Глеб Соколов - Шанс дождливого безумия

Профессор был потрясен увиденным. От страха, мучившего все дни после похищения в библиотеке тетради, не осталось следа. Но вспыхнувшее с новой силой чувство вины не заставило позабыть об осторожности. Исподтишка взглянув на рябого, подумал: «Возможно, напуган собственной тенью. Однако риск велик. И в интересах дела стоит подстраховаться. Так что приезд Витьки очень кстати...»

Первое, бросившееся в глаза Алексею, перешагнувшему порог военкомата, – коридор этажа безлюден и тих. Ничто не говорило о дополнительном наборе в армию или работе специальной медкомиссии. На вопрос о докторе Смолянском дежурный офицер пожал плечами, – «Что-то такого не знаю», – но, прочитав приписку внизу повестки, махнул рукой в сторону дальнего конца коридора, – «поищите там». Миновав ряд скучных, выкрашенных светло-коричневой краской дверей, Алексей толкнул последнюю, за которой действительно оказался медицинский кабинет.

При его появлении двое мужчин, сидевших по разные стороны обычного для подобных помещений белого стола, встрепенулись.

– ...И вот все прахом! – закончил фразу тот, что был одет в белый халат и держал локти на разложенных по столу медицинских картах, бланках, толстых справочниках. Его лицо отчего-то приняло испуганное выражение. Однако голос второго мужчины, похоже старшего в комнате, прозвучал уверенно, выдавая привычку командовать:

– Кого вам?

– Доктора Смолянского, – ответил Алексей и притворил за собой дверь.

– Так... – словно ждал момента целый день, произнес мужчина и поправил галстук. На нем был серый, под цвет глаз, новый костюм, а черные ботинки блестели даже в неярком свете осеннего дня.

– Доктор Смолянский – это я, – прищурившись, отрекомендовался он. А через мгновение, устыдившись суровости, дружелюбно улыбнулся. – Все бы такие аккуратные, как вы... Получил повестку – пришел. Сделал дело – гуляй смело!

– Знаете, тороплюсь в редакцию. Я корреспондент, гулять некогда, – прервал его Алексей.

Однако Смолянского не испугал подобный поворот в разговоре. Видимо, был чужд настороженности, с которой встречают журналиста иные люди.

– Препятствие легко устранимо, – неожиданно для .Алексея, с еще большим напором произнес он. – Если боитесь опоздать, дадим справку. И тогда точно – гуляй целый день!

– Вы не поняли, меня ждут дела. Важные. Не школьник, чтобы прогуливать, – возмутился Алексей, но Смолянский уже взял его под локоть и потащил из кабинета.

Сидевший за столом врач тем временем принялся шлифовать пилкой ногти, словно происходившее не имело к нему отношения.

– Куда вы меня ведете? – спросил Алексей, когда они оказались в коридоре.

– Не шумите, на улицу, – ответил доктор Смолянский, наконец-то отпустив молодого человека.

Они действительно прошли мимо дежурного офицера, который при их появлении даже не поднял головы от книги, и оказались на ступеньках главного входа.

– Что все это значит? – в голосе Алексея зазвучали нервные нотки. Он посмотрел по сторонам, но ничего примечательного, кроме черной «Волги», стоявшей чуть в стороне от подъезда, не заметил.

– Понимаете, – Смолянский резко взмахнул рукой, и водитель «Волги» завел мотор. – Для одного эксперимента нужен человек с наблюдательностью журналиста и здоровьем пилота. Вы подходите...

Машина подкатила к ступеням и резко затормозила. Водитель услужливо приоткрыл заднюю дверцу. Алексей понял: лучше спастись бегством. Мысленно прочертив путь к свободе между «Волгой» и ближайшими кустами, было сделал шаг в сторону от Смолянского, как тот железной хваткой вцепился ему в руку и потянул к машине.

– Обследуем на спецоборудовании. Может, не подойдете... Это не долго! – забормотал он скороговоркой. Глаза из бархатно-вежливых стали затравленными, словно у человека, вымаливающего прощение, догадываясь, что не получит его.

– Отпустите! – вскрикнул Алексей, краем глаза следя за водителем, в спешке вылезавшим из черной легковушки.

Алексей рванулся в сторону, рукав куртки угрожающе треснул. И одновременно из дверей военкомата вышли, о чем-то оживленно беседуя, два майора.

Смолянский выпустил рукав, шофер замер.

– Я слишком занят. И очень нездоров! Извините! – выпалил Алексей и быстро пошел прочь. Спиной чувствовал: Смолянский, не двигаясь, смотрит вслед.

«Идиоты!! – проносилось в голове у Алексея. – Чертов военно-промышленный комплекс! Нашли игрушечки... Не подопытный кролик».

Случившееся казалось теперь настолько комичным, что он рассмеялся. – Доктор Смолянский, здоровье пилота... Полный бред! Расскажешь – не поверят.

Майоры, шагавшие за Алексеем, завернули в кафе «Блинная».

Серая, брежневского периода, башня, сразу произвела на Алексея неприятное впечатление: с просторными балконами, на многих этажах забитыми никчемной рухлядью, с серыми подтеками, которые образовали на стенах не прекращавшиеся вторую неделю дожди, – походила на гигантскую колымагу старьевщика, сделавшего здесь короткую остановку. К тому же, – Алексей обратил внимание, – перед единственным подъездом стоял канареечно-желтый милицейский «Уазик» – его ребристые протекторы залеплены свежей грязью.

«Бр-р!» – ночью неожиданно похолодало, и теперь Алексей зябко поправил воротник плаща. Казалось, вот-вот посыпется мокрый, тающий при соприкосновении с землей, снег.

Он толкнул дверь подъезда. На второй, внутренней двери разломанный, исцарапанный неприличными словами кодовый замок. В середине кнопочного пульта – здоровенная вмятина: сплющенные кнопки наводили на мысль, – саданули увесистым предметом. Скрипнув, внутренняя дверь распахнулась.

В подъезде пахло сигаретным дымом, паром из подвала и пролитым вином. Алексей вызвал лифт. Загодеева жила высоко.

Обычно в последние минуты перед встречей его охватывала нервная, возбужденная дрожь, – каждая клеточка существа готовилась к атаке. Ловкий, хитрый, продумывающий очередной жест, слово, – в подобные мгновения Алексей собирался как никогда. Будто ловец перед решающим броском сети. Сегодня же этого не было, ночь накануне не прошла даром. И теперь действовал больше на уверенной, выработанной опытом привычке, а не на вдохновении.

Не потому ли Алексей не сделал правильного хода, когда лифт остановился на этаже. Ведь в проеме раскрывшихся дверей показался милиционер. Алексею следовало вторично утопить кнопку, словно исправляя случайную ошибку техники. Уехать вверх или вниз, постараться покинуть дом. Но никак не выходить на этаж.

Привычка подвела: глядя на милиционера, вышел из лифта, будто перед ним стоял не страж порядка, а любовница, навещаемая не впервые. За спиной сомкнулись автоматические двери. Милиционер смотрел на него заинтересованно и не отрываясь, – даже пепел с сигареты забыл стряхнуть. Тот осыпался на форменный китель. Дверь квартиры, украшенная стилизованной табличкой – сорок семь – была приоткрыта.