Вильям Козлов - Волосы Вероники

Я молчал. Судя по всему, скандала не будет. Муж Вероники, по-видимому, смирился, но тогда за каким дьяволом он как пришитый ходил за мной? Теперь я был уверен, что и утром он провожал меня до института.

— Вам, наверное, время девать некуда, — сказал я.

— Признаюсь, что так бездарно я еще никогда свое время не проводил, — вздохнул он.

— Я вам сочувствую, — брякнул я, не подумав.

— Я не нуждаюсь в вашем сочувствии, милейший! — рявкнул он и, сделав паузу, спросил нормальным голосом: — Где она?

Вероника переночевала у меня только одну ночь и утром ушла. Я полагал, что она на даче в Репине.

— Там ее нет, — будто прочитав мои мысли, мрачно сказал он.

Я пожал плечами, я тоже не знал, где Вероника. Она мне не звонила, а встретиться мы договорились в субботу, сегодня всего лишь четверг. Докладывать ему об этом я не собираюсь.

— Какая у вас зарплата? — вдруг спросил он.

— Это так важно? — опешил я.

— Я убежден, что зарабатываю в два раза больше вас, — продолжал он. — Вероника никогда ни в чем не отказывала себе, она не знает счета деньгам. Всеми хозяйственными делами занимался я. Теща такая же беспомощная, как и Вероника.

— К чему вы все это мне говорите?

— Я хочу вас предупредить, что пословица «с милым рай и в шалаше» к Веронике неприменима.

— Пусть все это вас не беспокоит.

— Позвольте! — взвился он. — Мне не безразлично, где, с кем и как будут жить моя бывшая жена и единственная дочь, которую я люблю. Я бы мог по суду отобрать у вас Оксану, но не хочу травмировать ребенка. Впрочем, я еще посмотрю… Вы, наверное, знаете, что Вероника отказалась от алиментов? — Он испытующе посмотрел мне в глаза. — На машину она тоже не претендует.

— Вероника умная и благородная женщина, — сказал я. — И она знает, что делает. А меня, пожалуйста, увольте от этих разговоров. Мне они неприятны.

— Наверное, ей не нужно было увольняться с работы… — думая о своем, сказал он.

— В жизни нельзя все предусмотреть, — вдруг прорвало меня. — Я тоже был женат, считал себя счастливым, а моя жена взяла да и ушла к другому… Я очень переживал, а потом знаете что мне пришло в голову?

— Увести у другого жену? — ввернул он.

— Я полагал, что вообще больше не женюсь… Я подумал вот о чем: наверное, моя жена по ошибке вышла замуж за меня, а потом со временем поумнела и нашла именно того, кто ей нужен.

— Выходит, мы с вами пешки? — невесело улыбнулся он. — Женщины переставляют нас, как хотят? Сегодня она ушла от меня, а завтра уйдет от вас?

— Я люблю Веронику, — сказал я. — И если даже она когда-нибудь уйдет от меня, я буду все равно считать, что встреча с ней — это великое счастье.

— А для меня — несчастье, — снова нахмурился он.

Мы заказали еще по кружке, официант подбросил нам одного на двоих вяленого леща, и мы его дружно растерзали. Я ему пододвинул красноватую, как киноварь, икру, а он мне — аппетитные желтые дольки от хребта. Наверное, со стороны мы выглядели двумя старыми друзьями, встретившимися после долгой разлуки и теперь предававшимися за пивом приятным воспоминаниям.

— Но может ведь и такое случиться: она возьмет и вернется ко мне? — раздумчиво сказал он.

— Я постараюсь, чтобы этого не случилось, — успокоил я его.

— Наверное, тот путь, что назначила мне судьба, мы с ней прошли, — продолжал он. И возврата к старому нет.

— На этот раз вы выразились гораздо точнее, — улыбнулся я.

