Илона Вандич - Туда, где живет счастье

Ваня опустил голову. При желании это можно было принять за утвердительный кивок. Андрей решил, что это он и был. Такие упрямцы капитулируют не сразу, зато навсегда.

Дверь со скрипом открылась, Андрей подтолкнул Ваню в дом. Галя потрепала его по голове: мол, все в порядке, сынок, не переживай, я больше не злюсь. Андрей вздохнул. Эта женщина неисправима, честное слово!

– Ты идешь?

– Извини, Галь, я пока тут посижу... пару минут. Остыну, успокоюсь. А то не выдержу – опять орать на него начну. Он хоть извинился?

По лицу Гали было ясно, что слово «извини» напрочь отсутствует в Ванином словаре.

– Иди уж, – проворчал Куров. – Дай остыть отцовскому гневу.

Галя устало улыбнулась и ушла в дом. Куров сел на крыльцо. Нет, с этим надо что-то делать. Во-первых, он жалеет Галю, а это никуда не годится. Так из жалости он может черт знает чего ей наобещать! Во-вторых, ребенок, похоже, совсем невменяемый. Второй день он от него связного предложения не услышал. Может, он в самом деле дурачок? В-третьих... Впрочем, хватит и двух причин.

Куров отошел в дальний угол сада и вновь достал телефон.

– Алло, это снова я. Нашелся пацан, как я и говорил, – заговорил он в таком темпе, что собеседник не смог бы вставить и слова даже при очень большом желании. – Но ты права. Нам надо искать другого ребенка. Этот совсем неуправляемый. Злой, тупой, волчонок, а не человек. С ним невозможно работать, мне все время хочется его придушить.

– Нет! – резко отозвалась собеседница.

– Как это «нет»? – изумился Куров. – Ты же сама предлагала найти какого-нибудь бомжа, бродяжку без рода и племени, чтоб никто не искал. Денег ему пообещаем...

– Это должен быть твой сын! – твердо сказала женщина.

– Зачем тебе нужно, чтобы это был мой сын?

– Ты сам предложил. Так проблем меньше.

– Конечно, предложил. Потому что если ты найдешь другого ребенка, то я тебе буду без надобности. Потому сына и предлагал, что мне деньги были нужны.

– А теперь уже не нужны?

– Нужны! Даже больше, чем раньше. Но с этим пацаном каши не сваришь. Он никого не слушает. Мы с ним только зря время теряем. Пойми, он совершенно невменяемый.

– Некогда нам другого ребенка искать. Время не ждет, – отрезала женщина. – Твоя забота, чтобы ребенок сделал что надо!

– Да пошла ты, – процедил сквозь зубы Андрей и отключился.

Да, похоже, раньше надо было думать, что делаешь. Или хотя бы раньше познакомиться с этим... с этим... со своим сыном, короче. Андрей сплюнул и вернулся в дом.

Хочешь не хочешь, а обуздывать сына как-то придется. Что ж, попытка – не пытка. Тем более что изменить ничего нельзя.

– Ну что, Ваня? – нарочито весело спросил Андрей у мальчика. – Как настроение?

Ваня сделал вид, что его больше всего на свете интересует содержимое его тарелки, а потому он ничего вокруг не видит, не слышит и не замечает. Куров пожал плечами и посмотрел на жену. Галя по-своему истолковала его взгляд.

– Завтракать будешь? – робко спросила она.

– Сама поешь, – махнул головой Андрей. – Я к завтракам непривычный.

Он и в самом деле давно отвык от завтраков с семьей, когда все собираются за одним столом, рассказывают о том, кому что снилось, кто чем будет заниматься сегодня, кто чего хочет и о чем думает. Он вообще отвык от этого слова – семья. И правильно. Может быть, когда-нибудь потом, если все закончится хорошо, у него снова будет своя семья, теплая постель и заботливая жена. Но это – потом. А сейчас не время привыкать к хорошему. Андрей бросил последний взгляд на жену, подсевшую к столу, на затылок сына, низко склоненный к тарелке, и ушел в спальню. Пора было собираться.

