Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

– Я понимаю… А что с Афанасьевым случилось?

– Уволили его. Хозяин распорядился и уволили. Это когда мать Светку в Англию выперла… Запил потом парень, насколько я знаю. Потом – не знаю, врать не буду, не интересовался… Да он нормальный, крепкий мужик, выкарабкается, не о нем речь…

Серега молчал. Потому что молчать было проще и легче.

– Ладно, Шварцману, сам понимаешь, ни полслова. Этого разговора не было, просто не было! – предупредил Саша.

– Понимаю.

– Ну, полагаю, в кабаке ты сидеть сейчас не в настроении… Тебя отвезти домой?

– Не надо. Тачку возьму.

– Как знаешь. Ну, бывай!

– Бывай!

Они сильно хлопнули друг друга по ладоням. Серега поднялся и вышел.

Отвернуться от Саши Федотова, расслабить сжатые до железных комков мышцы лица было для него большим облегчением. Он даже не заметил, кто и как открыл перед ним дверь ресторана. Просто понял, что очутился на улице. И что лицевые мышцы вдруг заныли от напряжения, словно он хохотал не меньше суток подряд…

…Фиолетовый гном гулял. В том самом, не прямом, но привычном российском смысле. Сидел за скатертью-самобранкой и пил горькую.

Очень удобная вещица – скатерть-самобранка. Для запоев – просто незаменимая. Можно расстелить где угодно и загулять, не оглядываясь на дислокацию магазинов, ресторанов и кабаков. Полезная штукенция, кто бы спорил…

Сначала соображал на троих. С друзьями Красным гномом и Зеленым гномом. Но потом эти халявщики надоели. В самом деле, приходят, как к себе домой, все выпьют, сожрут, как на сдельщине, да еще самобранку жирными руками заляпают, не отстирать потом. Друзья… Как лезть в пещеру дракона за волшебным камнем, так никого нет, а праздновать победу – они тут как тут! Друзья, называется… Уходят за полночь, да и то – если выгонишь, а ты остаешься с мутной душой и жестоким предчувствием утреннего похмелья. А от похмелья, как известно, не помогают никакие, самые волшебные средства…

Фиолетовому гному надоело жить. Опостылело. Когда у тебя есть волшебный камень, исполняющий любые желания, есть корень успеха, предохраняющий от собственных неразумных желаний, есть самобранка, скороходы, ковер-самолет и другие волшебные безделушки, избавляющие от бытовых проблем, – жизнь быстро надоедает. Доказано практикой и подтверждено теорией, которую психологи называют кризисом достижения цели…

Да и чего ему желать? Стать Главным Королем? А зачем? Если ты уже стал волшебником, то все эти иерархические лестницы в небо представляются просто смешными… Или, может, жениться на глупой курице Фердинанде? И тоже – зачем? Чтобы она потом всю жизнь воротила нос от низкорослого мужа, не принца, и даже не царевича, выслужившего из обыкновенных придворных гномов. От такой семейной жизни захочется в петлю гораздо раньше. К тому же с годами разборчивая Фердинанда стала не просто глупой, но и стареющей курицей. Когда вокруг квохчет молодая, еще ничего, иногда даже приятно, но кудахтанье старой курицы бесит, как ноющий зуб.

Жениться нужно молодым и красивым, когда еще хватает глупости принимать все это всерьез, думал Фиолетовый, раздражаясь, по обыкновению, без особых причин. А под старость вполне хватает молоденьких поселянок, легких на передок и жадных до дорогих подарков. Тем абсолютно все равно – гном ты, тролль или кто другой. Главное – волшебник…

Откуда взялась эта странная сказка? Наверное, сам придумал. Сложил, как заунывную песню без слов в тональности тоскливого волчьего воя.

После разговора с Сашей Федотовым он запил откровенно и целенаправленно, как с ним давно не случалось, вспоминал Серега. На следующий же день позвонил Федотову и сказал, что заболел. Свалился с гриппом, и, похоже, надолго. Пусть, мол, кем-нибудь подменит на это время.

Шеф, понимающий человек, ни о чем не расспрашивал. Сказал только, мол, болей сколько нужно, перед Хозяином я тебя прикрою. И держись там!

Держаться? Наверное, стоит. Если двумя руками за атмосферный столб…

В городе начинался вечер… Да, вечер, кажется…

Или уже была ночь?

– Послушай, – спросил Серегу расплывчатый человек с неопределенным лицом, – как ты думаешь, на каком дереве лучше всего удавиться?

Серега немного подумал.

– На дубе, – сказал он.

– Почему это?

– У него сучья крепче.

Человек тоже глубоко задумался. Основательно задумался, даже посчитал что-то, загибая пальцы. Серега внимательно смотрел на его толстые, крепкие, натруженные пальцы, опушенные на фалангах короткими рыжими волосками. Пальцы целеустремленно загибались и разгибались, словно жили своей, независимой жизнью.

Эти пальцы он почему-то хорошо рассмотрел и даже запомнил.

И что же он такое высчитывает? – всерьез заинтересовался Серега. Плотность кубометра древесины на массу живого веса в отношении к крепости бельевой веревки?

– Еще на березе можно, – предложил Серега, пока тот окончательно не ушел в высшую математику.

– Правда? – засомневался человек c выразительными пальцами.

– Абсолютная правда, – подтвердил Серега. – Хорошее дерево, крепкое. Топорища из него делают. Лучшее топорище – это березовое. Я сам на стройке три года работал, знаю.

– Строитель, значит?

– Был когда-то, – подтвердил Серега.

– Все равно строитель.

Как его звали? Он называл какое-то имя, Алексей, кажется, или Андрей, в общем, что-то на «А». Серега не расслышал толком, а переспрашивать – неудобно.

Впрочем, какая разница, как его звали? У него была многодневная щетина, потертый пиджак фасона Пятидесятилетия Октября, обвислые тренировочные штаны и хриплый, лающий голос. Круглые, темные глаза почти без ресниц горели отчаянным вдохновением дорвавшегося алкоголика. Или просто отражали свет электрических фонарей…

Но не бомж, определенно – не бомж, некая домашняя ухоженность в нем все-таки просматривалась, решил Серега.

Человек сказал, что живет неподалеку, через три дома на четвертый. А зачем ему врать? Зачем одному хорошему человеку врать другому хорошему человеку при случайном знакомстве без имен, фамилий и материальных претензий?

Познакомились они полчаса назад. Серега покупал пиво в киоске, и он покупал пиво. Слово за слово… Они понравились друг другу. Выпили вместе пиво, обругали власть за повальное воровство и взяли две бутылки крепленого вина на двоих, честно скинувшись пополам вплоть до металлических рублей, подсчитанных на ладони.

Это была инициатива человека на «А», и Серега немедленно ее одобрил. Решил, что крепленое вино – это прикольно. Есть в этом что-то ностальгическое, из розовой юности – погнилей, побольше и подешевле… Нам, татарам, не ходить по барам, нам – что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило… Тоже нечто полузабытое, из расхожих афоризмов жадной на приключения юности.