Эмма Тополь - Катья

– Сумасшедшая! Ты собираешься пробыть здесь вечность?! – презрительно спросил он.

А разве это не было бы прекрасно, мой любимый, если бы мы могли с тобой встретить здесь Вечность? – мелькнуло у меня, но я ничего не сказала, а толкнула тебя на кровать и стала снимать мокрые плавки. Ты дурачился, делал вид, что сопротивляешься, отталкивая меня ногами, а затем схватил за руку и потянул к себе.

О, мой дивный, мой прилежный ученик, как изменился ты за то время, что мы вместе! Как уверенны и глубоки твои поцелуи, как нежны и чутки твои пальцы, как восхитительно медленны и законченны твои движения – вверх, вниз, вправо, влево. Ты словно благославляешь меня. И вот я уже рвусь тебе навстречу...

Твое спящее лицо на синем шелке подушки бледно и расплывчато. Меня неодолимо, до ломоты в суставах, тянет провести кончиком пальца по розовым прожилкам на твоих широко раскинутых руках. Мои высохшие губы все еще чувствуют солоноватый вкус твоей кожи, я гоню жизнь из своего воспаленного тела, я запрещаю сердцу громко биться...

Я молю Всевышнего отвернуться от нас.

Твои пальцы слегка шевелятся на моей груди. Словно попрощавшись, ты слегка сжимаешь ее, забираешь руку и отворачиваешься от меня. Теперь я вижу только твою спину. Ты поджимаешь колени под себя, обе руки роняешь вдоль тела. Ты спишь.

Теперь мне не так страшно дотронуться до тебя. Я касаюсь твоих волос, перебираю их пальцами, затем, приблизившись, прижимаюсь к тебе и, став твоей тенью, затихаю.

Ты говорил о Вечности, мой любимый. Вот она – Вечность...

Кто-то прошел мимо нашего окна. Тень скользнула по стене и скрылась. Мне не хотелось двигаться. Не хотелось отрываться от теплой спины Дэвида, вставать, задергивать штору. Дверь была приоткрыта, с озера шел прохладный запах воды и свежестриженной травы.

Кто в это время дня мог там ходить? Садовник? Или толстая неулыбчивая администраторша делает очередной обход и проверяет работу своих подопечных?

Тень снова медленно перечертила стену и застыла на краю. Еле слышный шорох легких шагов по гравию затих. Кто-то остановился рядом с нашей стекляной дверью. Я приподняла голову и выглянула из-за спины Дэвида. Никого. Я снова опустилась и закрыла глаза. Нет, больше я не сделаю ни одного движения, иначе мой длиннорукий ангел проснется и выпорхнет из моих обьятий!

Ангел... Мне снова стало страшно. Господи, научи, что мне делать?! Ведь он прав, мы не можем быть здесь не только вечность, но даже остаться ночевать в этом номере невозможно. Ларри уже и так наверняка звонил сто раз домой, но ни меня, ни Дэвида нет. Правдоподобное объяснение нашему исчезновению придумать трудно. И неизвестно еще как поведет себя мой ангел, когда проснется. Он может обозлиться, закапризничать, говорить грубости и, что еще хуже, потребовать немедленно вернуться домой. Но я больше не в силах мотаться в тоске по улицам, надеясь, что мне повезет, я его встречу «случайно» и увезу правдами и неправдами в мастерскую.

Нет, лучше не думать о том, что произойдет через час или два. Пусть все будет так, как этому суждено быть. Сейчас, в эту минуту я счастлива. Я слышу его ровное дыхание рядом, чувствую тепло и шелковистость кожи, вдыхаю запах его ломких рассыпчатых волос. И этого так много. Мне кажется, что я смогу жить воспоминаниями об этом долго. До тех пор, пока он снова не заснет в моих обьятиях...

За окном опять послышался шелест гравия, там определенно кто-то был. Какая беспечность с моей стороны – не задвинуть шторы и оставить открытой стекляную дверь. Я осторожно откатилась от Дэвида, встала и, как была, голая, подошла к двери, ведущей к озеру. Подняв руку вверх, чтобы задернуть штору, я застыла, чувствуя, как мое тело в одну секунду покрылось жаркой волной ужаса. За стеклом стоял Стив и мрачно смотрел на меня.

Я рванулась к стекляной двери, чтобы задвинуть ее, но Стив оказался проворнее и успел вставить ногу, схватившись руками за края. Еще через секунду он протиснулся внутрь и вошел в номер. Вероятно, на моем лице был такой испуг, что он подошел ко мне вплотную, все так же хмуро глядя в глаза, провел ладонью по моей щеке, словно успокаивая, и укоризненно покачал головой.

Бесшумно ступая по мягкому ковру, он прошелся вокруг кровати, остановился на несколько секунд, задумчиво и с интересом рассматривая спящего Дэвида. А тот, когда я встала, перевернулся на спину и лежал теперь, бесстыдно широко раскинув руки и ноги, откинув голову назад, выдвинув вперед подбородок и совершенно не подозревая в своем глубоком сне, что кто-то кроме меня внимательно изучает его обнаженное тело.

Стив вернулся ко мне. В его глазах я видела уже знакомую темноту ярости. Демонстративно оглядев с ног до головы, поднял руку и погладил меня по щеке, пальцем дотронулся до губ, опустился ниже – к шее, груди. И вдруг размахнулся и с силой ударил. Удар пришелся куда-то сбоку, задев мое ухо, челюсть и шею. Не удержав равновесия, я упала. Боль была сильная, от резкого поворота головы что-то хрустнуло в затылке, тошнота подкатила к горлу. Я услышала свой крик откуда-то издалека. Нога в гигантском, как мне показалось снизу, ботинке ударила меня в бок. Перевернувшись, я откатилась к двери ванной и закрыла руками голову в ожидании следующего удара.

Но его не последовало. Вместо этого раздался чей-то крик, за ним послышался глухой удар, звон разбившегося стекла, падение тела и снова крик. Открыв глаза и подняв голову, я увидела в центре комнаты стоящего на полусогнутых ногах голого Дэвида. В руках у него был электрический шнур и еще какой-то предмет. Стив, похоже, сбежал. Только что он был здесь, я видела, как он в злобе склонился надо мной, чтобы в очередной раз ударить, теперь его нигде не было видно.

Дэвид подошел ко мне, осторожно поддерживая, помог подняться. У меня сильно болела голова, я с трудом двинулась к кровати. И тут я увидела, что Стив лежит на полу в центре комнаты. Ноги у него были широко раскинуты, руки подняты к голове, словно он пытался за нее схватиться, но не успел. Рядом вылялись куски керамической настольной лампы. Вспомнилось, как мы с Дэвидом пошутили, когда впервые вошли в номер: если кого-то захочешь по башке стукнуть, такую пузатую уродину с места не сдвинешь.

Я подошла к Стиву и ногой чуть толкнула его в плечо.

– Скотина! – почему-то шепотом, сказала я ему. – Вставай! Убирайся отсюда!

Его голова как-то странно перекатилась к другому плечу, из-под нее густым комом вытекла кровь и стала расползаться по серому ковру. Я вскрикнула.

– Кто это? – осипшим голосом спросил Дэвид. – Ты его знаешь?

Лицо Стива было сморщено в гримасе, вероятно, от неожиданной сильной боли, глаза закрыты. Я пыталась разглядеть – дергаются у него веки или нет, как это бывает у спящего человека. Похоже, что он был в обмороке.