это кончилось.

- Мы тоже кончимся, поэтому давай сюда ноги и всё остальное.

- Вот, пожалуйста.

- Спасибо.

- Не за что.

- Да уж. Лохматая. Не ходишь в салоны?

- Я работаю скрипачкой. Забыл? Я по другой части.

- Лучше б ты работала уборщицей.

- Уборщицы тоже ходят замуж и пользуются поездами дальнего следования. Реже, чем скрипачки, но бывает.

- Уборщицы часто бывают замужем... Слушай, что это за дебри такие? У тебя есть бритва?

- Что? Сейчас? Здесь?

- Да. Здесь и сейчас.

- А как же...

- Ты боишься мужа?

- Ну...

- Ты же любишь меня. Муж обойдётся. Мы с тобой не можем жить друг без друга, поэтому я сейчас же тебя тут побрею. Посиди так, я за водой сбегаю.

- Куда?!

- К проводнику.

- Он спит. Лучше в туалет. Возьми мою косметичку, она водонепроницаемая. Набери в неё тёплой воды, пожалуйста.

- А если вода будет холодная, ты выйдешь завтра замуж? Не опускай ноги! Говори! Если в кране будет только холодная вода, с кем ты будешь жить?

- Послушай, милый мой, я никогда не брилась... там. Может быть раздражение.

- У меня по всей душе от тебя такое раздражение, словно с неё всё тело сбрили. Я скажу своей невесте, что заболел и не могу на ней жениться.

- Чем заболел?

- Ну не знаю... спидом, например. Вряд ли этого недостаточно для разрыва помолвки.

- А вдруг ты ей любой нужен? С чумой, проказой, холерой?.. Ты же говорил, она у тебя люкс. Она тебя любит?

- Вчера по телефону она ни одного слова кроме "люблю" не сказала ни разу.

- Мой тоже.

- Не опускай, пожалуйста, ножки, ну пожалуйста, я только немножко побрею... мне безразличны чувства... наших наречённых. Я сейчас!

- Пойдём вместе.

- Женщина не может ходить по вагону с поднятыми ногами.

- Никогда не поздно учиться.

- Я быстро!

- Ой, уже светает, смотри! Скоро пойдут болота... Нас ждёт город Святого Петра...

- Сиди. Я вспомнил: у меня в чемодане есть литровка пива. Давай с пивом?

- Давай. А пену куда?

- В твою косметичку. Поехали.

- Н-да. Ой, холодно!

- А ещё что?

- Страшно. Приятно. Стыдно. Ой...

- Ну вот, я всё сбрил. Там и было-то...

- Ты ж сказал, что лохматая.

- Я нарочно. Давай сполосну... Всё. Ложись. Я возьму твою косметичку с собой. Тюбики-флакончики могут и безоболочно в сумке поваляться.

- Конечно...

- У тебя лицо сияет...

- Конечно...

- Давай теперь вот так попробуем.

- Конечно.

- Ты моя.

- Конечно.

- Навсегда! Запомнила?

- И пока любовь не разлучит нас...

- Что ты сказала?!

- Так, привиделось. Спи, родной.

- Час остался.

- Хорошо.

- Отлично. Я не вижу тебя его женой.

- Я тоже.

- Стучат в дверь.

- Проводник поднимает народ. Умываться пойдём?

- Нет, некогда. Давай ещё раз...

- Я не смогу остановиться.

- Нам и не надо останавливаться. Мы соединимся и так выйдем из вагона. Не забудь свой контрабас.

- Такого концерта я ещё не давала.

- Молчи. Всё, тихо, я люблю.

И ПОСТФАКТУМ

Через месяц в поезде Петербург-Москва пил водку помятый пожилой мужчина в щетине и на аккуратные просьбы попутчиков выключить свет реагировал тяжёлым хрипом, словно хотел и не мог выругаться.

Попутчики плюнули и попытались уснуть при свете. Мужчина налил ещё, покосился на дебелую даму в сатиновом халате, на девчушку лет семнадцати, вертевшуюся на верхней полке, на паренька с Че Геварой на футболке, втянул водку и вдруг тоненько запищал.

Купе подскочило. Девчушка испуганно сказала ой. Парень почесал революционную грудь, дама вжалась в стену.

- Извините, - человеческим голосом сказал помятый мужчина. - Я журналист.

- Это, конечно, всё объясняет, - язвительно обронила дама, но чуть успокоилась и легла на место.

- Дяденька, вам плохо? - догадалась девчушка и почему-то быстро-быстро заплела волосики в косичку. - Позвать проводницу?

- Позовите Бога, - попросил мужчина и вытер губы корявым клетчатым платком.

- А вы где журналист? - осведомился парень, спрыгивая с верхней полки. - Если вы за наших...

- Вот. - Мужчина вытащил из надорванных карманов газеты и положил на столик.

- Ну вот ещё, - фыркнула дама и отвернулась к стенке, что было нелегко. Сатиновый халат предельно обтянул бюстгальтерные овраги на её могучей округлой спине.

- Женщин уже не волнует любовь, - усмехнулся журналист, разглядывая эту спину. - И правильно.

- Водка содержит спирт, - объяснила спина и всколыхнулась возмущением.

- Можно почитать? - осторожно спросила девушка, соображавшая очевидно быстрее других пассажиров.

Мужчина кивнул и налил. Посмотрел на Че Гевару.

- Будешь?

- Мы не пьём, - пояснил парень. - У нас возвращение к истокам.

- А... Ну, с возвращеньицем! - и он целенаправленно махнул. Для перевода на европейские наречия: выпил стакан водки с целью напиться пьяным.

- Ах, как ужасно... Я видела по телевизору репортаж про эту свадьбу, - взволнованно сказала девушка, дёргая себя за косичку. В глазах мелькнули искры; может, слёзы.

- Что такое? - парень явно сердился, когда его подружка выходила из-под его революционного контроля.

- Ну помнишь, я рассказывала тебе! Приблизительно месяц назад. Пришёл поезд Москва-Петербург. Готовились к двум свадьбам. К поезду подъехали два кортежа. Жених вышел из вагона и пошёл к своей невесте. А к другой машине пошла женщина: её там ждал её жених. Ну, понимаешь, две свадьбы, одновременно. Просто совпадение. Незнакомые люди. Он остановился, к нему бросилась с объятиями его питерская невеста. А та, другая женщина, пошла к своему жениху и тоже остановилась. К ней побежали с цветами её друзья, гости, жених.

Мужчина в помятом костюме накатил по новой и подтвердил:

- И жених...

- И о чём тут писать? - пожал плечами революционер. - Поезд, приходящий по расписанию, это не новость. Читайте классику. Если собака укусила человека - нет, а если человек укусил собаку - да. Ещё Херст в Америке...

- Щ-щ-щеночек, - заикаясь, проскулил журналист. - Они все расселись по машинам. Родня вся счастлива, слёзы умиления, там у каждого по большой истории было, так сказать, в анамнезе: трудности междугородного сближения, работа, дорогая скрипка, мезальянсы, но всё преодолено, все понеслись переодеваться, чтобы потом по загсам. А в городе дорожные работы, ремонт развязки. Водилы залиховали и на крутом повороте строго в лоб друг другу и вписались. Не заметили знаков что ли... Следствие потом что-то установило, но... на похороны пол-Питера явилось. Очень уж всем интересно было: как это две свадьбы так в лобовую сошлись. Очень сентиментально. Несовременно. Я сам писал об этой истории: "Любовь-разлучница, или Ремонт развязки".