Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить

– …договорились встретиться после работы. После её работы, разумеется, – пояснил Шурик. Разговор, видимо, начался ещё на лестнице, а то и в ближайшем гастрономе, в котором совсем недавно отгородили под кондитерскую небольшой уголок, где продавались булочки со взбитыми сливками и горячий шоколад. Булочки Наташа с Шуриком авторитетно отвергли, а вот шоколад признали условно годным, хотя и не дотягивающим до среднерайонного эталона.

– Амнезина – красивый ник, – сказала Наташа, изящно роняя пальто Шурику на руки. – Кстати, как её на самом деле зовут, не знаешь?

– Не стал выяснять. Она своё имя не любит, а для дела это в данном случае не принципиально.

– А она в тебя уже влюбилась? – вмешался в разговор Виталик. Наташа хихикнула.

Это была вечная Шурикова проблема. Все носители женского пола (и некоторые – мужского) знать не знали о мунговском уставе, твёрдо запрещающем даже лёгкий флирт, если только это напрямую не связано с исполнением желания, и напропалую влюблялись в красивого и доброго юношу, готового к тому же часами разговаривать о том, что они считают своей главной жизненной целью. Естественно, Шурику всякий раз приходилось применять один из полусотни трюков, превращающих влюблённость в едва уловимую симпатию, но одного трюка часто бывало маловато, а двух – слишком много, и симпатия сменялась равнодушием, а то и чем похуже.

– Вроде нет. Мы с ней пока что дружим, – осторожно произнёс Шурик и из суеверия легонечко постучал по стремянке.

– Эй, осторожно, я свалюсь сейчас! – завопил сверху Виталик.

– Слушай, раз ты всё равно там, наверху, протри-ка пыль, – по-хозяйски распорядилась Наташа, извлекая из какой-то неприметной щели в стене специальную щётку.

До её появления в команде эта огромная зала и приёмной-то никакой не была, а просто значилась как «место, где мы не работаем, а пьём кофе, что-нибудь едим, болтаем и совершенно случайно совершаем разные удивительные открытия». Порядка тут не было совсем. Уборщица пылесосила и вытирала пыль, но не решалась выбросить ни одной, даже самой грязной и мятой бумажки, поскольку однажды Константин Петрович чуть не свёл счёты с жизнью, обнаружив, что черновик какого-то неимоверно важного отчёта, случайно позабытый им возле кофейного автомата, отправился на свалку.

Особенно живописно выглядел журнальный столик, похожий на небольшой холмик, поросший газетами, бумагами и пылью, с редкими вкраплениями жирных пятен (там, где уронили котлету или бутерброд) и коричневых клякс (в местах непроизвольного разлива кофе). Наташа истребила этот уголок хаоса и тщательно следила за тем, чтобы он не саморазрастался вновь. Она обладала удивительным умением отделять нужное от ненужного и с холодным сердцем выбрасывать ненужное на помойку.

Воодушевлённый всеобщим трудовым порывом, Шурик направился к гардеробу, аккуратно повесил Наташино пальто, уронил свою куртку где-то рядом (он уже три дня забывал пришить оторвавшуюся вешалку, и вообще забыл о том, что она оторвалась), уверенно шагнул в сторону коридора и чуть не споткнулся о Лёву.

– Прости, – отпрыгнул в сторону Шурик, – задумался.

– Ты живой хоть? – кинулась к Лёве Наташа.

– Да что мне сделается? – хмуро спросил он, ударяя пальцем о палец. – Приказано дожить до вечера. Писатель меня задвинул и сказал, что всё будет делать сам, потому что только выглядит как старый, беспомощный придурок, а на деле совсем даже не таков. Ну и ладно, подумал я, заодно отдохну. Хренушки. Душа просит разгула, драки и свистопляски, так что вы никуда не уходите, потому что чует моё сердце: сегодня я очередного носителя подцеплю, и хорошо ещё, если одного. Вот реально – мне уже не смешно.

– Да никто ведь и не смеётся, – удивлённо произнесла Наташа. – А Шурик как раз рассказывает про девушку, которую я нашла в выходные.

– Вот, кстати, раз уж вы оба тут и разговор об этом зашел! – обрадовался Шурик. – Теперь этих носителей так много, что всех и не упомнишь. Ну вы хоть ориентировку к каждому датчику прилагайте, с описанием особых примет, а то я вчера чуть не обалдел. Столько народу – и где искать? Потом нашел, конечно: стоит, поёт, все ходят мимо и не удивляются – значит, привыкли. И сначала мне показалось, что это певец. Ну, в смысле, мальчик. А потом он запел следующую песню. Таким хорошим грудным голосом. Женским. И оказалось, что это она.

– И оказалось, что у неё есть грудь… – Виталик отбросил щётку и ловко спрыгнул со стремянки вниз. – Ну не томи, мы все ждём подробностей.

– Мы никаких подробностей не ждём, – с нажимом сказала Наташа. – А тебе, Виталичка, чтоб не томиться, давно пора жениться, детишек завести.

– Если таких, как он, будет много – весь мир повесится, – громким шепотом сказал Лёва.

– Ещё раз, что ты сказал? – Виталик потряс головой так, словно в ухо ему попала вода.

– Что размножаться тебе пока рано. Даже почкованием.

– Нет, ты другое сказал. Ты сказал: много – таких, как он. Много – но таких. Вот о чём Гумир говорил!!! Надо просто объединить ячейки, и тогда можно вычислить, где все эти желания зарождаются. – Виталик по стеночке двинулся к выходу, а глаза его при этом стали совсем стеклянными, нездешними.

– Ну теперь-то он точно никуда не уйдёт, – удовлетворённо кивнул Лёва, снял защиту, машинально подобрал с пола Шурикову куртку, обнаружил, что в плечах малость узковато, да и длинная какая-то одежда попалась, махнул рукой, швырнул куртку обратно на пол и помчался навстречу новым носителям в джинсах и тонкой льняной рубашке.

При выполнении желаний мироздание идёт по самому простому пути – оно не мучается этическими и нравственными проблемами: у него их просто нет. Поэтому-то люди иной раз недоумевают и разводят руками: вроде бы желание исполнилось, но какой ценой, или вроде бы я хотел достичь именно этой цели, но не такими же, чёрт возьми, средствами! Так что спасибо мунгам и шемоборам за то, что они очень по-человечески подходят к вопросу. Да-да, и шемоборы тоже – при всём своём цинизме они просто физически неспособны мыслить масштаб но и действовать напрямик – для этого нужно быть старше лет этак на миллион, мудрее и главное – полностью забыть о том, каково это – быть двуногим, бесхвостым белковым существом.

Кстати, именно человеческий, а не вселенский подход к делу, а также способность пойти на компромисс, уточнить детали, выспросить подробности помогли Анне-Лизе с Дмитрием Олеговичем произвести оптовую закупку душ семейства Корхонен, практически не прикладывая к этому дополнительных усилий. Эта славная победа несколько ослабила бдительность и цепкость наших героев – лёгкая добыча развращает хищников и воинов, вот и эти двое так расслабились, что в последующие месяцы не заключили ни одного договора, хотя носители им в Хельсинки попадались нередко, и не сказать, чтобы их желания были слишком уж невыполнимыми. Просто это было мелко. Несерьёзно. Недостойно великих мастеров.