Михаил Пак - Эолли или легкое путешествие по реке

— Ага.

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Я положил трубку. Эолли на кухне не было. Она сидела в комнате на диване и смотрела пред собой.

— Ты что ушла? — спросил я.

— Слушать чужой разговор неприлично, — молвила Эолли.

— Это знакомая девушка, Таня.

— Таня… Она красивая?

— Красивой ее, пожалуй, назвать нельзя… но симпатичная.

Мы помолчали. Часы показывали 12:45. Пора было укладываться спать.

Я зашел в соседнюю комнату, чтобы приготовить Эолли постель. Убрал с тахты толстое стекло, поставил к стене за шкафом. Кинул на тахту матрас, застлал простыней. Надел на подушку чистую наволочку, и чистый пододеяльник — на верблюжье одеяло. Затем я вынес кое-какую аппаратуру на балкон, чтобы тут не мешала. И видеокамеру снял с потолка.

— Пойду, приму душ, — сказала мне Эолли.

— Хорошо, — согласился я, вспомнив, что она включала и выключала газ. Значит, вполне справится и с кранами в душевой кабинке.

Я повесил на вешалку в ванной свежее полотенце и мой махровый халат, стиранный на прошлой неделе. Потом я разложил диван и постелил себе.

Из ванной доносился шум воды. Вскоре Эолли вышла в халате и с полотенцем на плече. С мокрых волос капала вода. Я взял у нее полотенце и помог посушить волосы. Потом хотел было включить фен, чтобы дополнительно посушить, но спохватился и убрал аппарат в шкаф. Ведь волосы от фена наэлектризовывались, а это могло повредить микрочипы в голове.

Я достал в шкафу смену белья и направился, в свою очередь, в ванную.

— Мы ждем гостя? — спросила Эолли.

— Что? — удивился я. — Какого гостя?

— Для чего ты постелил там? — Она показала рукой в открытую дверь спальни.

— А, это… Это для тебя.

— А разве муж и жена должны спать отдельно?

— ?!

— Ты устал и хочешь спать один?

— Верно… Сегодня день был тяжелый…

— Хорошо, — кивнула Эолли. — Иди, купайся.

Я долго не мог уснуть. Разные мысли одолевали меня: слишком много событий случилось за день.

Но вскоре, сквозь вязкую полудрему, я ощутил прикосновение легкой и теплой ладони на лбу, тотчас тяжесть в голове отступила, и я провалился в сон.

Утром меня разбудили вкусные запахи кофе и жареной яичницы. На часах было 7:30.

Эолли в банном халате возилась на кухне. Мне вдруг почудилось, что эту картину я уже видел много раз: молодая женщина хлопочет на моей кухне, напевая себе что-то под нос. Приятная, волнующая картина. Что бы это значило?

— Доброе утро! — светло улыбалась Эолли, оборачиваясь ко мне. — Я приготовила тебе оладьи и пожарила яичницу.

— В самом деле?!. - только и проговорил я удивленно.

Потом, когда, умывшись, я сел за стол, Эолли спросила:

— А правда, что путь к сердцу мужчины лежит через вкусную еду?

— Так говорят, — кивнул я. — Но это устарелое мнение… А ты почему не ешь?

— Не хочется. Только пить тянет.

Эолли пила воду небольшими глотками и смотрела, как я ем.

— Очень вкусные оладьи, — похвалил я. — И яичница — в самый раз!

— Спасибо!

— Где ты научилась готовить?

— У мамы.

Спину Эолли держала прямо, как и вчера. Но в облике ее содержалось нечто новое — взамен статичности появилась мягкость. Движения ее были живые.

— Мне снился сон, — сказала Эолли.

— Да?.. Какой?

— Море. Большое синее море.

— Гм… Это хорошо. Моя мама сказала, что если человек во сне летает или ему снится море, значит, он растет.

— Мы с тобой сидели на камнях и смотрели на волны.

— А чайки были?

— Чайки… Белые птицы?

— Да. Они кричат громко, а еще падают с высоты в море, чтобы схватить рыбу.

— А зачем им рыба?

— Это их пища.

— А кофе они пьют?

— Нет, круглый год они едят только одну рыбу и ничего больше. А кофе только человек пьет.

— Мы скоро туда поедем…

— Куда, на море? Гм… Вот лето настанет, и поедем.

— А рыбе больно?

— Рыбе?.. Когда ее хватает чайка?.. Наверное, да. Так устроен мир. Все живые существа пожирают друг друга, чтобы выжить.

— Человек тоже?

— О, да! Человек самое ненасытное животное на земле! Он уничтожает все что движется, ползает и летает.

— Тебя тоже могут убить?

— Конечно. Из пистолета или еще чем-нибудь. Кроме этого кирпич на голову может упасть или машина сбить… У человека много врагов.

— А тот мужчина, что звонил вчера — враг?

— Какой?.. А, Бык… Не знаю пока. Но то, что не друг — сто процентов.

— А зачем он звонил? Что ему надо?

— Предлагает какое-то дело.

— Ты дал согласие?

— Пока нет. Но, наверное, дам.

— Почему? Ты говорил, он не друг.

— Ну, не всегда мы работаем с теми, кто нам нравится.

— Тебе надо быть осторожным?

— Да, осторожность мне не помешает.

Прежде, чем выйти из дома, я наказал Эолли не подходить к телефону, если он будет звонить, и не открывать чужому дверь.

— Хорошо, — сказала она. — Я буду сидеть у окна, где много солнца и читать книгу. Мне нравится солнце.

Все верно, для подзарядки батарей, ей необходимо было солнце, Эолли сама ощущала в этом потребность. Но батареи в ее голове очень чутко реагировали на свет и подзаряжались даже тогда, когда солнце скрывалось за тучами.

Я убрал все, что могло попасть на глаза, могущее выдать весь секрет появления на свет Эолли. Стер в компьютере всю программу, которую создавал я за эти полтора года. Интуиция подсказывала мне, что Эолли может набрать нужный код. И выбросил я в мусорный бак толстую папку с рисунками и чертежами. Но аппаратуру, занимавшую полстены, оставил, поскольку особого подозрения у Эолли она вызвать не могла.

Из своей "Тойоты" я позвонил по сотовому телефону Тане, сказал ей, что еду в Малаховку за ее мамой.

— Ладно, — сказала девушка. — Тогда я пойду в институт и отсижу пару лекций.

Екатерина Васильевна выглядела бодрой. Глаза ее блестели здоровым жизнерадостным блеском.

— Я впервые за долгие годы хорошо поспала, — поделилась она со мной в машине. И попросила по дороге завернуть в церковь, где она хотела бы поставить свечку за благополучие докторши Ене Черсуевны.

После церкви я отвез женщину домой. Потом поехал в универмаг, чтобы купить Эолли все необходимое. Размер я знал — сорок четвертый — какой носила Таня. А обувь — тридцать шесть. Загвоздкой было нижнее бельё. Я никогда не покупал женское бельё. Сподручней было бы сделать это Тане, но как бы я ей объяснил, для кого все предназначено. Поэтому, я сделал, как говорится, морду лопатой, и прямиком направился в соответствующий отдел, и девице-продавщице бросил следующее:

— Мне нужно кое-что для молодой женщины. Стройного сложения. Рост метр шестьдесят пять, размер одежды сорок четвертый, размер бюстгальтера — второй. Трусы, ночная рубашка, бюстгальтер, майка, колготки. Цвет, фасон — на ваше усмотрение. Все по пять экземпляров.