Мне начинал нравиться этот человек, уже одно то, что не устроил истерики, не затеял скандала, говорило в его пользу. После четвертой кружки пива мы стали называть друг друга по имени-отчеству. Его звали Алексей Данилович. Он стал рассказывать о своей работе, о перспективах. Если все будет хорошо, у него есть все шансы дорасти до начальника главка крупнейшего министерства, но, наверное, никогда в жизни все не бывает гладко: повезет в одном — неудача в другом…

Потом мы перекочевали в ресторан «Универсалы», в дело пошел марочный коньяк, на удивление он хорошо ложился на выпитое пиво. Мы уже хлопали друг друга по плечу и сбивались на «ты». Уж не помню, как получилось, но за нашим столом оказалась пышная полногрудая блондинка с замысловатой прической и синими подведенными глазами. Новиков заказал для нее шампанское.

— И чтобы в ведерке, милейший! — твердил он подтянутому вежливому официанту. — Слышите, в ведерке со льдом!

Шампанское прибыло в ведерке. Новиков потребовал, чтобы официант сам его открыл. Когда прозвучал хлопок от вылетевшей пробки, Алексей Данилович победно оглядел зал, но аплодисментов не последовало. Меня он представил блондинке как своего преемника, кажется, я обиделся и захотел уйти, но он стал извиняться и удержал. Заказывали еще… Официант подсунул нам внушительный счет, тут мы немного поспорили — каждый хотел сам рассчитаться — и в конце концов заплатили пополам. Блондинка куда-то исчезла, потом снова появилась уже в вестибюле с пакетами в руках. Алексей Данилович горячо упрашивал и меня присоединиться к ним, но тут я уперся и не поехал. Новиков стал мне толковать, что взял отпуск на десять дней, чтобы привести свои семейные дела в порядок. Кажется, привел… По крайней мере, он теперь знает, что жена его сошлась с симпатичным порядочным человеком… И это его в какой-то степени утешает…

— Леша, ты взял сигареты? — спрашивала блондинка. — Я без сигарет не могу…

— Я загулял… — говорил он. — Ты, Гоша, не подумай, что я горький пьяница! Понимаешь, я загулял…

— Понимаю, — кивал я. — Ну и гуляй, а я-то причем?

— Он при чем?! — громко хохотал Новиков. — Ты, Гоша, и есть главная причина…

— Леша, поехали, — дергала его за рукав блондинка, я так и не запомнил ее имени. — Товарищ не хочет…

— Молчи, женщина! — командором гремел Алексей Данилович. — Женщины — зло! Их надо…

— Дай мне денег на такси, я домой поеду, — рассердилась блондинка, не расставаясь с пухлым пакетом.

— Скатертью дорога-а! — шутовски поклонился ей и развел руками Новиков и вдруг хорошо поставленным голосом на весь Невский затянул — Ямщик, не гони лошаде-ей, мне-е некуда-а больше спешить…

Я пешком отправился на Салтыкова-Щедрина. По тротуару мела поземка, ветер забористо завывал в водосточных трубах, раскатисто погромыхивало железо на крышах, в арках мерзко взвизгивали мартовские коты. Люди, зябко кутаясь в пальто с поднятыми воротниками, попадались навстречу. Я знал, что не шатаюсь, но голова была тяжелой, я уже представлял себе, как неуютно будет мне завтра утром. И, как всегда, принялся себя укорять: мне нужно было сегодня вечером перепечатать предпоследнюю главу книги о Кусто, а я вместо этого надрался! Но, с другой стороны, встреча с Новиковым должна была состояться. И то, что произошло, еще не самое худшее из того, что могло случиться. Кажется, он отступился от Вероники… Вообще-то, его не поймешь: бросается из одной крайности в другую! Только что лил слезы по потерянной жене и тут же снюхался с блондинкой… То грозился отомстить, назло забрать дочь в Москву, то великодушно отказывался от всего, толковал, что для него главное — это счастье Вероники…