Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

Одиночество – это паук, очень скоро ощутил он. Оно плетет свою паутину в пыльной тишине прокуренных комнат. Оплетает своей паутиной, так что нельзя пошевелить ни рукой, ни ногой…

Одиночество – это тишина в доме. Вязкая, как вата, и глухая, как бетонная стена бомбоубежища. Эта вязкая тишина преследует и давит. Ее слишком много, тишины…

Одиночество – это бесконечный телевизор, включенный для фона жизни. Так и бубнит что-то, когда засыпаешь, и шипит пустым экраном, когда просыпаешься…

Одиночество – это пустые бутылки, которые катаются под ногами, тарелки с объедками и вонючие окурки, раскисающие на столе в луже вчерашнего пива…

Одиночество – это вечера. Пустые вечера, когда возвращаешься туда, где тебя никто не ждет…

Утром ведь все равно, еле глаза продрал, и уже бежать надо. Днем на работе. Работаешь. Ночью – спишь. А вечера Серега долго потом не любил. Пустое время, нехорошее. Особенно, когда начинаешь себя жалеть…

Нет, нельзя сказать, что ему не понравилось жить одному. Понравилось. Со временем понравилось еще больше. Вошел во вкус. Особенно, когда замелькали вокруг каруселью веселые, пьющие и легкие на передок бабенки. В них тоже была своя прелесть, хотя бы в их разнообразии.

Это только сами женщины любят говорить про себя, что все они с точки зрения анатомии одинаковые, отсекая таким образом любимым мужчинам надежду на взрыв эмоций на стороне, быстро разобрался Серега. Никак не могут понять, что дело не в голой анатомии с неприкрытой физиологией… Дело глубже – в нюансах! В них вся прелесть…

Действительно ли он любил жену, спрашивал себя Серега впоследствии. Или просто хотел? Если честно? Вот Танечку Соловьеву, свою школьную мечту, он любил… Это точно! Мог вспыхнуть пожаром от случайного прикосновения. Она так и осталась для него недостижимой мечтой. Неземным созданием. Чудо-сказкой…

Со Светиком-Разноцветиком все было по-другому. Проще, грубее и сексуальнее. А в конце концов, что такое любовь? Заладили – любовь и любовь, одна-единственная, единая и неделимая, как былая империя. Она тоже разная, вышеупомянутая любовь, размышлял он, всегда разная и всегда другая…

Он тосковал по Светке. Долго тосковал. Это определенно. Нет, наверное, он любил жену. Просто, когда они были вместе, он забыл об этом. Вспомнил, когда остался один.

Потом, постепенно, ему действительно понравилось жить одному. Просто нужно было привыкнуть.

Человек – не собака, ко всему привыкает. Хорошая поговорка, многое объясняет про человека, всегда считал он.

Когда Серегу спрашивали, что случилось с его бывшей женой потом, он коротко отвечал, что не интересовался. Сделано – отрезано, и нечего разводить зеленые сопли в мутной воде!

После развода выяснилось, что у них нет даже общих знакомых, которые могли бы рассказать о ней.

Вот так! Три года прожили вместе, и нет общих знакомых. Только гад Жека!

Какой это брак? – думал Серега. Никакой не брак! Проштампованное сожительство. Ничего больше…

Правда, несколько раз он хотел позвонить ей. Брался за телефонную трубку и клал ее на место. Отрезано, значит, отрезано, это, по крайней мере, по-мужски. Когда не знаешь, что делать, поступай по-мужски, решил для себя Серега. Ситуации это не исправит, зато красиво. Голым лбом об бетонную стену. Очень мужественно. И больно до отрезвления…

Как-то, спустя несколько лет, Серега вдруг, под настроение взялся за телефонную трубку и неожиданно обнаружил, что забыл номер ее телефона. На самом деле забыл! Время прошло, и забыл. Сунулся в записную книжку – там его не было. Наизусть ведь помнил, да и номер настолько простой, что казалось глупым записывать…

Больше он не пытался ей позвонить. Нет телефона – нет проблем…

Они встретились через много лет. Да и то неизвестно, встретились или нет. Серега так и не понял.

Странно все получилось. Как всегда, на бегу. Сереге нужно было заскочить в один супермаркет в центре города, он с трудом нашел место для парковки «джипа» и рванул к выходу, скользя по растоптанному, коричневому снегу. Время его поджимало.

Внезапно он поднял голову и увидел Светку, выходящую из магазина. Выплывающую с каким-то пакетом. Всю из себя, в меховой, серебристой, сразу видно – очень дорогой шубке и такой же шапке. Меховой гарнитур, он теперь знал, как это называется.

Она скользнула взглядом и не заметила его. Или – не узнала?

Пока Серега раздумывал, окликнуть ее или нет, Светка села в бежевую иномарку, «БМВ» кажется, эти новые модели теперь все похожи. Ловко, быстро тронулась с места, вырулила с парковки и лихо вписалась в плотный поток Садового кольца…

Может, это была не она?

Вроде она, а вроде – нет…

Сколько лет прошло. Да еще шуба и шапка. Зимняя одежда все-таки меняет женщин, выдвигая на первый план собственную, пушистую рыночную стоимость.

Серега еще долго гадал – она или не она? Если она – значит, у нее все хорошо. Скорее всего, выскочила замуж за какого-нибудь нового русского. А что, она могла бы быть хорошей женой, почему нет… Повара ей, пару горничных, и получится вполне приличная жена, обожающая тусовки и с удовольствием исполняющая супружеские обязанности в разнообразных гимнастических позах.

Если это она – то хорошо, думал Серега. Значит, устроилась в жизни. Смогла.

У него больше не было злости по отношению к бывшей жене. Наоборот, он ее даже немножко жалел. Как взрослый человек жалеет неразумного маленького ребенка, у которого главные шишки еще впереди.

Много лет прошло…

После развода, уже работая в охране парфюмерной фирмы, Серега вдруг взялся писать сказки про Фиолетового гнома. Накатило…

По сути, вспоминал он, все началось с крутого запоя, когда он гулял с разными компаниями почти неделю, только три раза протрезвев для выхода на работу. А если точнее, с последствий оного…

Это случилось ночью. Серега проснулся внезапно, будто его толкнули. Встал напиться и почувствовал, что ему стало страшно. Жутко стало. Словно он маленьким мальчиком очутился ночью один на кладбище и видит, как кто-то огромный, недобрый следит за ним из темноты. Притаился рядом и выжидает, напряженно шевеля во мраке длинными щупальцами…

Захотелось кричать, и он сдержался только усилием воли. Поспешил включить свет, чувствуя, как дрожат пальцы. Стыдно было бояться, ругал сам себя за этот глупый страх, но ничего не мог с собой поделать. Отчаянно боялся, до дрожи, совсем по-детски…

Он включил свет в обеих комнатах, в коридоре, на кухне, в ванной и туалете. Только после этого осмотрелся.

Никого не было… Конечно же, никого не было…

Он прошел в кухню, припал пересохшими губами к крану и долго пил холодную, с металлическим привкусом воду. Вернулся в комнату. И увидел Фиолетового гнома.