Михаил Пак - Эолли или легкое путешествие по реке

Ты только не смейся. И вообще, мне кажется — мы с тобой сто лет знакомы. Я на тебя стала смотреть другими глазами после того случая на дискотеке. Ты — классный мужик! Только не зазнавайся. Пока!"

Письмо второе.

"Привет! Где твое обещанное фото с бородой?! И чего молчишь? Опять куда-то подался? И надолго? Я что подумала… Тебе сюда надо приехать. Чувствую — что-то или кто-то здорово тебя напрягает. Вполне вероятно — ты загнан в угол. Тогда бросай все и приезжай. Я смогу помочь. Приезжай. Если и не ко мне лично, но в наш город. Я хочу, чтобы ты был рядом. Пока."

Я написал ответ.

"Здравствуй, Вероника! С фотографией заминка вышла. Я сбрил бороду. Это означает, что я уже вхожу в действительность, или наоборот, действительность входит в меня. Так или иначе, с бородой я расстался. Извини. Спасибо, малыш, что беспокоишься обо мне. Я в порядке. Поначалу, ты права, мои дела шли неважно, но сейчас все приходит в норму. Я уверен — как только станет возможным, навещу тебя. А ты молодец. Обнимаю, Андрей."

Отправив письмо, я выключил ноутбук. Доел бутерброд и выпил остывающий кофе. После чего вышел на улицу, завел свою "Тойоту" и поехал. Ехал вперед, без особой цели, просто так.

В начале февраля вечерком я позвонил скульптору Николаю. Он был у себя в мастерской.

— О! Сколько лет, сколько зим! — обрадовался моему звонку Николай.

— Как прошла твоя выставка в Праге? — спросил я.

— Нормально. Прилетел в прошлый четверг. Приходи — расскажу.

— Ладно. Что взять, пиво, водку? Ты ж, наверное, там избалован европейскими напитками.

— Да уж всего испробовал. Удивительно — словно был в тумане, а все помню. Не бери ничего, тут ребята натаскали всего.

Николай ничуть не изменился с тех пор, как мы расстались. Та же окладистая борода, тот же живой блеск в глазах, та же неуемная энергия, исходящая от творческой натуры. Изменения присутствовали в самой мастерской скульптора. Стало больше порядка, взамен продавленного дивана появился новый, с коричневой кожаной обивкой. И стулья другие стояли с мягкими сиденьями и спинками. Только столик, дубовый, крепкий, был прежний. Николай открыл бутылку вина, разлил в стаканы. Мы выпили.

— Выставил я двадцать скульптур в одной частной галерее в центре Праги, — начал рассказ Николай. — Хозяин ее, Слован, зазвал на открытие всех воротил бизнеса, крупных коллекционеров, даже из Лондона одна дама была. Артисты, критики, искусствоведы, журналисты. Представительная публика собралась. Я даже поначалу пожалел, что костюм не купил по такому случаю. Я был в джемпере, что мать связала. Оказалось — нормально. Ведь художники свой имидж должны сохранять и отличаться от других. Вот, гляди. — Он подал мне кипу фотографий, где Николай был запечатлен на вернисаже с гостями.

— Здорово! — сказал я.

— Вот Слован, — скульптор ткнул пальцем в толстяка на одном из фото, одетого с иголочки, в черном костюме и бабочкой на шее, — хозяин галереи. Добрый малый. А как все вышло-то… Слован приезжал в прошлом году в Москву, прошелся по мастерским художников. Был он и у меня. Ему работы мои понравились. Он сказал, что скульптуры пропущены через сердце. Вот так и состоялась моя выставка. Доволен ли я поездкой? Конечно! Почти все работы раскупили. Оставшиеся скульптуры Слован будет потихоньку реализовывать. Вот тут еще меня напечатали, в чешских журналах. — Николай подал мне два журнала. В одном была большая статья о творчестве Николая, а в другом — скульптор запечатлен на каком-то мероприятии. — Это я на одной светской тусовке, — объяснил Николай. — Пригласил меня друг Слована, крупный бизнесмен, один из тех, что приобрел мою скульптуру. Там сливки общества собрались со всего мира. Ну, на этот раз мне пришлось облачиться в костюм и бабочку на шею нацепить. Это как раз 31 декабря случилось.

Пять страниц глянцевого журнала были посвящены этому большому форуму.

Респектабельные господа и милые дамы улыбались в камеру фоторепортеров. И тут меня словно оглушили, я вдруг перестал слышать. С фотографии на меня смотрела Эолли! Когда слух ко мне вернулся, и я справился с замешательством, я более внимательно разглядел фото. Без всякого сомнения, это была Эолли, она стояла рядом с господином, одетым в белый костюм. Я узнал в нем Марка Романова, симферопольского бизнесмена, того самого, которому я отдал все деньги, только чтобы он оставил в покое Эолли. Выходит, — он обвел меня вокруг пальца! Выкрал Эолли и возит ее с собой по всему миру! Именно так. Что он сделал с ней?

Фотограф выхватил их двоих из толпы. На другом фото Николай стоял в обнимку со Слованом.

— Ты знаешь этих людей? — спросил я скульптора, показывая на Эолли и Марка Романова.

— Нет, откуда? — ответил Николай. — Только Слована и его приятеля Питера. Хотя, со многими знакомился. Кстати, этот господин мне тоже свою визитку вручил. Он мне запомнился, потому что рядом с ним была очень милая спутница. Вроде ничего необычного, симпатичная девица, но меня поразили ее неземные глаза. Даже не знаю, как объяснить. Он представил ее, назвал имя… То ли Элизабет, то ли Элеонора… не помню. А что ты спрашиваешь?

— Ты не мог бы найти ту визитку? — попросил я.

— Да тут они все, — Николай поднялся, достал с книжной полки конверт и высыпал содержимое на стол. — Только как тут разберешь, какой именно его.

Я стал рассматривать визитки — их было около двух десятков — и, нашел ту, что мне нужно. На прямоугольнике плотной бумаги было выведено по-английски: MARK ROMANOFF. Президент такой-то фирмы и адрес: г. Киев, ул. Тараса Шевченко, 125/3. И указан телефон.

— Можно, я перепишу?

— Да оставь визитку себе.

— Ладно, спасибо.

— Что с тобой? Ты весь бледный.

— Все нормально. Это мой старинный приятель, давно не виделись.

— Бывает, — кивнул Николай. — Прикончим эту бутылку, что ли?

— Наливай.

Мы допили вино, поговорили еще о том, о сем. И я ушел, прихватив журнал, одолжил его на время.

Журнал был на чешском языке, он, вероятно, отражал богемную жизнь Праги. Изобиловал рекламой туристических компаний, бутиков модной одежды и парфюмерии.

Эолли! Я узнал бы ее из миллионов других! Она стояла рядом с Марком, и грустная улыбка застыла на ее нежном лице. Но почему она с ним?! Марк насильно удерживает ее у себя. В этом я был уверен на все сто.

Утром я позвонил в Киев, набрал номер, указанный на визитке. Ответил приятный женский голос.

— Извините, — сказал я, — могу я узнать, господин Романов, Марк Романов у себя?

— Он будет во второй половине дня, — был ответ. — Что ему передать? Кто вы?

— Это Сергеев. Виктор Сергеев, бизнесмен. Я еще позвоню на следующей неделе. Надеюсь — он будет в городе?

— Да, Марк Карлович пока никуда не уезжает.