Хартмут Ланге - Концерт. Путешествие в Триест

«Он должен ехать с постоянной скоростью», — негодовал профессор Монтаг. И почему Винцент вопреки привычке — он всегда был мелочно-педантичен — забыл заправить свою машину, из-за чего им пришлось пожертвовать драгоценными минутами на автозаправке, как только они выехали на Авус? «Еще эта странная задержка, — продолжал размышлять профессор Монтаг, — из-за того, что жена, прежде чем втиснуться в перегруженный „пежо“, похоже, несколько раз звонила по телефону. Паченски или врачу?»

При мысли, что ему все же удалось, как он и мечтал, добиться от семьи согласия на совместную поездку, профессора охватило чувство удовлетворения. Особенно радовались девочки: они едва ли могли представить себе, что увидят шествие слонов на сцене в Вероне, как им обещал дедушка.

До Мюнхена ехали без остановок, и Ирэна настояла, чтобы профессор Монтаг лег пораньше спать. Ей показалось, что он был бледен и рассеян. Профессор нашел ее опасения безосновательными и защищался как мог, и лишь после того, как сын пообещал отправиться в путь на рассвете, а дети выразили страстное желание наблюдать восход солнца непременно в Альпах, он уступил и удалился в неуютный гостиничный номер.

Спал он или нет, этого он точно не знал. В четыре утра он поднялся с покрасневшими глазами, быстро умылся и постарался подавить внезапно возникшее чувство голода. В конце концов, не заставлять же персонал гостиницы подавать завтрак до рассвета. Выйдя в холл, он обратил внимание на слабый электрический свет, который отражался на линолеуме. Вокруг было чересчур чисто. Потягивал утренний холодок — видимо, оставили на ночь открытым окно. Профессор поежился. Он застегнул куртку, постоял какое-то время без дела в узком коридоре, но никто так и не показался. Он увидел луч света из-под двери номера, который занимала его жена. Луч сразу же погас. С некоторых пор у них было заведено спать в отдельных комнатах. Профессор никогда всерьез об этом не задумывался, но сегодня пожалел, что они не вместе.

«Нельзя сказать, — вспоминал он, — чтобы мне было неприятно лежать рядом, чувствовать ее дыхание. Ее губы иногда подрагивали и издавали мягкий приглушенный звук, как будто она дула».

Профессор Монтаг подошел к двери и едва не взялся за ручку, как вдруг его осенило, что он перепутал расположение номеров.

«Раз мы договорились встречать восход в Альпах, — размышлял он, — то зачем Ирэне включать свет и тем более сразу же выключать? Вставать нужно вовремя».

Тем не менее он не стал ничего предпринимать, только сверился с табличками на дверях номеров, попытался припомнить, в каком из них спит невестка, прислушался — может, удастся определить хотя бы по детским голосам. Нетерпение росло, но все было тихо, и он наконец повернул в свой номер, стараясь осторожно наступать на скрипучие доски под линолеумом.

Меньше чем через час они уже были в пути. Впереди открывался чудесный вид на Альпы. Сразу за Мюнхеном начиналась первая горная гряда, и профессор Монтаг пожалел, что внучки согласились открыть глаза только после долгих и нудных уговоров, — а ведь он собирался подробно рассказать им про самые разные горы. Невестка, правда, рассмеялась, будто желая смягчить разочарование профессора, и сама охотно слушала его объяснения, хотя названия знаменитых вершин и история их возникновения вряд ли ей были интересны. За Тренто [20] Тренто — город на севере Италии. горы отступили, стало светлее, и вдали открывались роскошные виды. Профессор предложил заглянуть на озеро Гарда.

— С удовольствием, — отозвалась невестка. — Хорошо бы там было поменьше туристов. Говорят, правда, что его безнадежно загадили.

— Да, оно сильно загрязнено, — пробормотал профессор Монтаг себе под нос и вспомнил белокаменную стену, у которой сложил мусор. — Я никогда не был на этом озере. — У него было предчувствие, что нужно поскорее уезжать отсюда, и, когда они выехали на равнину, он с удовольствием отметил первый дорожный указатель на Верону. Теперь они двигались быстрее, мимо пролетали кедры, кипарисы, красно-желтые черепичные крыши. Неподвижным оставался только горизонт, казалось, что его прочертили по натянутой нитке. Он с удовольствием порассуждал бы о текучести бытия на фоне быстрой смены декораций и о предполагавшемся впереди не то привала, не то пикничка, но ему это не удавалось — то ли солнце начало припекать, то ли ландшафт стал повеселее.

«Странно, — подумал он, — я проехал за рулем почти четыреста километров, а усталости совсем не ощущаю».

В городском автомобильном потоке профессор Монтаг ориентировался ловко и ехал без остановок, тем самым показывая, что здесь чужим себя не чувствует, и у назначенного места встречи — Арены [21] Арена — памятник древнеримской Вероны, где в настоящее время под открытым небом ставят оперные спектакли. — он добрых двадцать минут дожидался «пежо» с видом триумфатора, скрестив на груди руки.

— Мы, собственно, собирались пообедать в Бриксене, — объявил профессор Монтаг пассажирам второй машины, после того как они с большим трудом нашли место для парковки. — Да, да, в Бриксене, — повторил он, не обращая внимания на язвительные взгляды жены, и добавил: — В конце концов я на этом настаиваю. Тем более, я уже заказал столик.

Невестка отвлеклась от общей беседы и взяла детей за руки. Профессор Монтаг наблюдал за ней краем глаза и предвидел, что ему придется преодолевать растущее раздражение. Но он не уступал и продолжал агитировать тех, кто собирался перейти на другую сторону улицы. Несмотря на то что единодушия не наблюдалось, никто не отваживался оставить его в одиночестве; повисла нервозная пауза. Первым не выдержал Винцент:

— Но, отец, посмотри на часы. Уже половина одиннадцатого, в Бриксене мы будем около девяти. О каком обеде в это время можно говорить!

Профессор Монтаг взглянул на невестку. Она сделала вид, что была в тот миг занята — пыталась надеть младшей дочке соломенную шляпку, у которой порвалась резиновая тесемка. Старшая помогала ей как могла. «Смотри-ка, — подумал профессор Монтаг, — они взяли с собой одну из этих прелестных шляпок, а я и не знал».

Наскоро закусили в отеле, где решили заночевать. Детям захотелось попробовать пиццу, и профессор Монтаг поймал себя на том, что все время наблюдает за невесткой. Какими сдержанными были движения ее рук и как чинно она управлялась со столовым прибором!

«И эта женщина стала женой Винцента? Немыслимо!» — рассуждал он, поглядывая на сына, по-простецки уминавшего свою еду, при этом куски мяса и салата постоянно падали у него с вилки.

Решили принести багаж Это означало, что женщинам понадобились сумки с туалетными принадлежностями. Мужчины поднялись, и те двести — триста шагов, которые нужно было проделать до автостоянки, они прошли не проронив ни слова. Перед афишей, извещавшей об опере Верди, они остановились. Винцент ожидал, что отец, изучив имена исполнителей, непременно что-нибудь скажет. Он уже готовился принять участие в обсуждении, но отец по-прежнему молчал. Стараясь не задевать друг друга, открыли багажник «пежо» и выгрузили сумки.