Сэмюэль Беккет - Как есть

Крим то же самое прямой как жердь за своим пюпитром сосредоточен шариковая ручка наготове начеку ловит каждую мелочь работы хватает если ничего нет изобрету надо себя занять иначе смерть

тетрадь для тела незловонное пуканье такие же испражнения чистая грязь причмокивания [43] …причмокивания… — В оригинале «succion» — дословно «сосание», «высасывание», «отсасывание». Бытиё-в-себе, подобно болоту, засасывает беккетовского персонажа; о том, что их «засасывает», говорит и Генри из радиопьесы «Зола», и Винни из пьесы «Счастливые дни». вздрагивания мелкие судороги левой руки в мешке беззвучные содрогания низа тихие неспешные движения головы лицо отделяется от грязи левая или правая щека и щека которая оказывается на ее месте левая или правая лицо или правая щека левая щека или лицо соответственно опять мое мнение меняется это мне плюс что-то это мне напоминает

Крам Седьмой возможно при последнем издыхании физиономия белее наволочки а я еще сопляк когда же это кончится наконец долгая агония покой и я счастливый избранник тетрадь для всего этого во всяком случае можно прочесть образчики восьмое мая праздник победы впечатление такое будто он тонет Крим считает будто я чокнутый

вторая для болтовни слово за слово я едва к ней прикасаюсь третья вот эта для моих комментариев хотя до сих пор все вперемешку в одной и той же синей желтой и красной соответственно стоило только подумать

купаясь в свете моих ламп так что кожа лоснится он цедит сквозь зубы насчет темноты слепой он что ли вероятно он иногда открывает эти огромные синие глаза и насчет приятеля я никого не вижу у него в голове темнота друг

трогать запрещается можно было бы ему помочь Крим хочет пойти дальше почистить ему ягодицы по крайней мере вытереть лицо чем мы рискуем никто не узнает кто знает лучше не надо

мечтал о великом Краме Девятом самом великом из нас всех на сей день незнаком с ним жаль старикан о нем вспоминал буйный сумасшедший которого останавливали силой пока он не дошел до предела связывали как колбасу Крим исчез больше я никогда его не видел

он был первый кто пожалел к счастью безрезультатно семейная честь убрать скамеечку несносное нововведение не сохранилось и идея трех тетрадей осталась без последствий в чем величие она там

пышное свидетельство согласен спорное к тому же особенно желтая тетрадь этот голос нездешний здесь надо отринуть свое «я» ничего не говорить когда ничего

синие глаза я их вижу старый камень может быть наш новый дневной свет это ладно друг в голове и темнота это конечно и голос голоса их всех а я ничего не слышу и какое все черт я тринадцатый кто носит это имя

и еще конечно как знать наши чувства наши знания что такое доказательство а если я тринадцать жизней здесь я говорю тринадцать но уже до того с тех пор сколько уже других династий

этот голос как неудачно в иные минуты мне чудится что я его слышу и мои фары что мои фары гаснут Крим считает меня сумасшедшим

чуть больше двух лет протянуть потом всплыть ах нет лечь если бы я мог лечь больше не шевелиться я на это способен мимолетная слабость из жалости пойти немного дальше если есть какое-нибудь немного дальше мы знаем только это маленькое освещенное поле когда-то он шевелился это есть в книге немного дальше в грязи темнота мой старшенький умирающий падает к его внуку твой папаша его дед он исчез внутри никогда больше не видел думай об этом когда придет твой час

маленький блокнот в сторону эти интимные записки мой маленький блокнот излияния души изо дня в день это запрещается одна-единственная огромная книга и все внутри [44] …одна-единственная огромная книга и всё внутри… — В 1981 году Беккет написал пьесу «Экспромт Огайо», в которой вывел на сцену Чтеца, читающего книгу жизни, и Слушателя, чья жизнь в этой книге описана. На самом деле два персонажа представляют собой две части одного «я» — приём, который Беккет использовал во множестве текстов. Крим воображает что я рисую что пейзажи лица забытых любимых

хватит конец извлечений да или нет да или нет нет нет никакого свидетеля никакого писаря совсем один и все-таки я его слышу шепот совсем один в темноте грязь и все-таки

а теперь чтобы продолжить чтобы закончить чтобы быть в состоянии это сделать еще несколько сценок жизнь там наверху в лучах света вот так идет постольку поскольку слово за слово последние сценки я его запускаю останавливаю ударом по черепу невозможно слушать это дальше или он остановится невозможно говорить об этом больше одно из двух открывалка сразу же или нет часто нет молчание отдых

он замолчал я заставил его замолчать позволил ему замолчать одно из двух не уточняется все останавливается молчание долгое более или менее не уточняется долгий отдых более или менее я его привожу в действие открывалка или буквы как когда иначе слова не добьешься новый цикл и так далее

пробелы это дыры иначе оно протекает более или менее более или менее большие дыры разговор о дырах невозможно уточнить не стоит я их узнаю жду продолжения или ошибаюсь а открывалка или открывалка все-таки это ему помогает выкарабкаться не уточняется постольку поскольку вот так идет слово за слово чтобы продолжить чтобы закончить чтобы быть в состоянии это сделать вторая потом только третья и последняя

какая страна все страны полнощное солнце полуденная ночь все широты все долготы

все долготы

какие люди весь спектр от черного до белого все испытал потом отверг получалось одно и то же слишком расплывчато милосердие сострадание вернулся умирать на родину двадцать лет железное здоровье там наверху где свет моя жизнь заработал на нее моя жизнь все испытал особенно стройка он прошелся по всем специальностям особенно штукатуром повстречался кажется с Пам

любовь рождение любви рост убыль смерть совместные попытки оживления сзади тщетно новые попытки спереди тщетно выбросилась из окна или выпала перелом позвоночника больница хризантемы ложь кстати об омеле [45] …кстати об омеле… — Священное растение друидов, растущее на дубе. Дуб у друидов символизировал верховное божество, и всё, что росло на нём. Считалось священным. Омела рассматривалась как лекарственное растение, панацея от всех болезней. милосердие

выходил из дому днем нет ночью меньше света немного меньше выходил ночью днем вырыл себе норку руина страна усеянная руинами всех столетий мой пес спинномозговой или spinal dog он лизал мне все места Ском Скум попал под самосвал у него были не все дома перелом позвоночника тридцать лет до сих пор жив здоровье железное что делать что делать

жизнь сценки времени в обрез чтобы увидать занавес который раздвигается тяжкое колыхание черного бархата что за жизнь чья десять лет двенадцать лет уснул на солнце у подножия стены белая густая пыль у подножия пальмы лазурь маленькие облачка еще детали опять сгущается тишина