Александр Смит - Божественное свидание и прочий флирт

Он поднес стакан к губам и стал пить маленькими глотками, слегка сдвинув брови.

Она не могла оторвать от него глаз. Он был таким, каким предстал накануне, — возможно, еще более красивым. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев, создавали загадочную светотень, и при каждом его движении казалось, что он излучает свет.

Она снова наполнила стаканы. Затем передала ему рулет, и он с серьезным видом приступил к трапезе, все еще не проронив ни слова, хотя это не имело никакого значения. Она предложила ему грушу, которую он аккуратно разрезал и ел с нескрываемым удовольствием. Но panforte он не рискнул попробовать, впрочем, она и не настаивала.

Потом он поднялся и жестом предложил ей последовать его примеру. От неожиданности она послушалась, тогда он сделал несколько шагов и заключил ее в объятия, крепко прижав к себе. Она не сопротивлялась, просто обвила руками его шею, ощутив под пальцами по-детски гладкую кожу. И вдруг она почувствовала, как ее волосы затрепетали на ветру, и увидела свет, а потом еще больше света; словно пушинка, она парила в воздухе, не в силах разглядеть ничего вокруг, ослепленная таким обилием света.

Он опустил ее на землю, и она лежала, закрыв глаза. Когда она очнулась, его уже не было рядом, он ушел — хотя провел с ней лишь несколько минут, — и все, приготовленное для пикника, валялось в беспорядке, словно пронесся ураган. Стаканы откатились в сторону, но уцелели; все остальное было перевернуто невообразимым образом.

Эмму не удивило его исчезновение; вот если бы он остался, это показалось бы ей странным. И она не чувствовала себя брошенной или несчастной; ее переполняло редкое спокойствие и решительность. Она убрала последствия погрома, вытерла стаканы и сложила все в корзину. Направляясь к велосипеду, на мгновение оглянулась и поехала вниз по белой тропинке домой.

Дома она поставила корзину на большой кухонный стол. Поднялась наверх, сбросила одежду и приняла душ. Тело было разгоряченным, струи колющей холодной воды, смывая пыль, остужали ее нервное возбуждение. Потом она надела махровый халат и прилегла на кровать, не пытаясь постичь, что произошло. Но интуитивно она осознавала свое посвящение в тайну и помнила только ветер и свет, который, казалось, был повсюду.

Несколько дней она не выходила из дома. Синьора Сабатино наведалась к ней, чтобы убедиться, все ли в порядке, и ушла успокоенная. Эмма читала или сидела в беседке, мечтая. Рядом лежали листы бумаги — начатые, но не законченные письма, хотя она все время была ими занята. Потом она оставила тщетные попытки что-либо написать, лишенная возможности говорить о том, что завладело ею целиком. Как ей быть? Как рассказать об этой встрече?

Наконец, спустя неделю или чуть позже, она отправилась к синьоре Сабатино и попросила разрешения поужинать вместе с ней вечером.

— Ну конечно. Мы приготовим что-нибудь особенное. Приходи.

Когда наступили сумерки, она пришла в уютную старинную кухню синьоры Сабатино, где было тепло от дровяной печи и где она чувствовала себя в полной безопасности. Они сидели и разговаривали о пустяках, по сути — ни о чем, и в свете этой беседы ее признание прозвучало очень естественно:

— Я ходила на пикник. Со мной там был парень, которого я пригласила.

Синьора Сабатино оторвала взгляд от противня с выпечкой и с любопытством посмотрела на нее.

— Кто это был?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Нет. — Эмма вздохнула и добавила, немного смущаясь: — Что-то необычное произошло — я так толком и не поняла что. Я…

Синьоре Сабатино сразу все стало ясно.

— Где это было? — спросила она. — Как вы познакомились?

Эмма рассказала, ожидая услышать в ответ осуждающую нотацию. Но ничего подобного не последовало — только серьезные, взвешенные слова:

— Знаешь, в тех местах водятся ангелы. Они всегда там были. Моя мать видела их, и дядя тоже. Тебе очень повезло. Парень, которого ты повстречала, — ангел, понимаешь? Ты это понимаешь? Ангел!

Как ни странно, она не удивилась, вероятно, потому, что сама думала о том же. Синьора Сабатино права: разумеется, в Италии есть ангелы, и так было всегда. Это подтверждали картины — целая иконография ангелов в сельской местности Тосканы, ставшей уже классической, — ангелы Боттичелли, Фра Анжелико. Ангелы на небесах, с большими крыльями, ослепительно белыми, как полуденный зной, ангелы на колесницах; они стояли группами на грозовых облаках, воинствующие посыльные, славные эскадроны. По мнению синьоры Сабатино, во встрече с ангелом не было ничего предосудительного. Где-нибудь в другом месте это могло показаться странным, но здесь не считалось редким явлением.

Чуть позже она поняла, что беременна. Никаких внешних признаков не было, просто появилось необыкновенное чувство благоденствия, легкости, которое и вызвало у нее подозрение. Вскоре ее догадка получила подтверждение, и она поехала в Сиену, чтобы купить в аптеке возле собора тест на беременность. Женщина-фармацевт посмотрела на нее с жалостью и после короткого колебания спросила успокаивающим тоном:

— Может, вам нужна чья-нибудь помощь? Лучше всего обратиться к монахиням. Они примут… — Она замолчала — в аптеку вошел мужчина и начал подыскивать себе зубную щетку.

— Спасибо. Со мной все в порядке.

— Я просто спросила. Я не имела в виду никакого проступка.

— Да, спасибо. Я знаю.

Цвет изменился, как и было описано в инструкции. Она села на край ванны у маленького окошка, устремив взгляд вдаль, на холмы по другую сторону долины. Абсолютно невозмутимая, как будто речь шла о чужом диагнозе, словно к ней это вообще не имело никакого отношения. Неизбежность происходящего можно было сравнить с ударом молнии, выигрышем в лотерею или неизлечимой болезнью. Не причастная к случившемуся, она теперь ждала ребенка.

В иных обстоятельствах Эмма действовала бы трезво и рационально, изучив разные возможности. Она пошла бы к врачу — непременно пошла бы — и сделала бы то, что многие делают в наши дни. Это ее право, разве нет? Более того, именно так и стоило поступить. Она мысленно нарисовала картину своей жизни — учебу в университете и все остальное, — там не было места для ребенка, по крайней мере, сейчас. Несчастный случай можно исправить, клинически, осторожно.

Но это не несчастный случай. И не ошибка. Поэтому нет и сожаления об опрометчивой близости. Она была избранницей, ее выделили; это благовещение. Она не прервет беременность, у нее родится ребенок здесь, в Италии.

А потом? Она оставит себе этого ребенка. Невозможно отказаться от такого подарка, как ребенок ангела.

Синьора Сабатино должна обо всем узнать, и она поспешила рассказать ей. На какой-то миг смотрительница дома притихла, а потом по-матерински обняла Эмму, всхлипывая и гладя ее волосы, лепеча какие-то слова, которые та не могла разобрать.