Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

Однажды вечером, лежа на койке и засыпая, Серега вдруг подумал, что, наверное, мог бы полюбить армию. Всю жизнь он расценивал ее как неизбежное зло, необходимую повинность, женщинам рожать – терпеть, мужикам служить – терпеть. Даже намек на справедливость для обеих полов. А вот если бы армия была такая, как здесь, где все просто, нормально, по-человечески, где одни профессионалы готовят других профессионалов, будущих. Нет, он мог бы служить. Стать офицером, допустим…

Полковник Кузнецов – звучит? Впрочем, если бы армия была другой, если бы страна была другой, все это из серии – если у бабушки были бы яйца, она стала бы дедушкой…

Серега и раньше старался держать себя в форме, но по истечении трех месяцев почувствовал себя совсем легким, поджарым и готовым к любым неожиданностям. Настоящим телохранителем.

Несмотря на большие нагрузки на курсах, Серега часто убегал ночевать к Тане. Прыгал в машину, стоявшую у КПП, и – на пятой передаче в сторону города. На ночь многие разъезжались. Начальство в принципе не возражало, не колония все-таки и не режимная часть. Лишь бы к подъему личный состав был на месте, как штык в ножнах перед атакой.

Серега сам поражался, откуда силы берутся? И ведь берутся, как у молодого и озабоченного! Днем – тренировки, занятия, ночью – секс, бесконечно вольная борьба в положении лежа с периодическим переходом в партер. Он словно разом сбросил лет десять как минимум. Чувствовал себя легким, как мячик. Похудел на несколько килограмм, это точно…

Серега довольно долго не знал, где живет Таня. Даже обижался, что она не приглашает его к себе, а как сама заваливает к нему словно домой. Скрывает что-то? Или – кого-то?

Ревновал.

Оказалась, никого не скрывает. А живет неплохо. Ее однокомнатная квартира в новом доме была отделана и обставлена, и вообще смотрелась вполне современно. Очень стильно. В квартире преобладали салатово-зеленые и коричневые тона. Таня рассказала, что это она не сама отделывала, ей некогда глупостями заниматься, дизайнера нанимала.

Но ей нравится. Ему тоже понравилась. Тахта у нее оказалась еще шире.

– Между прочим, гордись, – как-то сказала она. – Ты первый из мужиков, кто удостоился чести ночевать у меня.

– Неужели ты только что переехала? – удивился Серега не без доли ехидства.

– Гад! В репу получишь, – она, впрочем, не обиделась. – Просто, своя квартира – это как-то очень интимно, понимаешь? Хочется замкнутого на себе пространства. Я до замужества с мамой жила, потом, с первым и со вторым мужем, у их родителей. Когда купила себе эту хату, решила: все, больше никого вокруг. А тут ты…

– Нарисовался, – подсказал Серега.

– Наверное… Не знаю… Я, Сережа, пока ничего не знаю… Ты меня не торопи, хорошо?

– Не буду, – пообещал он.

Про себя подумал, что никуда ее и не торопит. Если правильно понял ее матримониальный намек – тем более не торопит. Проходили уже…

Говорить ей, конечно, ничего не стал – сказать женщине, что ее сравниваешь, это не просто наплевать в душу, а гораздо хуже. Они все единственные и неповторимые. Для себя самих. Это он давно понял…

Вообще, вспоминал Серега, в то время у него появилось приятное состояние легкости, некоего бездумного, безостановочного скольжения, когда дух перехватывает от самого движения. Жизнь подхватила и понесла? Пусть так! Даже интересно куда оно, кривое и непредсказуемое, вывезет в результате…

Или просто сказывались несколько сброшенных килограмм? Физиология тоже многое объясняет, причем гораздо проще и откровеннее…

– Между прочим, Саша Федотов тобой доволен, – сообщила Таня.

– А ты откуда знаешь?

– Звонил. Поболтали.

– Чего звонил, чего хотел? – полюбопытствовал Серега безразличным тоном.

– Не ревнуй. Просто звонил. Между прочим, интересовался, как у нас с тобой – серьезно или так.

– Это ему зачем?

– Говорю же – не ревнуй. Просто. Любит быть в курсе всего. К тебе еще долго будут присматриваться. А ты как думал?

– Никак не думал, – проворчал Серега. – Мое дело служивое, мне думать по должности не положено. На это командиры есть, у них зарплата больше.

– Заметно… Впрочем, ты – молодец, в школе выживания себя хорошо зарекомендовал.

– Имеешь в виду курсы телохранителей? – не сразу сообразил Серега.

– Для кого – курсы, а для кого – школа… – Танька сделала загадочную физиономию.

Серега про себя усмехнулся. Все-таки девчонка совсем! Что она может знать о выживании? Ладно, пусть так… Школа…

В знак протеста Серега трахнул ее с особой жестокостью. Долго и старательно глумился над трупом. Танька от восторга пищала.

После курсов Саша Федотов опять усадил его за пульт. Присматривайся, привыкай, велел он. С другой стороны, чего ему не присматриваться, при такой-то зарплате. Серега не против был присматриваться хоть до бесконечности.

За время учебы на курсах Саша Федотов, на удивление, заплатил ему полный оклад за все три месяца. Серега продал свои «Жигули», еще добавил, у Жеки немножко занял, купил «япошку» в хорошем состоянии. Зверь-машина. Сосед дядя Виталик полчаса ходил вокруг и облизывался.

– Ну ты теперь, Серега, совсем новый русский, – заключил он.

– Я не новый, дядя Виталик, я – новейший.

– А это как?

– А это те, кто после новых, – объяснил Серега.

– Тогда понятно, – кивнул дядя Виталик.

Но по лицу было видно, что ничего ему не понятно. Серега, впрочем, и сам не очень понял, что сказал. Ляпнул для красивости разговора, а получилась – информация к размышлению. Вот так и плодятся новые, неожиданные теории, как поганки в замусоренных местах, усмехнулся он. Из ничего.

– Чего смеешься, сосед? – заметил дядя Виталик. – Не смеяться, а радоваться надо – такую красавицу пригнал.

– А я и радуюсь, – возразил Серега.

– Не вижу радости! Что это за радость, если до сих пор не налито? – прозрачно намекнул дядя Виталик.

Он вдумчиво посидел на задних и передних сиденьях, по-хозяйски залез под капот, заглянул в багажник. Может, тоже такую хотел?

Но – не получится.

Последнее время сосед явно катился по наклонной плоскости, знал Серега. Пил безбожно, бузил не по возрасту, работы менял как одноразовые зажигалки. Везде выгоняли с треском. В принципе правильно выгоняли, что это за водитель, который все время с похмелья. Несколько раз Серега находил его спящим на лестничной клетке. Не дошел, значит, до квартиры, расслабился душой и телом. Серега, по старой дружбе, всегда заносил его домой.

Спивался мужик. На глазах глупел. Когда забредал к Сереге, все ходил по квартире, все смотрел, все головой крутил. Мол, барином живешь, Серега, красиво жить не запретишь. Но и не научишь, конечно. Пристроил бы меня, что ли, куда?