Джон Апдайк - Деревни

Оуэн знал: Филлис права, права, как всегда, но его задело, что она упомянула их материальное положение, отнюдь не бедственное. Она хотела, чтобы он зарабатывал хорошие деньги, которые нужны не ей — детям. Она хотела бросить военный городок, казармы, служебное жилье и иметь собственную квартиру.

От беременностей Филлис немного располнела, шея ее разгладилась, ночные рубашки прямыми дорическими складками спадали с налитых молочных желез.

Знания, вынесенные из МТИ, и навыки работы с электронной техникой, накопленные в армии, позволили Оуэну оставить службу в комплексе «Ай-би-эм» на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке и обосноваться в «Американ Эйрлайнс», компании, которая обзавелась самой разветвленной в стране гражданской компьютерной сетью. Ее обслуживали двести инженеров и техников и тысяча агентов с настольными терминалами, подключенными к двум главным машинам «Ай-би-эм» — «7090», установленным на севере города Брайерклиф, штат Мэн. Одна машина работала постоянно, другая была запасной — на случай поломки.

Крошечная часть миллионов строк программного кода была творением Оуэна; делом его рук было то, что все эти инструкции И и ИИ и вилки ЕСЛИ… ТОГДА раскладывали номера рейсов, названия терминалов аэропортов, цены и места пассажиров по правильным электронным полочкам по всему континенту. Его врожденная шотландская расчетливость переросла в страсть к электронной экономии — к постоянному переформулированию, позволяющему обойти сложную процедуру или лишний цикл и сэкономить несколько секунд. Он чувствовал сокращение этих временных отрезков, пока экран его монитора, как утомленный боксер, отзывался на удары по клавиатуре.

В свободные вечерние часы, когда оба ребенка уже спят и в посудомоечной машине позвякивают тарелки, Филлис с интересом выслушивала рассказ Оуэна о том, что он делал днем, и давала иногда здравые советы, хотя математика в вычислительной технике, где электроника согласно заданному алгоритму безостановочно кружит в системе, словно слепая лошадь, вертящая мельничный жернов, была не ее сфера. Оуэн благодарно смотрел на нее влюбленными глазами.

Впервые увидев Филлис в коридорах МТИ, он еще не подозревал, что вместе с ней в его жизнь войдут кроватки и коляски, мокрые пеленки, банки с детским питанием и грязные нагрудники, ночи без сна. А если у ребенка жар, то и масса дополнительных обязанностей. Им было не до буржуазного комфорта, который во время второго президентства Эйзенхауэра подразумевал владение автомобилем с огромными крыльями на задних фонарях, внушительные холодильники пастельных тонов, ревущие, пожирающие энергию кондиционеры. В тягучих, заполненных мелкими заботами буднях редким способностям Филлис применения не находилось.

С шумной Восточной Пятьдесят пятой улицы между Лексингтон-авеню и Третьей улицей они переехали на Восточную Шестьдесят третью, где тоже сняли квартиру с двумя спальнями. Вскоре, однако, в соседний квартал прибыла бригада рабочих в касках. Застучали отбойные молотки, засвистел пар. Ремонт шел круглосуточно и продолжался несколько недель подряд, не давая спать. Филлис весь день бродила лунатиком, судорожно держа за руки обоих их малышей.

Потом она опять забеременела. Оуэн никак не мог понять, как это случилось. Он допоздна засиживался на службе, работая над важнейшим в его компании проектом, который в 1960 году получил название САБРЭ — как будто по известной марке «бьюика», но в действительности являющееся аббревиатурой: система автоматического бронирования ресурсов энергии. Система еще не была задействована, а другие пассажирские авиакомпании, в первую очередь «Дельта» и «Пан американ», уже подписали соответствующие контракты с «Ай-би-эм», так что банки и другие финансовые предприятия уверенно зашагали в компьютеризованное будущее. Даже среди небольших фирм появился конкурентный спрос на программы для электронно-вычислительных машин, позволяющих стократно ускорить любые расчеты. В 1960 году в США было около пяти тысяч ЭВМ, преимущественно в научных учреждениях и университетах. В противоположность слову «железка» — так называли машины и ее части — появилось новое понятие, что-то вроде «невесомой начинки», обозначающее программное обеспечение. У слова «жучок» возникло еще одно значение — ошибка в программе. Для исследовательских целей в «Ай-би-эм» разработали особый язык программирования — ФОРТРАН. Другой язык КОБОЛ-60 вошел в повседневную практику. Доступные по цене портативные компьютеры появятся лет через двадцать, но идея уже прочно засела в инженерных умах. Одним из таких умов был сотрудник «Ай-би-эм» Эд Мервин, работавший в гудящем, как пчелиный улей, здании корпорации на Мэдисон-авеню. Оуэн не раз встречался с ним за ленчем в принадлежащем «Ай-би-эм» кафетерии, где на всех четырех стенах красовались изображения невыразительного, как у каменного истукана, лица Томаса Уатсона, с 1914 года возглавлявшего корпорацию.

Эд Мервин, истинный сын полуеврейского Бронкса, говорил резко, напористо, не задумываясь над формой выражения, но более убедительно, чем могло показаться на первый взгляд. Он-то и начал обхаживать Оуэна.

— Слушай, Oy, средний бизнес сейчас готов выложить двести — двести пятьдесят тысяч за машину, но как на ней работать — не знает. Цены на «железку» постепенно снижаются, желающих приобрести ее становится все больше и больше: промышленники, торговые агенты, небольшие авиаперевозчики, страховые компании, банки… «Ай-би-эм» и «Рэнд» возиться с маломощными клиентами невыгодно.

Эд был первым, кто назвал взрослого Оуэна сокращенным именем — Oy. Он во многом напоминал Бадди Рурка: такие же жесткие волосы, закрывающие половину лба; такие же большие зубы, только у Эда, которому в мальчишестве пришлось носить ортопедические скобы, они были похожи на протезы; и ростом оба были на дюйм-полтора выше Оуэна. Правда, Эд был помоложе, ровно настолько, чтобы воспринять идею думающих машин. Оуэну они казались чудом, для Эда же были фактом.

— К чему ты все это говоришь, Эд?

— Как к чему? Пошевели извилинами! К тому, что надо открывать собственное дело: консультант по электронно-вычислительной технике и разработка программ по заказу пользователей. А то «Ай-би-эм» из меня всю кровь выпьет. Корпорация слишком велика и неповоротлива. Небольшому предприятию легче работать, да и накладные расходы ниже. Открывать фирму надо там, где они самые низкие.

— И где же они самые низкие?

— Подальше от больших городов. За пределами Стэнфорда и даже Нью-Хейвена. Коннектикут!

— И ты предлагаешь, чтобы за эту затею взялись мы? Ты и я?

Весь вид Эда выдавал в нем истинного компьютерного фаната, и образ жизни его был соответствующий: никакого свежего воздуха, китайская снедь в картонном пакете из ближайшей лавки, кола и пиво в два часа ночи. В результате — излишек веса фунтов на восемь и дряблая кожа. Из-под помятого воротника рубашки свисал сбитый набок и грязный галстук, крошки, застрявшие в похожих на искусственные зубах, Эд выковыривал пальцем или языком. Но он ответил: