Глеб Соколов - Ужасы перистальтики

– Что, уже ходил смотреть?!. – хохотнул Дима, протягивая Замелькацкому руку.

Он был в отличном настроении.

– Вот такой погоды я ждал всю зиму!..

– Жена?

– Ну разумеется!.. – ответил Дима, пропуская Замелькацкого в двери офиса. – А ты думал, я с такой ногой шастаю по любовницам?!.. Мих-Мих уже здесь...

Мих-Мих – Михал Михалыч – так звали директора.

– С чего ты взял?..

– Вон, видишь, дредноут стоит...

Задержавшись в дверях, Дима показал Замелькацкому на огромный джип на тротуаре наискосок от входа.

«В точности, как у Ариеллы!»

В этот момент из потока машин, двигавшегося мимо офиса, вырвалась «Ока». Треща прохудившимся глушителем, въехала на тротуар и остановилась.

С изумлением Замелькацкий различил за лобовым стеклом Софью Пал-лнну.

– Что, узнал старую знакомую?.. – усмехаясь, спросил Дима, подталкивая Замелькацкого.

– Я думал, она...

– Не ожидал, что водит машину?.. Еще как!.. Она водитель со стажем!.. Между прочим, одинокая. Никогда не была замужем!.. Можешь познакомиться...

Они шли по коридору.

«Да ведь ключи, лежавшие тогда у нее под рукой, были от разъездной машины!»

– Пойдем, заскочим сразу к Мих-Миху, а то как бы он не перепутал все наши планы.

Сердце Замелькацкого сжалось в тоскливом предчувствии. Появление Димы, разговор, Софья Пал-лнна на трескучей машинюшке отвлекли его от основных переживаний, но теперь все вернулось.

Они прошли ярко освещенным коридором в приемную Михал Михалыча, секретаря на месте не было. Дима бесцеремонно открыл дверь...

Директор стоял у торца собственного большого стола. Прямо перед ним стояла литровая бутылка шотландского виски – такое любил Замелькацкий.

Рядом стоял рослый широкоплечий мужик с грубыми чертами лица – по всей видимости, водитель. Михал Михалыч неспеша отсчитывал деньги из пачки.

– А за это?!.. – с негодованием спросил мужик, показывая на бутылку.

– На это я тебе вчера дал...

Директор повернулся к Диме и Замелькацкому:

– Вам чего, мужики?..

– Вы мне вчера давали не на это!.. – просипел водитель, не обращая на них внимания.

– Ну ладно, отвяжись! – директор отсчитал еще несколько купюр и сунул их водителю.

Тот пошел к двери.

– Михал Михалыч, мы сегодня едем!.. – напомнил Дима.

– Машины нет... – буркнул директор.

– Артем сядет за руль...

– Тогда поехали... – не поворачивая к ним головы, директор убрал бутылку в шкаф. – Вообще, что ты повадился врываться в мой кабинет? Может, я не одет!..

– Нет, Михал Михалыч, я видел, как вы вылезали из джипа. Вы были в одежде... Не могли же вы так быстро раздеться до трусов...

– Мог бы, мог бы! Я все могу! – по-прежнему не улыбаясь и не поворачивая головы, пробормотал директор. – Ладно, я все помню... Едем!..

Дима с Замелькацким вышли.

– Видишь, пьет только виски!.. – доверительным шепотом произнес Дима.

– Да?!..

– А ты что же, на собеседовании ничего не учуял?!.. Там такой амбре стоял! Думал, тебе дурно станет!..

В эти мгновения Замелькацкий постарался не смотреть на Диму – он чувствовал, его взгляд может выдать нервозность.

– Он же у нас старый вожак молодежи!..

– Какой еще молодежи?!..

– Комсомольский деятель... В райкоме работал. Там, знаешь, без этого было нельзя... Знаешь, как старшие товарищи проверяли молодых?.. Между прочим, Софья тоже там с ним работала...

– Что, тоже хлещет виски?..

