Глеб Соколов - Ужасы перистальтики

Относительно благополучный период продолжался практически до середины последнего перегона, который ему предстояло одолеть в метро. Было трудно, но теперь он был окрылен мыслью, что перегон этот все же последний... Оказавшись на эскалаторе он принялся быстро подниматься вверх пешком... То ли от того, что он изо всех сил бежал вверх по эскалатору, толи от того, что он уж слишком вообразил себя уже находящимся в офисе, – а на самом деле ему было еще минут десять пешего ходу – самое малое, – но когда он вышел из метро его скрутило так, что все, что было с ним накануне, показалось ему просто детской игрой... Он понял, что это конец и еле-еле пошел дальше... В голове скакали мысли: он думал о том, что станет делать, когда это все же произойдет – возьмет такси? Но как ехать в такси в таком виде? Поедет на метро – и там, наверное, от него будут шарахаться! Ужас! Деться было некуда!.. Совершенно некуда! Здесь некуда было деться!..

За крайним отчаянием всегда следовало относительное облегчение... Незаметно для себя он прошел полдороги до офиса, худо ему только что было так, что он думал, что в офис уже не пойдет... Впереди он увидел одного из сотрудников их фирмы – он тоже спешил на работу... Смешно сказать: «тоже»!.. У него еще оставались силы повеселиться: он даже как-то усмехнулся над самим собой... Он подходил к офису... О том, чтобы пойти сразу куда-либо кроме одного вполне определенного места не могло быть и речи... Он наверняка опоздает на совещание, но другого варианта просто не было...

Если бы он не решил все же снять куртку, то все, возможно, сложилось бы по-другому, но он решил все же зайти на секундочку в комнату, в которой он сидел еще с одним сотрудником и повесить на вешалку куртку – без куртки ему, все же, в волшебной кабинке будет удобнее... Он так и сделал... Зашел, скинул куртку...

Вдруг в комнату вошел директор...

– Ты чего опаздываешь?!..

– Я не опаздываю... – он оторопел. Он действительно не опоздал: он не пришел заранее, но и не опоздал!..

– Я распечатал тут у тебя продажи за последний месяц...

Только тут он заметил, что компьютер его включен... Директор подскочил к его компьютеру, стоя покликал что-то мышкой – он не понял что и где...

– Пойдем, мы начали раньше... Уже все сидят... Мне через полчаса надо уезжать, – директор повел его за собой.

Если бы не это «полчаса» он бы, наверное, не пошел за директором в комнату совещаний. Но тут во-первых ему как раз в этот момент было полегче, потом он настолько оторопел от того, что директор роется в его компьютере, что вообще вся проблема на какие-то мгновения вылетела у него из головы, и тут это сказанное «полчаса» подтолкнуло его подумать «протерпел столько, полчаса еще вытерплю... Тем более, что здесь уже есть куда в случае чего деться, самое страшное не произойдет, в случае чего, извинюсь и на пять минут выйду». Директор что-то спрашивал, думая подобным образом, он что-то невпопад отвечал и так они дошли до комнаты переговоров...

– А ты чего не взял с принтера продажи?

– А? Что?

– Я же тебе сказал – возьми с принтера продажи... Я только что распечатал... Давай быстрей!

Директор зашел в комнату для переговоров. Все, действительно, с серьезными лицами и раскрытыми блокнотами сидели за круглым столом, – он увидел это в приоткрывшуюся дверь.

Ничего не соображая он развернулся и подошел к стоявшему у большого стола секретарей сетевому принтеру, начал собирать с него бумажки...

– Приве-ет! – донеслось до него.

Он поднял голову: одна из секретарей улыбалась ему.

– Ну надо же! Никого и ничего не замечает!.. Все наверное о продажах думает! – улыбнулась она ему.

– Привет! – еле слышно проговорил он, собрал, наконец, все бумажки и поспешил в переговорную...

Он поздоровался, уселся между двумя другими сотрудниками. Все были хмурыми, в воздухе витало – директор раздражен и всеми недоволен.

Замелькацкий начал раскладывать листы отчета... Руки его дрожали от напряжения – он почувствовал, что ему стремительно становится хуже. Директор сидел как раз напротив него: на его одутловатом лице застыла презрительная гримаса. Верхняя губа то и дело поднималась, словно он собирался сказать что-то и в последний момент раздумывал, дряблая, с нездоровым желтым оттенком кожа на его щеках каждый раз дергалась, глаза оставались цепкими и холодными.

Кроме него и Замелькацкого в комнате собралось еще три человека: начальница отдела и ее подчиненная – Федорова и Богачева и Маркин – один из продавцов оборудования из филиала фирмы, находившегося на расстоянии одного перегона по метро. Именно он в этот момент и разговаривал с Федоровой по поводу поставки оборудования одному из клиентов, которым занимался ее отдел. К теме совещания этот разговор никакого отношения не имел. Маркин и Федорова недолюбливали друг-друга и споры между ними возникали постоянно. Директор смотрел то на него, то на нее...

В голове мелькнула отчаянная мысль: вот сейчас, пока они говорят, встать, извиниться и выйти минут на пять. В этот момент директор проговорил:

– Давай, откомментируй продажи...

Маркин и Федорова тут же смолкли. Ему продолжало становиться хуже. В эту секунду он не мог думать ни о чем, кроме того, что происходило внутри него. Каким-то странным, непохожим на свой собственный голосом он, тем не менее, начал: он просто начал зачитывать цифры, значившиеся в распечатанном отчете... Это зачитывание было единственным, за что он мог хоть как-то уцепиться, потому что мысли в голове не было ни одной, кроме, разве что «Зачем же я так?! Мне надо было встать и выйти!» Но он продолжал зачитывать, постепенно повышая голос...

– Я же тебе сказал: откомментируй! Что ты нам тут читаешь! – раздраженно прервал его директор.

– Прочитать мы можем каждый у себя в кабинете! – тут же подхватила Федорова, предпенсионного возраста, но бодрая, очень хорошо одетая и уверенно державшаяся женщина, с копной густых, крашеных волос на голове.

Она не любила молодых сотрудников и не упускала возможности показать директору насколько они плохи и ненадежны.

– Да, но тут очень важный момент!.. – бодро понес он, потому что как раз в этот момент состояние его дошло до критической точки и он инстинктивно стремился хоть чем-то отвлечь себя.

Он начал всерьез взвинчивая голос говорить какую-то чушь, про то, что в этих цифрах он видит определенную тенденцию... Директор внимательно смотрел на него.

Тут вмешался Маркин, – ловкий умный продавец, – он, конечно же, не упустил случая высмеять коллегу, заодно подчеркнув еще раз собственный профессионализм и компетентность...

Все знали, что между Маркиным и директором постоянно происходят доходящие до крика споры. Касались они размеров Маркинских комиссионных. Тот получал их от заключенных сделок. Директор, хоть и нехотя, постоянно уступал Маркину, угрожавшему, что уйдет к конкурентам...