Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Ты говорил, что этот город – потенциальный убийца. Ты сам как этот город! – сказал Не-Маркетинг.

– Мы все – как этот город. Как ни крути, а мы его жители. Мы, как ни крути, плоть от его плоти!.. Что же я мог сделать, Коленька?! Что же я мог сделать?!

– Ты должен был что-то придумать. Что-то... Не знаю... Лечь костьми! Но придумать! Не останавливаться... Но что-то делать. Пробовать и так и эдак, и то и это. Я не знаю, что ты мог сделать, но ты даже не попытался вообще хоть что-нибудь сделать, ты не сделал ни одного, даже самого маленького шажочка в мою сторону. Тебя вообще ничего не волнует и не интересует. Это все из-за твоего непомерного тщеславия... Неужели ты не мог быть простым человеком?.. Обязательно ли тебе было становиться певцом?..

– Но ведь я же просто вчера устал, Коленька!.. Ты же знаешь, я очень болен... Я не ною никогда, не плачусь, и вообще я сейчас получше себя чувствую... Не знаю... Говорят перед смертью у умирающего всегда наступает значительное улучшение... Но не могу я в свои годы как ты, не зная усталости, за какой-то там непонятной фигурой бегать... За собственной тенью охотится! Устал я вчера, не выдержал!..

Собственная недавняя вспышка гнева показалась Не-Маркетингу бессмысленной и некрасивой:

– Прости! Прости за свинью и за подонка! Это я – свинья и подонок. Но ты видишь – я просто никакой... Скажи, зачем ты мне сегодня встретился?! Нам не надо встречаться! Ты ведь знаешь... Я уверен, ты знаешь...

– Знаю, знаю все, дорогой! Знаю, заклинило, знаю, не можешь простить... Да и к чему нам уже друг-друга прощать?.. Все уже слишком поздно!.. Заклинило, так заклинило! На том свете увидимся!.. Знаешь, что я хочу тебе сказать?.. Вот что, это мое окончательное решение... Эльвира переезжает ко мне. Она поставила условие – чтобы тебя в этой квартире никогда не было! Она считает тебя очень странным, очень опасным человеком, общение с которым не может привести ни к чему хорошему. Напротив – ты, – так считает она, – несешь с собой смерть, гибель... Она уверена – ты погубил подростка...

– Я не губил его! Это ложь!.. Как ты, мой отец, можешь подозревать меня в таком?!

– Знаю, знаю, что ложь. Доконали его... Доконали всеми этими кошмарами – несся, как угорелый через улицу, по сторонам даже и не посмотрел. Это его Эльвира прикончила... Она – дьяволица. В той истории, которую ты услышал тогда в лобби – все ложь... Сегодня она сбежала от меня. Слишком подействовал на нее вид покойника. Но я ее так не оставлю. Понимаешь, моя песенка уже спета, мне все равно уже конец. Никаких песен я давно не пою. И не буду петь... В последнее время я окончательно пришел к выводу – никаких шансов у меня нет!.. Так сделаю хоть одно хорошее дело – возьму на себя эту стерву... Ведь она может погубить еще кого-нибудь так же, как она погубила этого подростка... Зачем погибать кому-то, кто молод, кто нужен своим близким, если могу погибнуть я?.. Пусть я стану адским примером для вступающей в жизнь молодежи!.. Мы с тобой оба, Гвоздик, послужим кому-то адским примером! Такое уж у нас, видно, предначертание...

– Ну ты-то, помимо осознания благородства своей миссии, получишь от нее еще и физическое удовольствие. А Эльвира в обмен на удовольствие сможет зацепиться в Москве. Ведь она еще не обратила внимание, что у этого города очень странные черты лица, не так ли? Она не знает, что он – толи мужик, толи баба, толи добродушный дурак, толи – потенциальный убийца?

– Нет, не знает...

– Ну вот!.. Значит, все козыри у тебя на руках. Действуй!.. Действуй, пока она не поняла, в гости к кому она рвется и что она может здесь получить!.. Сам-то ты, конечно, не просветишь ее, что лучше ей бросить все и бежать из этого великого города без оглядки, пока цела... Ведь если она сбежит и останется цела, то сорвется твоя благородная миссия. А с ней и физическое удовольствие...

– Нет-нет, не иронизируй!.. Ты неправильно понял. Тут речь идет не только об удовольствии общения дряхлого полу-мертвеца с молоденькой девочкой, почти еще подростком... Видишь ли, она – это сама воплощенная ложь и само воплощенное зло. Я так пострадал от этой лжи и этого зла, что хочу сейчас дать им последнюю, решительную битву!.. О, это будет ужасная битва!.. Все силы, которые во мне остались, все, что у меня есть, я брошу на линию этого фронта!.. В горнило этой битвы! Это будет титаническая борьба и, конечно, без разрушений не обойтись! Моя квартира, твое единственное реальное жилье, твое, так сказать, наследственное гнездо, доставшееся мне от твоей тети, которым и ты можешь владеть по праву, превратится в настоящее поле боя... И ты уже вряд ли сможешь им когда-нибудь воспользоваться. Прощай, мое привидение! Мой страшный и сладкий сон! Так и не было у нас с тобой никогда нормальной, благополучной жизни! Так и не обнялись никогда мы двое – отец и сын!.. Ну что ж... Я буду мстить! Мстить лжи и злу! И за себя, и за тебя!..

Не-Маркетинг смотрел на отца...

Вдруг неожиданное сожаление охватило его: все словно бы рухнуло и изо всех сил покатилось с горки... Вдруг ему захотелось вернуться обратно, обратно туда, в ту квартиру, вот ведь и чемоданчик его был с ним... Чемоданчик, с которого все и началось... Да ведь и с Ивана Бобылева же все и началось! Он же сам только недавно подумал – не будь его рассказов, не будь желания продавать права на песни в Японии ничего бы и не было!..

– Вот что, отец, я, собственно, к тебе шел! Мириться!.. Жить у тебя буду!.. Так что ты давай, руки-то от крови вытри!..

Точно! Вот где он обретет то долгожданное и столь необходимое ему успокоение!.. Он отдохнет, отоспится. И не надо будет на съемную квартиру...

– Поздно, Гвоздик, поздно!

– Прекрати! Прекрати, что это ты?! Дебил! Ты сошел с ума!.. Что ты такое говоришь?!.. Я не понимаю, прекрати!

– Нет, Гвоздик, нет, я не могу уже прекратить!.. И нам с тобой уже никогда не помириться, Гвоздик. Всему конец! Это время такое, Гвоздик.

– При чем тут время? Что такое ты несешь? При чем тут время?!..

– Нет, Гвоздик, нет! Это оно – время! Время сейчас очень зловещее, недоброе, страшное. Оно – как наш город, у него – необычные черты, странные черты!.. Я и сам в них многого не понимаю, но чую, чую – в них все дело! Это они нас давят, убивают... Я только не могу понять как... Как точно это происходит?.. И в нашей с тобой ссоре виновато оно – это наше время!.. Оно странное, призрачное, в нем не хочется ни с кем объединяться, ни с кем дружить... Все только разъединяются, разбегаются по своим углам все дальше, все глубже!.. Что мы?!.. Мы с тобой – лишь два маленьких примера, две точки в страшном океане... Не хочу, не хочу ничего больше! Не хочу, чтобы песни мои слушали и петь не хочу!.. Не хочу никого видеть! Я бы хотел дружить с Шошо... Что он бы про все сказал?!.. Но его нет, он в могиле!.. И кругом это время – странное, призрачное!..