– Нет!.. – Дима рассмеялся. – Эта не хлещет... Говорят, она в секторе учета работала. С тех пор, как видишь, маленько перестроилась: теперь нас с тобой учитывает... Мих-Мих ее ценит. Партийная спайка...

– Да уж!.. – пробормотал Замелькацкий.

– Да уж!.. – повторил Дима. – Плохо, когда руководитель пьет... Вот я заметил: когда так, то и все сотрудники подбираются какие-то... Такие же!.. Вот до тебя на твоем месте работал...

– Что, уволили?..

– Нет... Наоборот. Сам ушел!.. На повышение... Тоже, блин, тип был! Намучался я с ним!.. Я вообще сейчас могу не работать!.. Ты видел мою жену!.. Видел, какая у нее тачка?!..

– Да-а... – протянул Замелькацкий.

– Сама себе купила... Она сейчас в банке... – он назвал банк. – Может слышал, Михайловские все эти структуры...

– Да... Что-то слышал...

– Она даже лично с ним один раз встречалась! Ты представляешь?.. С самим Михайловым!..

Замелькацкий замялся...

– Не фига себе! – наконец, выдавил он.

– Ладно, не грузись!.. У великих своя жизнь, у нас – своя... Пойду возьму у Софьи ключи от драндулета. Последней на нем каталась... Куда только ей на нем ездить, непонятно!..

Замелькацкий пошел в комнату, где сидели он и еще несколько продавцов. Поздоровавшись, как мог принял участие в общей утренней болтовне, – обсуждали футбол, а он давно не смотрел ни одного матча.

Быстро уловил в отношении себя некоторую настороженность, но связана она не с незнанием деталей вчерашней игры. Накануне Дима уделял ему повышенное внимание и это вызвало явное неудовольствие соратников по бизнесу.

В разгар разговора Дима быстро вошел в комнату, сунул Замелькацкому ключи от седана, куда-то убежал.

– Поздравляю! Теперь эта честь принадлежит тебе! – сказал с издевкой Ден, один из продавцов, на год или два моложе Замелькацкого. – У тебя что своей нет?

– Нет, – признался Замелькацкий. Отцовская «Волга», на которой изредка ездил – не в счет.

– Сочувствую... С ними-то ты...

– Ладно, чего ты его грузишь!.. – не дал договорить самый старший из продавцов, – Кудрявый, как его все здесь за глаза называли. Несмотря на свою молодость был абсолютно лыс.

– А чего?! Лучше бы они нам...

– Садись работай! – оборвал Кудрявый. – Птица-говорун!.. Не нравится, не ешь!..

– Хорошо-хорошо! Успокойся! Слова больше не скажу... – Ден уселся за компьютер. – Мое дело простое. Я – ломоть отрезанный.

– Почему отрезанный? – спросил Замелькацкий.

– Написал заявление об уходе. Отрабатываю месяц и сваливаю... Уезжаю в Германию. Там родители живут. Уж вы без меня.

– Уж как нибудь!.. – сказал Кудрявый. – Нам сваливать некуда... Да и ты, я уверен, через какое-то время обратно попросишься... Вон, Халилов, уволился, побегал, а теперь обратно просится...

– Мих-Мих никого обратно не берет!.. – сказал Дима, входя в комнату. Он услышал обрывок разговора. – С предателями дела не имеем.

– Дим, ты будешь действовать мне на нервы?! – взвился Ден.

– Никто тебе на нервы не действует. А то, что ты делаешь большую ошибку, в этом я уверен. Второго такого места не найдешь!..

С приходом Димы разговор в комнате прекратился.

Через некоторое время Замелькацкий взял со стола ключи, поднялся:

– Дима, я пойду, хоть немного с машиной освоюсь!..

– Давай-давай, конечно!..

...Замелькацкий сидел в машине, – хотя он опустил окна, в салоне, после того, как яркое утреннее солнце изрядно прогрело автомобиль, было душно и жарковато. Пахло кожей и пластиком.