Впрочем, нищему собраться – только подпоясаться. Андрей заглянул в свой дорожный мешок. Ничего лишнего там нет. Но кое-что добавить надо. Удочки, к примеру. А что еще обычно берут на рыбалку? Андрей невесело усмехнулся. Вот ведь как складывается жизнь. В молодости он был настоящим фанатом. Помнил, какой номер лески под какой крючок брать, с какой блесной на кого ходить. А сейчас? Все из головы вылетело, будто не было. Ну и черт с ним, невелика потеря! Вот только снасти отыскать надо. Он их всегда на чердаке хранил. Времени, конечно, много минуло с тех пор, но вряд ли у Галки руки дошли чердак разобрать.

Андрей не ошибся. Чердачная дверь была оплетена густым слоем паутины, в которой болтались покрытые пылью мертвые мухи и осы. На самом чердаке было еще хуже. Тяжелое покрывало пыли застелило весь чердак: доски пола, старые сундуки, связки газет и книг, обломанную лестницу, древние чемоданы, ворох какой-то одежды. Сквозь круглое окошко едва пробивался и без того неяркий свет. Андрей долго стоял, озираясь вокруг, пока не вспомнил, в каком углу должны лежать рыболовные снасти, а в каком – одежда для рыбалки.

Чихая от пыли, Андрей стащил вниз болотные сапоги с заскорузлыми голенищами, несколько мотков лески, два бамбуковых удилища и коробку со снастями. Пыль с них он смыл на улице, но когда вошел на кухню со всем этим добром, Галя поморщилась.

– Вымыл бы сначала.

– Я вымыл, – буркнул Андрей, сразу же вспомнив все скандалы, которыми сопровождались его походы на рыбалку и возвращение с нее. – Дай лучше соли и ножик.

– А хлеба с салом тебе не дать? – уже ласковее спросила Галя, вставая из-за стола. – Лук еще есть. Нужен?

– А как же, – кивнул Андрей. – Можно и картошечки. В костре испечь.

Галя занялась сборами. Андрей заворачивал продукты в газету и аккуратно укладывал в дорожный мешок.

– Спичек не одолжишь, хозяйка? – шутливо спросил Андрей.

Галя бросила ему коробок спичек. Андрей поднял голову, чтобы поймать коробок, и вдруг наткнулся на сосредоточенный взгляд сына. Коробок с тихим стуком упал на пол.

Ваня выждал, пока Куров поднимет спички, и спокойно спросил:

– Мам, он уезжает?

Куров дернулся, как от выстрела. Ага, уезжает! Как же, дождешься, маленький негодяй! Конечно, уезжает! Только ты уезжаешь вместе с ним!

– Нет, Ванюша. Вы с папой поедете на рыбалку, – тихо, словно бы оправдываясь, ответила Галя.

– Я ним не поеду! – немедленно заявил Ваня.

– Ваня!

– Не поеду! – выкрикнул Ваня со слезами в голосе и ударил по столу кулаком.

Галя беспомощно посмотрела на мужа. Куров с каменным лицом упаковывал мешок, ему было не по себе. Может, они и в самом деле что-то чувствуют? Нет, ерунда все эти чувства, бабские россказни! Характер нужно проявить, вот что! А то распоясался малец, кулаком уже начал на старших стучать. Главный нашелся!

– А куда ты денешься? – спросил Андрей хмурясь.

– Не поеду! – повторил Ваня, как заевшая пластинка.

– А я сказал: поедешь! – громко сказал Андрей и поднялся. – Тебе все понятно?

Ваня поджал губы и отвернулся к окну. Галя тихо подошла к мужу и тронула за рукав. Андрей недовольно дернулся. Все беды от ее доброты! От забот и желания блага всем и каждому! Правду говорят: благими намерениями дорога в ад вымощена. Думала бы о себе больше, на шею бы сына не сажала, глядишь, и вырос бы Ваня нормальным ребенком. Без этих своих... капризов.