Глеб Соколов - Вихрь преисподней

Не-Маркетингу вдруг удалось немного взять себя в руки. Он перестал по-бабьи всхлипывать...

– Понимаешь, – проговорил он после некоторой паузы. – тот главный вывод, который я делаю... Он заключается в том, что, конечно, невозможно воспрепятствовать возникновению суровых дней, но можно не дать родиться этому, как наш подросток его называл, «крепкому»... Крепкое – это тот страшный ужасный мутант, в которого человек может превратиться под воздействием суровых дней в этом великом городе...

После некоторой паузы Не-Маркетинг мрачно произнес:

– Крепкий человек!.. Нельзя давать ему рождаться!..

– Но если не давать рождаться крепкому человеку, то что же это значит?.. Назад в детство? – спросил Пенза.

– Именно! Именно!.. И не вижу в этом ничего плохого! – страстно и совершенно серьезно проговорил Не-Маркетинг.

– Но если в детстве у тебя все было так ужасно, если до сих пор бродит где-то ты из прошлого, страдающий и отслоившийся, то какой же смысл туда возвращаться? Как ни плохо здесь, а все же лучше, чем там, в детстве, а вернее – в отрочестве... Там тебе выдали волчий билет, там побег через границу, там – отцовские побои... – Пенза говорил все это, хотя говорить с Не-Маркетингом ему на самом деле совершенно не хотелось.

«Не-Маркетингу – конец! Он окончательно раскис!» – думал он. Впрочем, к своему товарищу, хоть и думая так, он относился без презрения. «Раскиснешь тут!.. – размышлял он. – При таких делах невозможно не раскиснуть... Впрочем, я-то сам еще как-то держусь... Но надолго ли меня хватит?!.. Впрочем, со мной – совсем другая история!..»

Молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист слушал своего товарища скорее из сострадания, из вежливости, – ведь надо же было кому-то его выслушать!.. Все это лепетание сквозь слезы казалось ему знаком презренного провала, поражения, неблагополучия, признаком конца... «Что болтать так, что влезть в петлю и замолкнуть навсегда – одно и то же! Разницы никакой!» – думал про себя Пенза. – «Название и тому и другому одно – конец!.. И тут уж непонятно: то ли Не-Маркетинг действительно был прав, когда говорил, что ему наступает конец и он заранее это предчувствовал, то ли этот конец и наступил именно из-за того, что он слишком мнительно вслушивался в разного рода предчувствия, которые не являлись ничем иным, кроме как обычной ерундой и бредом... Скорее всего, конец наступил именно из-за того, что слишком прислушивался ко всяким там выдуманным дурацким предчувствиям... Идиот!»

Не-Маркетинг отвечал Пензе запинающимся, дрожащим голосом:

– Там, в отрочестве, мне было совсем не плохо. Плохо стало после неудавшегося побега в Северную Корею и Японию. До побега все было еще более-менее, по крайней мере была надежда, что все поправится... После побега даже надежды не осталось...

Молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист смотрел на него, но ничего не говорил. «Не нужно все это комментировать!» – думал он.

Вдруг Не-Маркетинг, словно он до этого был пьян и теперь неожиданно протрезвел, совершенно иным тоном, чем прежде, – не дрожащим, а спокойным, уверенным в себе – произнес:

– Чуешь, как всех нас размазывает?.. Это нечто !.. Мы все от его действий расслаиваемся каждую минуту! Мы все остаемся в прошлом. Я же тебе говорил: я чувствовал – нам всем в будущее не прорваться. Нечто нас туда не пустит. Будущее когда-нибудь наступит, но оно наступит без нас. Мы расслоимся и большая наша часть останется в прошлом! Надо писать про это во все газеты! Это важная тема, которую надо обсуждать... И про отца!.. Он не виноват! Его доконали! Вот что я собираюсь делать в ближайшее время... Быть может даже во время отдыха... Я уже сделал кое-какие наброски... Там, на передаче... Я знал, что тебя – того... И передача не выйдет! Поэтому не старался... Там, на передаче бесполезно было что-либо делать – ясно было, что ты обречен и ничего не выйдет...

Это было сказано так неожиданно, что Пенза в первое мгновение просто-напросто опешил. Тон этих слов настолько противоречил всему, что Не-Маркетинг говорил с того момента, как они оказались в этой квартире и до сих пор, что, наверное, если бы Не-Маркетинг вдруг встал и ударил бы Пензу по лицу – тот удивился бы меньше.

Но еще более неожиданной – причем неожиданной прежде всего для него самого – оказалась реакция Пензы на эти слова: страшная ярость охватила его, – но еще более удивительным было то, что он сам в эти мгновения чувствовал, что его ярость направлена не против Не-Маркетинга, а против нечто , словно в эту секунду от его, Пензы, слов и действий зависело – дать нечто право на существование или запретить, вычеркнуть его навсегда из списка реальных явлений:

– Напридумывали черти чего!.. Да ничего никого не размазывает! И я-то – тоже, дурак, поддался!.. Эпоха! Современность!.. «Является ли современная эпоха эрой прогресса или эрой наступления мрачной сюрреалистической лжи!» – передразнил он свое собственное объявление о теме передачи. – Все просто кругом идиоты, трусы, слабаки!.. Вот что, старина, ничего и никого не размазывает! Потому что все уже давно закончилось!.. Понимаешь?!.. Что-то у вас в представительстве было, – какие-то события, какой-то скандал, уход Главы, какие-то пертурбации, но все уже закончилось! Было, но закончилось!.. Кроме вашего несостоявшегося увольнения, ухода Главы и всех сопутствовавших этому панических и тревожных разговоров, вполне естественных в подобной ситуации, были еще мои глупые заморочки с запугиванием людей, были глупые выступления Маркетинга – и все!.. Если все это кого-то и размазывало, то оно уже размазало, а больше, сильнее размазывать уже не будет... Согласен, все прошло по-идиотски, неожиданно, действуя на психику, но давай уже эту страницу перевернем! Мы ее уже прочитали!.. Больше ее читать не станем, потому что она уже завершена!.. Все, что с вами, с нами произошло, было достаточно непонятно, неожиданно, исполнено тумана и, вполне естественно, многие из этих событий и фактов казались нам чрезвычайно странными. Честно говоря, мы до сих пор в произошедших событиях многого не можем себе объяснить и многих подробностей так и не знаем. Но лучше нам, кажется, больше ничего про эту историю и не знать. Черт его знает, какую глупость мы можем во всем этом выкопать... Какое-то нечто можем начать выкапывать... Да нет никакого нечто ! Вообще не понятно, что это такое!.. Мы все это выдумали... Точнее, не мы, а вы все это выдумали от усталости и перенапряжения. Но усталость и перенапряжение закончены... Да, много неприятных, ужасных вещей произошло. Но с этими многими вещами мы будем бороться уже в другой, новой жизни, которая наступит не позже, чем наступит завтрашний день. А сегодняшний день надо заканчивать... Давай сегодняшний день, как и все предыдущие отнесем в архив. Давай жить будущим! Мне эта история окончательно осточертела! Я больше не хочу ничего про нее слушать! Неужели нельзя сдать ее в архив и начать новую жизнь с нового чистого листа?! Или ты и дальше собираешься заниматься всякой ерундой вместо того, чтобы исправлять положение?!