Бернар Клавель - В чужом доме

— Ступайте, ступайте отсюда, шалуны, дайте и взрослым посмотреть!

Дети с визгом разбегались, но через несколько минут возвращались опять.

В полдень за столом хозяин не переставая шутил. Он раз десять повторил, что Жюльен залепил ему снежком «прямо в физиономию», и всякий раз госпожа Петьо восклицала:

— Ты ведешь себя, как ребенок. Дурачишься хуже мальчишек!

Выходя из-за стола, Морис спросил:

— Господин Петьо, можем мы пойти до двух часов на улицу Дюсийе?

Хозяин поднялся.

— Погодите, мы все туда отправимся, — сказал он. — Устроим генеральное сражение. Мужчины против женщин.

— Нет, нет! — всполошилась госпожа Петьо. — Ты что, с ума сошел?

Но хозяин схватил за руку свояченицу и потащил ее за собой.

— Пойдемте с нами, Жоржетта, вам это будет очень полезно.

— Вы не думаете, что говорите, — запротестовала она. — Ведь я даже в десяти метрах ничего не вижу. А еще я боюсь, что мне разобьют очки.

Клодина надела ботики, молоденькая продавщица Колетта накинула пальто.

— Ступайте, ступайте, — со смехом выпроваживала их хозяйка, — в вашем возрасте оно не вредно. Только смотрите, чтобы вам не наставили синяков под глазами, это произведет дурное впечатление на покупателей.

Все гурьбой устремились к улице Грийтон; сделав три или четыре шага, они разбегались и несколько метров скользили по тротуару. Виктор, споткнувшись о какой-то выступ, растянулся во весь рост. Тротуар в этом месте был посыпан золой, и, когда помощник мастера поднялся, его белая куртка была в серых пятнах. Несмотря на это, он смеялся во все горло.

Хозяин, схватив за руки Мориса и Колетту, перешел через улицу. По другую сторону остались Жюльен, Виктор и Клодина. И сражение началось. Сперва они обстреливали друг друга издалека, но снег был сухой, и снежки рассыпались на лету: не достигнув цели, они превращались в маленькие белые облачка, которые уносил ветер. Тогда противники сблизились, и закипела ожесточенная схватка. Вскоре обе стороны перемешались, теперь каждый дрался за себя. Мальчишки, скользившие по отлогим дорожкам бульвара, присоединились к ним и приняли участие в битве. Руки и щеки у всех горели, изо рта толчками вылетал пар, кто-то падал, слышались крики, взрывы хохота, рождавшие эхо среди домов. Несколько окон открылось, оттуда выглядывали жильцы и тоже смеялись.

Трое мальчишек накинулись на Клодину, она изо всех сил отбивалась, шея и волосы у нее были в снегу. Увидев это, Жюльен бросился на помощь. Пока он обстреливал снежками мальчишек, Клодина юркнула в подъезд. Поначалу мальчишки растерялись, но потом оправились, и Жюльен вынужден был отступить.

— Сюда, сюда! — кричала Клодина.

Он бросился в подъезд и захлопнул за собой дверь; по ней тотчас же забарабанили снежки. Снаружи тщетно пытались открыть дверь и визжали:

— Это не по правилам! Они заперлись, закрылись на засов!

Открыть дверь снаружи и впрямь было невозможно. Длинный коридор вел в маленький дворик, видимо защищенный стеклянной кровлей, ибо он был слабо освещен. Привалившись спиной к двери, Жюльен слышал, как где-то рядом тяжело дышит Клодина.

— Вы тут? — шепнула девушка.

— Да. Они там просто взбесились.

Жюльен почувствовал, как рука Клодины прикоснулась к его локтю. Он также протянул руку, и девушка опять прошептала:

— Вы тут?

Внезапно Клодина очутилась рядом, крепко прижала его к груди, впилась ртом в его губы. Жюльен ощущал ее дыхание, мокрые волосы щекотали ему веки, она тесно прижималась к нему всем телом.

Он, в свою очередь, обнял девушку, потом его руки потянулись к ее груди. С улицы по-прежнему доносились крики мальчишек, затем раздался голос хозяина:

— Эй! Что вы там делаете вдвоем?

Клодина разом отпрянула.

— Откройте! — крикнул хозяин.

— Откройте, — шепнула Клодина, — скорей!

Жюльен нащупал засов и отодвинул его. Очутившись на свету, они на минуту зажмурились. Господин Петьо спросил:

— Что с вами стряслось?

— Никак не мог дверь открыть, — пробормотал Жюльен.

Мальчишки, которые уже было отошли, опять набросились на них со снежками, и хозяину пришлось вместе с Клодиной и Жюльеном отбиваться. Сражение разгорелось с новой силой, но тут Виктор закричал:

— Идет мастер! Все против мастера! Все против мастера!

Они устремились к улице Бьер. С минуту снежки летели в Андре, потом схватка опять стала общей. Немного погодя господин Петьо воскликнул:

— Пора за работу! А вы, шалуны, школу не пропустите?

Битва затихла. Все размахивали руками или засовывали посиневшие пальцы под мышки. Клодина со слезами на глазах стонала:

— Ой-ой-ой, пальцы, пальцы застыли!

Один из школьников спросил:

— Который час, господин Петьо?

— Скоро два.

Мальчишки с криками разбежались.

С трудом переводя дыхание, похлопывая в ладоши, чтобы согреться, и по-прежнему смеясь, все двинулись в обратный путь — в кондитерскую.

Работая, они еще долго разговаривали о снеге и о сражениях. Хозяин большую часть времени проводил в магазине, показывая покупателям пагоду. Иногда он появлялся в цеху, несколько минут разглагольствовал и снова исчезал.

К вечеру небо нахмурилось. Края засыпанных снегом крыш ярко выделялись на фоне низких серых туч, медленно плывших по небу.

Сумерки наступили рано, темнота сразу окутала дворы и прильнула к окнам. С приближением вечера лихорадочное возбуждение медленно спадало; усталость одолевала всех, люди больше молчали, ритм работы замедлился.

Но для Жюльена ничто не изменилось. После двух часов радостное волнение, вызванное выпавшим снегом, уступило место волнению иного рода. Он все еще ощущал прикосновение груди Клодины, а на губах его по-прежнему сохранялся вкус ее горячего, страстного поцелуя.

Ему удалось несколько раз забежать в столовую, но он неизменно заставал там хозяйку или ее сестру. Клодина была на кухне, слышно было, как она возится там, негромко напевая. Один раз она вышла в столовую. Их взгляды встретились. Она улыбнулась, потом быстро выскользнула из комнаты, словно чего-то испугалась. Чуть позднее Жюльен увидел ее уже в белом халате. Должно быть, в кондитерской было много покупателей, и Клодина пошла туда заворачивать покупки. «Теперь, — подумал Жюльен, — она, верно, не возвратится в кухню до ужина». И он ощутил сильную тоску.

Тем не менее он по-прежнему подстерегал девушку и пользовался любым случаем, чтобы выскочить во двор. Наконец, уже часов в шесть вечера, когда, вернувшись после далекой поездки, мальчик вешал на стену велосипед, забрызганный грязью, смешанной с мокрым снегом, он увидел, что дверь из столовой растворилась и на пороге показалась Клодина. Из комнаты хозяйка бросила ей вслед: