Вильям Козлов - Приходи в воскресенье

Телефон сегодня как с ума сошел: не успеешь повесить трубку, снова звонок, — и так все утро. В кабинете сидит председатель крупнейшего колхоза в области Иван Семенович Васин. Дожидается меня. А я ору в трубку Бутафорову, что сегодня никак не могу присутствовать на городском совещании руководителей промышленности и транспорта, тем более что я не готовился к выступлению. Он говорит, что совещание исключительно важное, мне и сказать-то нужно пару слов, — я отвечаю, что у меня сидит Васин и мы сию минуту отправляемся в дальнюю бригаду, где из наших железобетонных панелей и блоков собираются жилые дома для колхозников. Прораб уже ждет нас… Васин улыбается и кивает головой, дескать, ни в коем случае не соглашайся! В конце концов я договариваюсь с Николаем, что вместо меня приедет на совещание Архипов… Перед тем как повесить трубку, Бутафоров упрекнул меня за то, что я давно не был у него и даже не поздравил в Новый год… Это, конечно, свинство с моей стороны, мог бы и позвонить, тем более что жена его, Маша, перед Новым годом звонила мне и приглашала в гости… Я обещаю в конце недели заглянуть к нему и вешаю трубку.

Грузный толстый Васин с добродушным лунообразным лицом поднимается с дивана, но тут снова трещит телефон. Я с ненавистью смотрю на аппарат, но трубку все-таки снимаю. Свирепо спрашиваю, кто звонит и что надо, и тут же сбавляю на полтона ниже: это из Главка министерства Алексей Тихонович Дроздов, которому я месяц назад оставил папку с чертежами Ростислава Любомудрова. Дроздов примерно сказал все то, что я и ожидал: проект интересный, но совершенно бесполезный. Кто же согласится изменять установленные стандарты? Заводы выпускают продукцию, заказчики довольны, к чему все эти излишние премудрости, которые грозят анархией всему производству? Представляет себе этот ваш Любомудров, что такое изменить государственный стандарт? Ведь нам заказывают не один дом, не два, а сотни и тысячи! И если каждый дом будет отличаться от другого и его станут собирать из разных нетиповых деталей, то все это вдесятеро удорожит продукцию и заказчики пошлют нас ко всем чертям! Наша задача — удешевлять строительство новых помещений, а вы мне тут предлагаете черт знает что… В голосе начальника отдела зазвучали сердитые нотки. Переведя дыхание, он уже спокойнее сообщил, что показал проект нескольким директорам заводов железобетонных конструкций, и он никого из них всерьез не заинтересовал… Оно и понятно: кто же враг самому себе?..

Я попросил Дроздова прислать чертежи обратно. Помолчав, начальник отдела заметил, что, судя по всему, Любомудров способный конструктор и не мешало бы за инициативу отметить его как-нибудь, премию дать, что ли…

Мне было приятно слышать это от Дроздова. Я несколько раз встречался с ним, и он произвел на меня хорошее впечатление: умный, деловой и решает вопросы без задержки. Чувствовалось, что проект Ростислава тоже задел его за живое, иначе зачем бы он показывал его директорам заводов? Но даже начальник отдела Главка министерства не в силах что-либо изменить.

Я уже натянул куртку, когда раздался еще один телефонный звонок. Обычно всегда трубку снимала Аделаида, но она вот уже вторую неделю сдает зачеты и экзамены в вечернем институте, и телефон теперь беспрерывно дребезжит на моем письменном столе. Васин хмыкнул, глядя на меня, а я с убитым видом смотрел на надрывающийся телефон, не решаясь снять трубку. Тяжело вздохнув, все же снял. Звонил Геннадий Аркадьевич Аршинов (он так себя отрекомендовал!). Голос у него по телефону звучал начальственно, так разговаривают люди, привыкшие руководить, отчитывать подчиненных, решать важные проблемы и насущные дела. И все по телефону.

— Константиныч! — рокотал в трубку его баритон. — Выручай, дорогуша: позарез машина нужна! Понимаешь, ко мне приехала теща из Поречья, ну и купила на базаре порося… хе-хе… Купила баба порося! Так вот, в автобус с поросенком не пускают, что за порядки?! Надо бы старуху подбросить до райцентра… Ты понимаешь…

— Понимаю, — сказал я. — Куда машину прислать?

— Выручил, Константиныч! — обрадовался Аршинов. — Да, ты чего не заходишь? (Как будто когда-нибудь приглашал меня!) Теща к рождеству заколола борова — отменного сальца подкинула, так что закуска первый сорт… Обязательно приходи! (Но как и прошлый раз, адрес свой не дал.) А машину пришли ко мне на работу. Такой приземистый домик, сразу за вокзалом… «Волгу» дашь или «газик»?

— «Газик», — скачал я и, поспешно попрощавшись, повесил трубку. И чуть ли не бегом выскочил из кабинета.

Все-таки без секретарши трудно! Умная толковая секретарша всегда сумеет оградить тебя от бесполезных звонков и разговоров.

По дороге я зашел и лабораторию к Тропинину и захватил его с собой. Свою машину я отослал Аршинову, и мы с Тропининым забрались в «Волгу» Васина. Там нас уже дожидался Ростислав Николаевич Любомудров. Он был в коротком черном полушубке и заячьей меховой шапке. В зубах сигарета, а в руках небольшая квадратная книжка. Усаживаясь рядом, я взглянул на название: «Вино из одуванчиков». Рей Бредбери. Оказывается, инженер-конструктор увлекается фантастикой! Правда, хорошей фантастикой. Я тоже с удовольствием читал Бредбери, Станислава Лема, Айзека Азимова и других. Обычно читал, когда на душе было тошно. И так приятно было по воле автора покинуть грешную землю и забраться с героями-космолетчиками куда-нибудь в созвездие Центавра или на Вегу…

Васин сел за руль. Любомудров засунул томик в карман полушубка и, пригладив бородку, уставился в окно. Он первый никогда молчание не нарушит, из него нужно каждое слово вытаскивать будто клещами. О таких, как он, говорят: молчание серебро, а слово — золото. Любомудров никогда не повышает голоса, не выходит из себя. Где он бывает, какие у него интересы, есть ли любимая женщина? Таких мужественных немногословных мужчин женщины любят. И все-таки мне трудно было представить Любомудрова вдвоем с женщиной. Так же молчит или читает книжку? Вряд ли он способен говорить женщинам ласковые слова… А может быть, наоборот: с женщинами он разговорчив и нежен? И может быть, даже сочиняет стихи? У Архиповых я несколько раз ловил взгляд Валерии, задумчиво устремленный на Ростислава. Впрочем, жена Архипова на всех смотрела таким же пристальным и задумчивым взглядом. В том числе и на меня. И потом, она, помнится, пожаловалась мне, что Любомудров совсем не обращает на нее внимания… Я так и не понял: в шутку она это сказала или всерьез?..

Болтливые люди не вызывают у меня желания размышлять о них. Наверное, потому, что, сами того не замечая, всё выбалтывают о себе и очень быстро становятся понятны и ясны. А вот таких людей, как Любомудров, не так-то просто понять. Крепкий орешек…