Джимми Баффетт - Соленый клочок суши

– Они жужжат, как храм, полный буддистских монахов, – вставил я.

Дель Мундо бросил на меня быстрый взгляд.

– Неделька, похоже, выдастся отличная, – сказал Баки. – Ветер стих, никаких штормов на горизонте. Ваши пилоты присоединятся к нам за обедом?

– Да, сэр. Вон тот – это второй пилот Дрейк.

Человек, подошедший к Дель Мундо, коснулся шляпы.

– А Уилл где-то в самолете, – равнодушно прибавил Сэмми.

За розовым алюминиевым фюзеляжем в переднем отсеке самолета раздался голос:

– Приятно со всеми познакомиться! – Из открытого люка высунулась рука и помахала. – Сэмми, я тут задержусь ненадолго. Мне надо проверить топливный насос.

Рука исчезла.

Дрейк, Икс-Ней и я взвалили на плечи спортивные сумки и футляры с удочками и потащились вперед.

– Ну, давайте-ка я вам все покажу, – вызвался Баки.

– Донна Кей сказала, что вы заправский рыбак, – обратился Сэмми ко мне.

– Думаю, она путает меня с моим боссом, – сказал я.

– Сэмми Рэй начал совсем недавно, – прибавила Донна Кей.

Я изо всех сил старался казаться гостеприимным.

– Что ж, вы приехали в нужное место. – На большее я был не способен.

– Мистер Твен! – воскликнула Донна Кей, завидев мою лошадь на пастбище, и побежала вперед.

– Дель Мундо скажет, куда положить сумки, – объявил Сэмми Рэй и, зашагав быстрее, пошел рядом с Баки. – Ну, давайте поболтаем о рыбалке.

Они оставили нас позади и направились к базе. Я показал Дель Мундо дорогу к коттеджу Сэмми и остановился посмотреть, как Донна Кей гладит Мистера Твена. Черт, похоже, она больше рада видеть мою лошадь, чем меня! У меня неприятно засосало под ложечкой – словно у ребенка, которого монашки уличили во вранье. Да уж, следующая неделя на базе «Потерянные мальчишки» явно выдастся интересной. Оставалось только гадать насколько именно.

Приземление розового самолета с Сэмми Рэем Кокоцем на борту взволновало персонал и местных жителей, собравшихся на берегу, не меньше чем печальный мексиканский праздник – День мертвых. Но очень скоро гидроплан стал обычной частью тропических декораций. Сэмми Рэй удалился в свой коттедж, а Баки корпел над подвесным мотором своего ялика. Повар, судя по аппетитным запахам, доносившимся из кухни, трудился над ужином. Сэмми и Икс-Ней уселись на веранде вязать мушки на трахинота для утренней рыбалки. Дель Мундо занимался йогой на берегу, а я пытался догадаться, что они все тут делают. Я нервничал.

Донна Кей попросила разрешения взять Мистера Твена на короткую пробежку перед ужином, и я не стал возражать. Я как раз седлал для нее лошадь, когда дверь ее коттеджа скрипнула и Донна Кей подошла ко мне.

Не знаю, что уж такого особенного, если красивая женщина надевает костюм для верховой езды, но я от такого зрелища глаз оторвать не могу. Плавной скользящей походкой Донна Кей подошла к загону. На ней была белая рубашка без рукавов, стянутая узлом чуть выше загорелого пупка, и джинсы на бедрах. Волосы по-прежнему собраны в хвост на затылке. Она была в солнечных очках и пахла лосьоном от солнца «Коппертоун».

– Когда ты в последний раз ездила верхом? – спросил я.

– Вчера, – заявила она. – У Сэмми Рэя есть конюшня в Алабаме. Он держит лошадей для поло и каттеров. Несколько месяцев назад подарил мне одну.

– Что ж, если останешься на берегу, ушибиться будет не обо что. После того как я однажды чуть не снес себе башку, я всегда подстригаю низкие ветки. Мистер Твен знает этот пляж наизусть, так что веселись.

– Спасибо, Ковбой, – сказала она. Она взяла поводья и ухватилась за луку седла, но дотянуться до стремени не смогла. – Не поможешь, Талли?

Я обхватил ее за талию и приподнял. Ее бедра прижались к моим плечам, и я страшно возбудился.

Было невозможно не думать о Донне Кей Данбар в отеле Французского квартала [43]– в постели, обнаженную. Именно эта картина и стояла перед моими глазами, когда я прилаживал стремена.

– Увидимся, – выкрикнула она и галопом помчалась к пляжу.

Я направился к краю пирса. Мне надо было искупнуться – заставить эндорфинчики усмирить тестостероновое буйство. Я нырнул и сделал несколько кругов вокруг розового самолета. Как еще одна сдерживающая мера, в ход пошла работа. Одно дело тащило за собой другое: я вымыл корпус своего ялика, вычистил отсеки для рыбы, убрал наросты с ватерлинии. Потом уселся на причале и занялся потекшей трубой пресной воды.

Свешиваясь через край пристани и заматывая трубу изолентой, я ненароком поднял глаза и увидел, что ко мне идет Донна Кей.

– Отлично покаталась. Мистер Твен знает свое дело, – сказала она, оглядывая полдюжины пришвартованных лодок. – Дай угадаю, какая из них твоя. – В ее голосе звучала легкая насмешка. Она подошла к желто-зеленому ялику с глазами бога рыбалки на носу и остановилась.

– Как ты догадалась? – спросил я.

– Не знаю, Талли. Она просто похожа на твою лодку, – она посмотрела на большие розовые буквы. – Что значит «Барилете»?

– Это скипджек по-испански. Ну, знаешь, рыба такая.

– А кто его так раскрасил?

– Ну, это длинная история, но плавает он здорово.

– И его трудно не заметить, – сказала Донна Кей.

– Он в полной боевой готовности. Погода вроде не должна испортиться. Собираюсь устроить ему испытательный пробег. Хочешь со мной?

– Круиз перед ужином? Почему нет? Только переоденусь. Я мигом. – И она побежала по пристани.

– Захвати купальник! – заорал я ей вслед.

Она вернулась через пару минут в шортах. Я помог ей забраться в лодку, дернул шнур стартера, и мотор заработал. Я отбросил линь, и мы отчалили.

Донна Кей упала в бирюзовый шезлонг посреди лодки, вздохнула и оглядела вечерний пейзаж.

– Вот это способ заканчивать день, – сказала она.

Я направил «Барилете» на юг параллельно береговой линии. Теперь мы сами создавали себе ветер, и нас овевал прохладный бриз.

– Я часто выбираюсь сюда по вечерам. Тут красиво. И спокойно, – сообщил я.

– Куда мы плывем, капитан?

– Долой проторенные дороги! Не так далеко отсюда есть милые аккуратненькие руины майя. Вернемся до темноты.

– Звучит зама… Черт! – взвизгнула Донна Кей и вскочила на ноги. Прямо перед нами лениво плыл большой крокодил. – Талли, это аллигатор! И так близко к базе.

– Вообще-то это морской крокодил.

– Боже!

– Не беспокойся, пока никого не съели.

– Они кажутся такими… такими древними, – сказала Донна Кей.

– Индейцы майя верят, что земля – это спина огромного крокодила, отдыхающего в заводи кувшинок.

Крокодил глотнул воздуха и погрузился под воду, оставив за собой след из пузырьков.

Донна Кей осторожно села в свое кресло.

– Талли, я доверяю тебе, но я бы предпочла отплыть отсюда подальше. Я хочу еще погулять по спине огромного крокодила.