Андрей Шляхов - Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом

– И это прекрасно. – Когда Колокольцева улыбалась, ее можно было назвать симпатичной. – Вы довольны порядком в своей больнице?

– Не совсем – всегда есть что изменить к лучшему.

После нескольких минут безобидного трёпа Святослав Филиппович легкомысленно расслабился и чуть было не пропустил первый удар.

– Несколько дней назад одна из ваших пациенток, самовольно покинувшая больницу, была найдена мертвой неподалеку отсюда. Неужели из психиатрической клиники так легко убежать? Или я ошибаюсь?

– При большом желании можно убежать откуда угодно. – Святослав Филиппович развел руками, выдавливая из себя улыбку. – Достаточно вспомнить графа Монте-Кристо. Виновные понесли наказание.

– Какое?

– Выговоры, лишение премии. Охранник, по чьей вине она смогла выйти из корпуса, уволен.

– И это все?! – делано ужаснулась Колокольцева.

Нехитрый прием сработал – главный врач вышел из себя.

– Но не мы же ее убили, в конце концов! – воскликнул он. – Что теперь, прикажете расстрелять всю дежурную смену? А кто работать будет?

– Я правильно вас поняла, – глазки Колокольцевой сверкнули в предчувствии лакомой добычи, – что подобные происшествия случаются настолько часто, что если м-м… избавляться от виновных, то некому будет работать?

– Я имел в виду совсем другое! Наказание должно соответствовать вине.

– Я поняла, – кивнула Лариса. – Скажите, Святослав Филиппович, а все ваши пациенты находятся в одинаковых условиях или у вас есть какие-нибудь шикарные палаты, для тех, кто способен заплатить за особые условия и особое отношение?

– Нет ничего такого! Наша больница работает в системе обязательного медицинского страхования граждан Российской Федерации, и никаких дополнительных коммерческих услуг у нас нет.

– А вот на некоторых форумах в Сети можно найти высказывания, согласно которым за деньги у вас предоставляются комфортабельные палаты.

– Знаете, Лариса, раньше говорили: «Бумага все стерпит», а теперь можно сказать, что Интернет все стерпит. К тому же не забывайте, что бо́льшая часть наших пациентов воспринимает действительность, скажем так, в несколько искаженном виде. А подчас – и в сильно искаженном. Можно ли верить всему, что они говорят или пишут?

– А вы вообще следите за тем, что пишут о вашей больнице в Сети?

– Да, регулярно интересуюсь, – соврал Святослав Филиппович. – Информация подобного рода помогает лучше понять, где и что мы можем улучшить.

– Например? – Колокольцева снова улыбнулась.

– Не так давно мне попалось на глаза несколько жалоб на очереди в нашем консультативно-диагностическом отделении по субботам. – Святослав Филиппович умел врать вдохновенно, без подготовки. – Мы проанализировали ситуацию и изменили расписание так, чтобы в субботу принимало больше врачей.

– А до того, как в Сети появились жалобы, вы об этом не знали? Разве у вас нет внутренних источников информации?

– Знали, но не представляли, что проблема носит систематический характер. – «Тебе бы следователем работать, давно в полковники бы вышла!» – подумал Святослав Филиппович. – Но теперь мы усилим контроль.

– А что из себя представляет этот самый контроль? Вот применительно к вам? Вы сидите в своем кабинете и ждете, пока кто-то придет к вам с жалобой?

– Ну почему же? Я постоянно держу руку на пульсе больницы, если можно так выразиться. На утренней конференции заведующие отделениями докладывают мне о происшествиях и проблемах, ежедневно я или кто-то из моих заместителей делает выборочный обход с таким расчетом, чтобы раз в неделю в каждом отделении побывал кто-то из высшей больничной администрации. Кроме того, я сторонник демократических принципов. Любой сотрудник может обратиться ко мне с той или иной проблемой, с тем или иным предложением. Очень помогают родственники больных. Они же приходят не только с жалобами, но и просто выразить свое мнение, иногда – поблагодарить…

– Вам нравится, когда вас благодарят?

– Конечно, это же лучший показатель качества моей работы.

– А какого вида благодарность вы предпочитаете?

– Устную. – Святослав Филиппович прикинулся простофилей, не понявшим суть вопроса. – Иногда люди пишут благодарности в департамент здравоохранения, что тоже очень приятно.

– И все? – настаивала Колокольцева.

– Однажды газета «Московская правда» опубликовала очень теплое письмо одного из наших пациентов, – «вспомнил» Святослав Филиппович. – А если вы имеете в виду какие-то материальные выражения благодарности, то у нас в больнице это не одобряется и никем из сотрудников не принимается. Мы чтим закон.

– Это прекрасно, – без особого воодушевления сказала корреспондент. – А права личности соблюдаются у вас столь же неукоснительно?

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Святослав Филиппович, которому чем дальше, тем больше не нравилась вся эта затея с интервью. – Какие именно права личности?

– Хотя бы то, что ваши пациенты даже побриться не могут без разрешения…

– Не могут, – подтвердил Святослав Филиппович. – Мы не разрешаем пациентам иметь острые, колющие и режущие предметы в, так сказать, свободном владении. Знаете, мне вспомнился такой случай. – Этот жуткий случай действительно имел место около десяти лет назад. – Одна из недавно принятых на работу медсестер по недомыслию заколола волосы, собранные в узел, длинной красивой шпилькой. Обычно для подобной цели наши сотрудницы пользуются резинками. Старшая сестра не заметила, заведующий и другие врачи не обратили внимания, но злосчастную шпильку увидел один из больных, у которого к этой сестре была… личная неприязнь. Он вырвал шпильку из волос, всадил ее в глаз бедной девушки – все это произошло буквально в одно мгновение, – а потом точно так же выколол глаз одному из санитаров. А вы говорите – бриться. Тут не о правах личности надо думать, а о специфике нашего учреждения.

– Ваши сотрудники должны всегда быть начеку? – нахмурилась Колокольцева.

– Да, – кивнул Святослав Филиппович, не понимая, к чему она клонит.

– То есть все проводимое лечение не может гарантировать если не исцеления, то хотя бы спокойствия пациентов, снижения их агрессивности?

– Ох, – вздохнул Святослав Филиппович, – мы с вами сейчас залезем в такие дебри практической психиатрии, откуда уже не выберемся. – Конечно же лечение помогает, иначе какой бы смысл был его проводить? Но бывают рецидивы, бывают неожиданные, спонтанные обострения здесь, в стационаре. Вот, кстати, буквально на днях один из наших больных, сам, между прочим, врач со стажем, набросился во время обхода на лечащего врача и заведующего отделением. Пришлось прибегать к физической силе, чтобы сделать ему успокаивающий укол.