Эдуард Край - Иерархия

– Ну, что ж, делать нечего. Я и так продержалась больше тебя, правильно? Раз он в такой опасности, что даже ты отдалась ради его спасения, то мне незачем дальше себя беречь.

Охранник вносит Данте переносной телевизор, включает его и молча удаляется. Данте смотрит трансляцию с церемонии поминовения жертв 11 сентября 2001. Начинается выступление Буша. Но едва успев поприветствовать нацию, Буш падает, сраженный пулей снайпера.

После продолжительной неразберихи, камеры фокусируются на Хиллари, утирающей кровь из раны Буша. Далее все происходит точно так, как предсказывал Гитлер, вплоть до оборотов речи, произносимой Хиллари Клинтон, держащей в руках окровавленный платок.

Данте закрывает голову руками.

Корпорация «Иерархия».

Главный специалист корпорации Прудон обнимается сразу с двумя победительницами конкурса характеров: Афродитой и Афиной.

– Как вы относитесь к полной свободе, девушки? Вы когда-нибудь позволяли себе освободиться от условностей, от одежды, от всяких мыслей, в общем, обрести полную свободу? Не пробовали? Полная свобода – это кайф!

– Полностью освободиться не так просто, как может показаться, – сказала Афина. – Человек не может быть полностью свободным, тем более от мыслей. Всегда остается пусть даже всего одна мысль – о том, что надо освободиться. Мысленная свобода проявляется в том, чтобы смириться с несвободой.

– Уважаю твою откровенность! Другая бы сказала то, что я хочу услышать, чтобы не заморачиваться. Только внутренне свободный человек может позволить отстаивать свою точку зрения, несмотря ни на что. Я готов отдать жизнь за твою свободу иметь отличную от моей точку зрения. Для меня свобода превыше всего!

– Но ты сам несвободен. От тех же цитат, которые ты сейчас привел.

– А ты, я смотрю, очень непростая штучка! Что ты делаешь на этом конкурсе? Почему отдаешь свою свободу личной жизни на потребу публики?

– Иногда, что обрести свободу, нужно сначал ею пожертвовать.

– А сексуальное раскрепощение как вписывается в с твою систему взглядов?

Афина ничего не отвечает, опустив глаза. За нее вступает в разговор Афродита:

– Мы тут будем только говорить о свободе, или практически раскрепощаться?

С этими словами Афродита увлекает Прудона в отдельный кабинет, где они уединяются. Афина остается одна, и тут же принимается за дело. Она входит в компьютер Прудона, который не имеет пароля, т. к. Прудон не терпит ущемления свободы, о чем сообщает надпись над его столом «Свобода, равенство, браство».

Афина входит в центральную директорию и получает доступ к системе видеонаблюдения. Она переключает камеры одну за другой. Наконец она находит изображение из комнаты, в которой содержат Данте, и видит, как его в чем-то убеждает еврей, со скрещенными на груди руками а-ля Наполеон, и такой же гордо поднятой головой. Она не замечает, как из будуара выходит Прудон и подходит к ней со спины. Только когда запоздавший кашель Афродиты подает ей сигнал, Афина замечает Прудона. Прудон замечает ей:

– Вот как ты злоупотребляешь свободой?

Но она не теряется и показывает ему происходящее на экране, комментируя:

– А вы разве не злоупотребляете? За что этого человека здесь держат?

Прудон всматривается и восклицает:

– Да это же Данте! Я и не знал, что он здесь. Ты права, это непорядок. За моей спиной этой еврей хочет провернуть какой-то свой гешефт! Подождите, я сейчас.

Прудон одевается и быстро выходит. Афина продолжает переключать камеры, и говорит одевшейся и подошедшей к ней Афродите:

– Я нашла их. Это недалеко отсюда.

Афродита видит на экране остальных участниц конкурса, которых уговаривает бородач. Афина и Афродита направляются туда. Когда они входят, тот им говорит:

– О, вот и остальные! Присоединяйтесь к нам. Я предлагаю и вам то же, что вашим подружкам: станьте моими женами. Я воплощенная справедливость, поэтому можете быть уверены, что я всем вам буду уделять равное внимание!

– Равно маленькое! – заметила Афина. – Раз ты такой справедливый, почему бы тебе не помочь спасти Данте? Ведь ты его знаешь?

– Как не знать. Он очень справедливый человек, его проект у нас в корпорации так и назывался – «Справедливость». Я с ним работал, и у меня к нему есть предложение. А вы знаете, где его найти?

– Да он же совсем рядом! В двух шагах отсюда. С ним еврей и Прудон.

– Они явно задумали что-то несправедливое. Я не допущу этого! Веди нас!

Бородач срывается с места и со всеми вместе идет за Афиной. Они подходит к двери, у которой пререкаются Прудон и Гитлер. Бородач с ходу включается в перепалку. Пользуясь их занятостью друг другом, девушки прикрывают собой дверь, а Афина заходит туда и освобождает Данте.

Когда Афина с Данте попытались выйти, дорогу им преградили вооруженные охранники, выскочившие будто из стен. Они оттеснили девушек, и хотели уже схватить Данте и Афину, но вмешался Прудон, во всеуслышанье заявивший:

– Я здесь главный, и я приказываю отпустить этих людей! Мы не имеем права лишать их свободы.

– Это справедливо, – поддержал его бородач. – Пусть Данте не достается никому!

– Не слушайте их, – закричал еврей. – Руководство корпорации приказало держать их здесь!

– Мы тут руководство корпорации, – говорит Прудон. – И мы, вышестоящие духи свободы и справедливости, даже не знали ничего об этом самоуправстве Гитлера. Если кого тут и надо задержать, так это тебя, Гитлер. Приказываю: Гитлера задержать до выяснения обстоятельств, а посторонних отпустить!

Охранники подчинились. Прудон с улыбкой указал Данте и девушкам путь к лифту. Когда они зашли, раздался выстрел. Девушки видят, как Прудон оседает, не прекращая улыбаться. Гитлер, сделавший выстрел из пистолета охранника, уже обезврежен бородачем, который с удовольствием душит его, приговаривая:

– Я научу тебя справедливости!

Афина выбегает из лифта, чтобы поддержать Прудона, но тот говорит ей:

– Нет, ты должна идти. Я ведь не зря отдаю жизнь, а как обещал, за твою свободу!

Афина со слезами на глазах заходит обратно в лифт. Ее обнимает Данте, который неотрывно смотрит в глаза старого друга – Прудона. Лифт закрывается.

В лифте Диана разбивает видеокамеру, потом открывает верхний люк и достает оружие. Она раздает оружие девушкам. Данте в ужасе восклицает:

– Нет, ни в коем случае вы не должны за меня рисковать жизнью! Они не посмеют меня убить.

– Но они и не выпустят тебя! Тебя ждут твои последователи. А мы воевать не собираемся, оружие ненастоящее. Мы отвлечем их внимание, пока ты уйдешь через подвал. Валерия изобразит тебя. А нас они выпустят, потому что внизу уже собралась толпа журналистов.