Михаил Пак - Эолли или легкое путешествие по реке

По пути купил пачку сигарет в киоске. Я часто брал тут сигареты, знал даже, что продавщицу зовут Нина, мы с ней иногда перекидывались ничего не значащими словами по поводу погоды или громкого убийства, о котором писали все газеты. Каждый раз при встрече, Нина любезно улыбалась. Вот и сейчас она с улыбкой поведала, что через недельку, когда тополь начнет цвести, для нее наступит сущее мучение. Тополиный пух вызывал у нее аллергию, появлялся кожный зуд и насморк.

— Это продолжается полтора месяца, — сказала, подавая мне пачку "Явы" и сдачу, Нина. — А потом все приходит в норму. И чесотка исчезает и из носа не течет.

Я хотел было спросить ее, не заметила ли она сегодня молодую девушку с темными каштановыми волосами, но передумал.

Домой я поднялся с чувством опустошенности внутри, — будто с меня, как с лимона, выжали весь сок. Я сварил кофе, хотя пить его не было никакого желания. Но кофе любила Эолли. Помешивая ложкой в чашке, я думал о ней. Мой взгляд случайно упал на холодильник, где лежал какой-то журнал. Я полистал его и наткнулся в середине номера на статью под заголовком "Роботы и общество". Её автор некий англичанин Лемман писал: "Научная мысль в области роботостроения шагнула далеко вперед. Готово ли общество к такому повороту событий? В случае уравнивания роботов в правах с людьми, власти будут обязаны предоставить машинам социальные льготы: жилье, охрану здоровья, денежное пособие в случае утраты работоспособности, пенсию по старости и т. д… Признание прав роботов породит для них и определенные обязанности, такие как участие в выборах, уплата налогов и, возможно, обязательная служба в армии. Это может случиться уже очень скоро. Исследования последних лет доказывают бурное развитие роботостроения и насколько успешны разработки искусственного интеллекта. Они должны помочь понять, с какими проблемами может столкнуться человечество в будущем. Однако уже сейчас ясно, что роботы будут усовершенствованы до такого уровня, что смогут воспроизводить себя и развиваться"…

Статья была длинная, но я не стал читать ее всю. Только оглядел вновь обложку. Обычный глянцевый журнал, — такие в Москве каждый месяц выходили кучами. Но название громкое "Наука и прогресс — ХХI век". Я не мог припомнить, чтобы покупал его. Дата выхода номера: январь 2000 года. Может, и брал, кто знает… Прочитала ли статью Эолли? Если прочла, то догадалась ли обо всем, что и сама она является роботом? А не это ли, в самом деле, послужило причиной ее ухода?

Среди ночи зазвонил мой мобильный телефон. Часы на стене показывали 1:20.

Я услышал в трубке голос Бориса Авдеева.

— Привет! Извини, что разбудил.

— А я не спал. Вы в Москве?

— Да. Днем прилетел. Сможешь подъехать на дачу?

— Сейчас?

— Конечно.

— Ладно.

— Я тебя жду.

Ночью улицы пустынны, поэтому я доехал в Крошино быстро.

Ворота дачи автоматически открылись, и я въехал во двор. Два молодых охранника молча проводили меня до крыльца особняка. Все окна, и нижнего, и верхнего этажей горели. Я вошел внутрь.

Авдеев был в светлых спортивных шароварах и белой тенниске.

— С приездом! — сказал я.

— Спасибо! — ответил он.

Мы пожали друг другу руки. Борис усадил меня на диван и самолично приготовил кофе.

— Что-то ты выглядишь неважно, — заметил он. — Неприятности какие?

— Да нет, — ответил я. — Просто бессонница.

— Бывает, — кивнул он.

Помолчали.

— Я должен поблагодарить тебя, — сказал Авдеев, отпив из чашки. — Ты сделал свою работу добросовестно. — Он достал из кармана тенниски пластиковую банковскую карту "VISA", положил предо мной. — Карта оформлена на твое имя. Ты можешь пользоваться ею в любой стране мира. Денег здесь, если не будешь шиковать, до пенсии хватит. Сюда больше не приезжай. Да, одна просьба к тебе… Насчет моей племянницы Вероники… Пусть она поживет несколько дней у тебя, пока я не доделаю тут свои дела. Так буду спокойней.

Я молча кивнул.

Мы допили кофе.

Вероника спустилась по лестнице со второго этажа, неся в руке небольшой чемодан. Девушка была одета в голубую футболку и короткую джинсовую юбку. Я помог ей донести и положить чемодан в багажник моей машины.

Пока ехали, Вероника не произнесла ни слова. Она сидела рядом и угрюмо смотрела вперед на дорогу.

Нас сопровождала до дома, оторвавшись позади метров на сто, охрана Авдеева, в черном джипе.

Прошло четыре дня.

Эолли никак не давала о себе знать. Она исчезла, канула как в воду.

Я выходил на улицу и часами бродил по городу, среди людской толпы, возвращался домой, измученный, закрывался на кухне и курил, одну сигарету за другой. Вероника жила в комнате Эолли, появлялась только по мере надобности, в ванную, туалет или для того, чтобы приготовить еду, остальное время сидела на кушетке, раскрыв свой ноутбук или смотрела телевизор, который я с самого начала поставил у нее. Мы с ней почти не разговаривали. Она вставала всегда поздно, поэтому я завтракал один, съедал бутерброд и выпивал кружку кофе. Иногда девушка брала тряпку и мыла пол, чего у себя в Крошино вряд ли делала.

А я не находил себе места. Мне хотелось побеседовать с кем-нибудь о своей беде. Во второй половине дня, часам к четырем, купив несколько бутылок пива, я отправился к скульптору Николаю с намерением рассказать ему, как есть, все об Эолли.

Николай лепил в мастерской натуру из глины, ему позировала обнаженная молодая женщина. Когда я пришел, он уже заканчивал сеанс. Повозившись еще минут пять у станка, Николай вымыл руки. Натурщица оделась, присоединилась к нам, выпила бутылку пива, поболтала немного, и, сославшись на дела, ушла.

— Это моя любовница, — поведал Коля. — Не правда ли, хороша собой? Но я не всех своих женщин леплю. Все зависит он настроя души. А как твоя фирма?

Николай не знал, что я ушел с прежней работы к Авдееву.

— Нормально, — сказал я. — Скажи, что ты делаешь, когда на душе скверно, когда нет выхода в сложившейся ситуации?

— Выход-то всегда есть, — произнес он, внимательно глядя мне в лицо. — А что произошло?

— Понимаешь, рядом со мной находилось нежное и хрупкое создание, я а не удержал. Оно исчезло, не объяснив причины.

— Гм… — Скульптор задумчиво потер себе бороду. — Женщина — существо из другого мира… Мотивацию ее поступков порой невозможно понять… Но надо подождать. Придет. А давно ушла?

— Четыре дня назад.

— Ну, четыре дня… Это ж не четыре месяца…

— Ты прав, — сказал я и замолчал. Мне вдруг показалось, что говорить сейчас Николаю об Эолли не следует. Да и никому другому не следует.

— Лет пять назад был у меня случай, — сказал мой собеседник, откупоривая очередную бутылку пива. — Девица, с которой я всего раз переспал, пошла выяснять отношения с моей женой. Другими словами, стала на полном серьёзе отвоевывать меня от нее. Вот это был напряг! Кошмар какой-то! Насилу уладил. Жена после того случая целых полгода со мной не разговаривала.