Дия Гарина - Пойти туда...

Но я уже сдался. Ведь слово «должен», терзавшее меня почти с самого начала змеиного происшествия, обрело, наконец, плоть и кровь. Я понял, что действительно должен, но не остаться, а идти.

– Хорошо, я пойду.

– Вот и молодец. А за жену не беспокойся. Сделаю все, что смогу, даже культурный досуг обеспечу.

– Вить, собирайся, я иду.

– Вот и чудненько, – обрадовался подошедший Степан, – Да не переживайте вы так. Час туда-обратно, час там. Максимум за два часа обернемся. А ты, Андрей, у меня смотри…

Оскорбленный экстрасенс фыркнул и полез к Ольге в палатку, возмущаясь несовершенством мира вообще и начальников в частности. Чуть погодя, я последовал за ним, чтобы еще раз ободрить Ольгу, но только зря намозолил коленки. Она уже вовсю смеялась, очередному Андрюшиному анекдоту из жизни зеленых человечков. Обиженно пожелав ей приятного времяпрепровождения, я уже попятился к выходу, как вдруг Ольга, растеряв веселость, попросила:

– Отпускаю тебя и Витю с одним условием: самый первый найденный вами трофей – мой. Даже если это будет какой-нибудь ржавый гвоздь. Имею я право на компенсацию? За моральный и физический ущерб.

И заговорщицки переглянулась с Андреем.

Клятвенно заверив ее, что свой трофей она обязательно получит, я выбрался, наконец, на вольный воздух. Вслед мне из палатки донесся насмешливый эстрасенсовый тенор:

– Вы сухой паек с собой берете?

– Это еще зачем? – удивился я, – Мы ж всего на два часа идем, а не на трое суток. Ничего страшного, с голоду не умрем.

– Действительно, не умрете… Ну, как говориться, ни пуха, ни пера.

– К черту! – бросил я и трижды плюнул через плечо. Н-да-а-а. Кажется, скоро стану таким же суеверным как Витька… Оборони царица небесная.

Повесив на шею бинокль, я взял ружье и громко свистнул Альфу. Но овчарка вместо того, чтобы радостно подбежать ко мне, угрюмо поплелась к нашей палатке и легла перед входом – сторожить. Теперь ее с места не сдвинешь. Ладно, не очень то и хотелось. И, закинув на плечо двустволку, я поплелся в арьергарде маленького отряда, туда куда, как выяснилось, должен. В святилище. Интересно то или не то? Скоро узнаю.

Шли мы спокойно и размеренно. С Витькиной гонкой не сравнить. Не ходьба, а сплошное удовольствие, тем более, что в этот раз неподъемный рюкзак не мозолил усталые плечи. Перед моими глазами покачивалась кепка Милы, которая тоже предпочитала вперед не высовываться. И как-то ненавязчиво получилось, что очень скоро мы пошли рядом, весело болтая о ничего незначащих вещах, вроде политики и бульварной литературы. Давно я не ощущал себя так легко и свободно с малознакомым человеком. Как будто дружили мы с ней в босоногом детстве, и вот, наконец, встретились после долгой разлуки. Есть что друг другу порассказать. Мы и рассказывали. Попутно выяснилось, что Мила совершенно случайно примкнула к группе уфологов, чтобы вместе дойти до Шум-горы. Интересно, ей то, что там понадобилось? Не Шум-гора, а просто Рим какой-то – все дороги туда ведут. Надо будет расспросить подробнее. И только я собирался спросить, как вдруг… То ли луч солнца, застрявший в глазах, решил сыграть со мной злую шутку, то ли тень от листвы прихотливо упала Миле на лицо, то ли подсознание мое упорно дожидалось чуда… Только показалось, что шагает рядом со мной ни кто иная как Асмир. От неожиданности я споткнулся на ровном месте и с грохотом растянулся во весь рост. Мила тот час бросилась мне помогать, отчего сходство еще больше усилилось. Те же порывистые, завораживающие движения, та же хрупкая девичья фигура, темные волосы, карие глаза. Я с самого начала гадал, кого мне напоминает эта девушка. И вот сейчас разглядел то, что должен был увидеть сразу. А чувство, что встретил старую знакомую? Еще бы не старую! Нашей, гм, дружбе не меньше тысячи лет. И вот вам здрасьте – встретились. Я и она. И Ольга… Господи, ведь просил же тебя: пронеси мимо чашу сию, не ставь перед выбором… Стоп. Какой там выбор. Это я ее помню, а она и знать не знает, что десять веков назад мы так же шагали с ней по тропинке и болтали о ничего не значащих вещах, вроде политики и теологии. Нет, если принять за основу мое видение, то здесь она тащила меня на себе, дрожа под ледяными струями дождя, и спотыкаясь от усталости и темноты.

