Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Какой еще финал?! – внук фотографа опять взглядом впился в лицо Не-Маркетинга. – Какую погибель?!.. Вы живы! Почему вы должны умереть?..

– Да, я жив, но у меня такое ощущение, что я уже весь кончился – жива, таскается по городу только моя внешняя оболочка!

Очень странно, но когда он говорил это, у Не-Маркетинга был невероятно одухотворенный вид. Он говорил горькие слова, но в эту секунду глядя на него всем казалось, что он сбрасывает с себя какой-то тяжкий груз... Молодая женщина, сотрудница телекомпании, смотрела на него с восхищением.

– Все чем я жил, все мои надежды и упования рассыпались в прах!.. – продолжал он. – Я хотел иметь собственный дом – все рухнуло, у меня нет ни денег ни дома, одни долги!.. Работу я потерял!.. Отец... Моего отца разыскивает за убийство милиция. Я искал правду и истину – где они, эти правда и истина?! Кто и что я теперь?! Нелепый, неприкаянный человек... Даже информации собственного изготовления, которыми я хотел забрасывать весь мир, я так никуда и не отправил! Я чувствовал, чувствовал, что приду к этому!.. Все это неблагополучие уже тогда было со мной...

– Такое бывает, – заявил Черный костюм. – Вы, можно сказать, сами себя на этом свете изжили!

Черный костюм повысил голос:

– Такое часто случается. Вот, к примеру, на этом ток-шоу сам себя изжил ведущий его журналист Пенза. Он искривлялся, изоврался, во всю использовал практику подсадных уток и под конец стал попросту раздражать зрителей. Он сам себя изжил. Его шоу, идущее в записи – это сплошное позорище. Он даже текст толком запомнить не может... Приходится делать по нескольку дублей!.. На телевидение приходят мешки писем с требованием убрать эту лживую образину с экрана. Пенза моложе вас, но уже сам себя изжил... Мы, конечно, уволим его и он, конечно, не умрет от этого. Но Пензы уже не будет – по этому городу будет, как вы правильно выразились, таскаться лишь его внешняя оболочка. Честно говоря, я не знаю вообще-то зачем такой оболочке жить и таскаться по городу – ни прежнего успеха, ни прежней любви зрителей у него никогда уже не будет!.. Он будет как ваш отец, Иван Бобылев, забытым героем прошедших дней...

– Значит можно уже загодя собирать материалы про Пензу для моего чемоданчика?! – радостно произнес внук фотографа. – Редкая возможность – собрать материал заранее!

– Видимо, с вами, Не-Маркетинг, произошло что-то подобное, только с другими обстоятельствами... – продолжал человек в черном костюме. – Так что я вас прекрасно понимаю. Такое может быть! И даже очень часто случается в нашей жизни!.. Все мы умираем гораздо раньше нашей физической смерти. Вчера умерли вы, а сегодня умрет Пенза!.. Так что он напрасно тратит на вас силы – может быть, он сам за сегодняшнюю ночь постареет на десять лет...

Удивительно, но эта речь Черного костюма никого, кроме Пензы не тронула – все стояли с совершенно безучастным видом. Да и Пенза смотрел куда-то в сторону... Но вдруг он повернулся к Черному костюму, глаза журналиста сверкнули как-то совершенно необыкновенно – вся прежняя злость и все прежнее раздражение Пензы не шли с этим блеском ни в какое сравнение... Должно быть, и сам Черный костюм не ожидал такого результата, потому что он под взглядом Пензы, исполненным лютой ненависти, вдруг страшно побледнел...

– Вы очень здорово все это обыграли... – произнес, задыхаясь от злости, Пенза. – Смелый вы человек! Не боитесь, что я выйду из себя и вы сию минуту умрете самой натуральной, физической смертью?..

Черный костюм отпрянул... Торжествующая улыбка появилась на лице молодого журналиста:

– Не бойтесь, я вам такого удовольствия не доставлю!..

Казалось, испуг Черного костюма немного успокоил его. Дальше он продолжал говорить уже холодным, рассудочным тоном:

– Все, что вы говорите – ложь. Такая же черная, как эти декорации, такая же легковесная и ни на чем не основанная, как эти раздуваемые ветром черные полотнища!.. Я проведу сегодняшнее шоу! И посмотрим, какова будет реакция зрителей! Они любят меня! Я – кумир толпы!.. Вы просто ужасно боитесь посмотреть в глаза тому факту, что мои зрители за меня порвут глотку любому телевизионному начальству!

Но и Черный костюм успел оправиться после первого мгновенного испуга:

– Не порвут... Реакция зрителей оценена совершенно объективно – они не хотят вас больше видеть!..

Пенза больше не обращал на него внимания, а повернувшись к Не-Маркетингу проговорил:

– А вам, Не-Маркетинг, я скажу: вы что-то крутите! Крутите и не хотите говорить правду!.. Было что-то, о чем вы не хотите рассказывать и потому городите весь этот огород из лживых информаций...

– Я говорю правду!.. – воскликнул Не-Маркетинг. – Я предчувствовал, предчувствовал, что наступит вот такой день, как сегодня, и я войду в телестудию и я буду постаревшим за одну ночь на десять лет и где-то будет бегать мой отец, которого будет разыскивать за убийство милиция и уже ничего нельзя будет изменить. Я предчувствовал это еще тогда, в тот первый день, когда встретил вас в холле гостиницы возле Измайловского парка. И от этого предчувствия я начал сходить с ума. Знаете, я встретил тогда своих двойников. Точнее, мне примерещились тогда мои двойники. Но это неважно, что примерещились, главное, что это была явная примета – один человек, ваш, Пенза, покойный родственник, сказал мне недавно: двойники появляются к скорой гибели. Я должен погибнуть! И вот мне явились двойники! Тот день был началом моей гибели!

– Чушь! – с усмешкой произнес молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. – Верите в приметы, как старая суеверная бабка!

– Пенза не понимает! Он слишком толстокож! – вставил в разговор свои злобные фразы Черный костюм. – Здесь, Не-Маркетинг, очень тонкая, но тем не менее реально существующая материя. Я понимаю вас...

Не-Маркетинг отвечал Пензе:

– Это не чушь... Я начал потихонечку свихиваться от этих предчувствий, от этих указаний судьбы!.. Но вот что странно: ведь не один же я вел себя так! Многие люди вокруг меня вели себя так, словно они уже немного сошли с ума... Сколько народа вокруг меня тоже в эти дни сходило с ума!

Он посмотрел по сторонам, на лица стоявших вокруг него людей, словно ожидая от них сочувственной реакции, а может быть и их тоже подозревая в том, что они «сходили с ума». Он спросил:

– Неужели же они тоже?!.. Они тоже чувствовали свою близкую гибель!.. Вот что мне кажется наиболее странным!

Он еще раз обвел всех взглядом, но все стояли молча. Речь его не произвела на них никакого впечатления. Только Черный костюм заметил:

– Что касается Пензы, то он наверняка заранее предчувствовал свою скорую гибель...

На него Не-Маркетинг не обращал внимания:

– Что все это значит?.. Теракты?! Может быть, действительно, смерть ходит между нами и мы, будущие жертвы теракта, предчувствуем свою гибель?! – он опять посмотрел на стоящих вокруг людей.