Дорис Лессинг - Маленький Темби. A Little Tembi

Не прошло и месяца после приезда Мак-Кластеров на ферму, как Джейн открыла там лечебный пункт: до замужества она была медицинской сестрой. Джейн родилась и воспитывалась в городе, но хорошо умела ладить с местным населением, потому что в течение нескольких лет по своей охоте работала в отделении для туземцев городской больницы; ей нравилось ухаживать за больными неграми, и она объясняла это так: «Да, они сущие дети и ценят все, что вы для них делаете». Поселившись на ферме, Джейн стала приглядываться к работникам-неграм. «Ах, бедняжки!» — вздохнула она и решила без промедления устроить в бывшей сыроварне лечебницу. Муж был доволен. В конце концов затея Джейн сулила ему только выгоду: на ферме будет меньше больных.

Вилли Мак-Кластер, так же как и Джейн, родился и вырос в Южной Африке; тем не менее в нем безошибочно с первого взгляда можно было узнать чистокровного шотландца. Его английское произношение, правда, могло показаться слишком уж правильным, пожалуй, даже несколько искусственным, однако изнурительный, располагающий к медлительности африканский климат не помешал ему сохранить в неприкосновенности превосходные качества его предков. Человек здравомыслящий и энергичный, весь, что называется, «земной», он обладал отличной практической сметкой и был обходителен с людьми. Внешность имел весьма представительную: высокий, плечистый, крепко сколоченный, лицо открытое, худощавое, рот строго поджатый, а лучики веселых морщинок вокруг глаз умеряли их жесткий синий блеск. Вилли стал фермером в молодые годы, заранее тщательно обдумав свое решение. Он был не из тех, кто оседает на земле в силу неудачно сложившейся служебной карьеры, или краха в делах, или из-за смутного томления по «свободе». Джейн, веселая и рассудительная девушка, точно знавшая, чего она хочет, позволяла своим многочисленным поклонникам волочиться за собой, но всерьез относилась только к Вилли, который аккуратно, каждую неделю, присылал ей письма из фермерского колледжа в Трансваале. Как только Вилли закончил четырехгодичный курс обучения, они поженились.

Им обоим было тогда по двадцать семь лет, и они чувствовали себя вполне подготовленными к полезной и приятной жизни. Свой дом Мак-Кластеры построили в расчете на большую семью. Если бы — как полагалось в старину — спустя девять месяцев после свадьбы у них родился ребенок, они были бы в восторге. Но время шло, а ребенок не рождался. Два года спустя Джейн поехала в город посоветоваться с врачом и не то чтобы расстроилась, но возмутилась, когда ей сообщили, что только операция может спасти ее от бездетности. В представлении Джейн болезнь никак не вязалась с ее особой, и ей казалось, что все это сплошная нелепость. Однако со свойственным ей практическим здравым смыслом она согласилась на операцию и примирилась с тем, что ей еще два года придется ждать прибавления семейства. Но все это отразилось на настроении Джейн. Ее мучила какая-то безотчетная неуверенность, и, быть может, именно из-за ее тогдашнего душевного состояния, из-за охватившей ее грусти и растерянности работа в лечебнице приобрела для нее такое значение. Если в первое время Джейн по заведенному порядку каждое утро, после завтрака, в течение нескольких часов распределяла среди пациентов лекарства и давала им полезные для здоровья советы, то теперь она целиком отдалась этому занятию, стараясь побороть причины болезней еще до того, как появятся их симптомы.

Хижины, в которых жили туземцы, были такие же, как на всех местных фермах, — запущенные, грязные, глинобитные постройки, крытые тростником. Джейн приходилось лечить болезни, порожденные бедностью и плохим питанием.

Прожив всю жизнь в этой стране, она не ждала многого и не слишком обольщалась; склад ума у Джейн был иронический, и она обладала немалым запасом терпения, которое так необходимо, когда имеешь дело с отсталыми неграми, и побеждает там, где ничего не может добиться воинствующий идеализм.

Прежде всего она отвела акр хорошей земли под огород и сама следила за ним. Трудно сразу изменить привычкам, складывавшимся на протяжении веков, и Джейн проявила немалую выдержку, имея дело с туземцами, которые на первых порах и прикоснуться не хотели к незнакомой им пище. Джейн убеждала их и наставляла, а женщин обучала правилам гигиены и уходу за детьми. Она старалась разнообразить их пищу и закупала в соседних больших поместьях целые мешки цитрусов; фактически в довольно короткий срок Джейн организовала питание для всех работников Вилли — их было добрые две сотни, — и Вилли с радостью принял ее помощь. Соседи посмеивались над Мак-Кластерами, потому что даже теперь негров принято кормить только кукурузной мукой да время от времени, в особо торжественных случаях, закалывать для них быка. Но, вне всякого сомнения, работники Мак-Кластеров были гораздо здоровее, чем большинство негров на других фермах, и в результате ему удавалось выжать из них гораздо больше. В холодные дни, перед тем как негры отправлялись в поле, Джейн раздавала им по жестянке горячего какао из чана, под которым горел медленный огонь; и если кто-либо из соседей проходил мимо и смеялся над ней, она поджимала губы и добродушно говорила: «Это подсказывает нам добрый здравый смысл, только и всего. А кроме того, ведь они такие несчастные, жалкие!»

Поскольку Мак-Кластеров уважали в округе, им снисходительно прощали их чудачества.

Но все это было не просто, совсем не просто. Что пользы было лечить гноящуюся рану на ноге: не пройдет и недели, как она снова загноится, ведь ни у одного из работников не было обуви! Ничего нельзя было поделать с бильхарзией [1] Вид червей, паразитирующих в кишках человека. до тех пор, пока все реки кишели червями и пока все негры продолжали жить в темных, закопченных хижинах.

Но детям можно было помочь; Джейн особенно любила самых маленьких негритят. Она знала, что на их ферме умирает меньше детей, чем в любом другом месте, на много миль вокруг, и гордилась этим. Бывало, все утренние часы она проводила с черными женщинами, разъясняя им, что такое грязь, чистота и правильное питание. Когда в поселке заболевал ребенок, она могла ночь напролет просидеть у его постели и горько плакала, если он умирал. Туземцы прозвали ее по-своему — «Добросердечная». Они верили ей. Хотя большинство из них боялось лекарств белых людей, негры предоставляли Джейн поступать по-своему, потому что чувствовали, что она действует из добрых побуждений; и день ото дня всё больше больных толпилось у лечебницы в ожидании приема. Это льстило самолюбию Джейн. Каждое утро в сопровождении своего помощника, боя, она отправлялась к стоявшему за домом Мак-Кластеров большому, крытому тростником зданию с каменным полом, где всегда пахло мылом и карболкой. Джейн проводила там много часов, оказывая помощь матерям и детям, а также работникам, получившим увечье.