После моего неожиданного открытия наш разговор с Милой прекратился сам собой. У меня не хватало сил и умения одновременно обдумывать ситуацию и нести прекрасную чушь. А она, видно, что-то почувствовала и тоже замолчала, сосредоточенно хмуря брови. Хорошо еще, что в этот момент Витьке и Степану Сергеевичу пришло в голову завести околонаучную дискуссию о язычестве.

– Далеко еще, Степан Сергеевич? – спросил Курицын, – Где тут ваша аномальная зона?

Семагин остановился, вынул из планшетки карту, многозначительно посмотрел на солнце, на компас и изрек:

– Думаю, осталось совсем немного. Может быть, минуть десять и мы в святилище.

– А как мы узнаем, что в святилище. Там что, храм какой-нибудь стоит?

– Да, что вы, Виктор. Какой храм?! Святилище языческое. Значит, скорее всего, простая поляна, на которой когда-то стояли идолы.

– Вот именно, что простая поляна. Идолы сгнили давно, а полян здесь пруд пруди. Как узнать?

– Вот на этот случай нам Андрей и пригодился бы. Даром что ли мы его учиться на курсы экстрасенсорики посылали. – вставила свое веское слово Валентина.

– Ничего, незаменимых у нас нет, – бодрился Сергей Степанович, – Зря я что ли в местных музеях по полдня просиживал, пока вы с Андреем дурака валяли. У меня теперь приметы особые имеются. Так что не ошибусь, не бойтесь.

– Степан Сергеевич, а какому богу посвящено это святилище вы случайно не знаете?

– Есть несколько предположений, но наиболее вероятно, что посвящено оно было языческому богу Волосу.

– Велесу, – неожиданно вырвалось у меня.

Витька, не ожидавший от друга-технаря таких познаний в славянской мифологии, слегка обалдел, и растеряно пробормотал:

– Это одно и то же. Волос, он же Велес, он же Чернобог, – считался у славян божеством зловредным, и, в то же время, ответственным за благополучие. Обладал властью над золотом, мог одарить человека богатством или отнять его.

Я чуть было не стал с ним спорить, но вовремя остановился. Все равно ничего не докажу, только нервы на кулак намотаю. Зато теперь стало понятно, отчего Витьку так манило это святилище. Ну, конечно! Золото. Если Волос-Велес бог богатства, значит, в его святилище могут быть тайники. А в тайниках… Я просто всей кожей чувствовал нетерпенье Курицына. Зря надеется, не жертвовали Велесу золотом.

Вот так, рассуждая о богах наших предков, мы шагали еще четверть часа. А потом как-то неожиданно вышли на большую поляну, почти без растительности. Только жидкая спаленная летним зноем травка прикрывала серое тело земли. По спине пробежал противный холодок. Мне не понадобились радостные возгласы Семагина, чтобы понять: пришли. Вот оно – святилище Велеса. Видимо, я на время утратил четкость мысли, потому что энергично завертел головой в поисках деревянного идола. И только спустя какое-то время до меня дошло, что тысяча лет огромный срок, который не дано пережить никакому дереву. Ни живому, ни мертвому. Если здесь что-то и было, в чем я не до конца был уверен, уже давно обратилось в труху. И все же отличительный признак был, и даже не один. Вот, оказывается, о чем вычитал Семагин в архивах местных музеев. В самом центре поляны, вместо резного кумира возвышался огромный, в человеческий рост муравейник. И на одинаковом расстоянии от него равносторонним треугольником обосновались три здоровенных замшелых пня. В несколько обхватов каждый. Я попытался вспомнить: видел в святилище деревья или нет, но так и не пришел к однозначному выводу. Вроде бы нет, но ведь тьма была кромешная, так что я мог запросто их проморгать. То это святилище или не то, оставалось только гадать на кофейной гуще. И все же место было странным, пугающим. Нет, скорее волнующим. По крайней мере, для меня. А для других… Я видел, как зябко передернула плечами Мила, а Валентина спрятала в карманы задрожавшие руки. Даже Витька, на время притих, прислушиваясь к напряженной тишине. Нас сюда не звали. А незваный гость как известно… В общем, торжественного марша и приветственных речей нам не дождаться.